Глава 2

– На повестке дня один вопрос, – громко произнес Роман, когда все наконец-то расселись вокруг овального стола, – торжественная церемония «Герой Бака».

Я с самым внимательным видом внимала боссу.

Помните, я рассказывала о крупных неприятностях в нашей фирме? Так вот, после этой истории Звягин решил поднять моральный дух коллектива, сплотить его и придумал премию, которую назвал совсем не оригинально – «Герой Бака».

По всем нашим магазинам были развешаны ящики, куда сотрудников просили бросать заполненные анкеты с ответами на простые вопросы: кто, по-вашему, достоин получить награду и почему?

Сейчас конкурс завершен, вскоре состоится торжественная церемония награждения трех победителей. Золотой кубок, сделанный по спецзаказу (здоровенная чаша стоимостью двадцать тысяч евро), получит один из призеров, ему же вручат ключи от автомобиля. Двум другим поаплодируют, им достанутся поездки за границу – неделя отдыха в Испании.

Народ ахнул, услышав о такой щедрости босса. В особенности всех впечатлил дорогой кубок. Но коммерческий директор схватился за голову и кинулся к Звягину. Роман Глебович сообразил, что погорячился, и выступил с уточнением: гран-при в виде кубка из драгоценного металла – переходящий приз. В него нальют шампанское, которое выпьет победитель, а затем эксклюзивная вещь отправится в музей фирмы, где будет ждать год до следующей церемонии. Все лауреаты получат красивые значки, которые нужно носить двенадцать месяцев, а потом их тоже передадут победителям нового конкурса.

Саму торжественную церемонию проведут в одном из столичных театров. Планировались концерт, банкет-фуршет и пляски до упаду. Роман пообещал позвать тех артистов, которых предложат сотрудники. Поэтому в анкете, кроме вопросов, касающихся личности победителей, имелся еще один: «Кого из певцов вы желаете видеть в день праздника?» Бюллетени из всех торговых точек, а их в Москве восемь, свезли в пятницу в головной офис, и специальная комиссия во главе с начальником пиар-отдела Андреем Волковым принялась их сортировать. Вот уж кого мне искренне жаль, так это бедняг, имевших дело с подсчетом. Судя по тому, что сейчас вещает Волков, им пришлось прочитать много интересного.

– В точке на улице Нестерова кто-то одним почерком заполнил сорок листов, – бубнил Андрей. – Написал: «Героем Бака» должна стать Надежда Коновалова, она лучше всех». Из того же мешка мы вытащили еще пятнадцать бюллетеней, где про директора магазина Коновалову сообщается много всякого. Например, что Надежда грубит сотрудникам, хамит покупателям, завела себе любовника, между прочим, женатого человека. Анкеты анонимные, поэтому вычислить авторов невозможно. Есть только одна, в которой, несмотря на отсутствие графы «Ваши ФИО», заполнявший полностью указал свои паспортные данные, включая прописку. Это Виктор Сергеевич Клюев, помощник бухгалтера. Он у нас на испытательном сроке, принят в бутик на Нестерова три месяца назад. В своей анкете Клюев указал: «Героем Бака» должен стать Роман Глебович Звягин, лучший бизнесмен в мире, гениальный человек, под руководством которого наша прекрасная фирма…», ну и так далее.

Все собравшиеся захихикали, Роман сдвинул брови, а Андрей с невозмутимым видом продолжал:

– Повесить боссу на шею лавровый венок хотят и в точке на проспекте Вернадского. Там, правда, никто свои данные печатными буквами не указывал, и почерки разные, но на одном листочке – сразу понятно, что второпях, – нацарапано: «Заведующая велела всем Звягина указать, иначе вон выпрет».

– Неправда! – покраснела сидевшая около меня дама, замотанная в многочисленные бусы. – Поклеп! Знаю, кто это накорябал, – Татьяна Винникова. Я ее за грубость недавно отругала и строго наказала. Роман Глебович, коллектив нашей торговой точки совершенно искренне и самостоятельно высказал свое мнение. Да, оно совпало с моим. И что? Почему мы должны скрывать свое отношение к Звягину?

– Успокойтесь, Анна Леонтьевна, – попросил Волков, – в вашей честности никто не сомневается.

– Винникова, – продолжала возмущаться директриса бутика-филиала, – мерзкая особа!

– Стоп! – разозлился Роман. – Моя кандидатура не рассматривается. Андрей, прекрати! Кто из сотрудников набрал большее количество голосов?

– Вика Мамаева, Олеся Скворцова и Алина Быстрова, – отрапортовал пиарщик.

– Сплошняком бабы, – вздохнула управляющая нашим головным бутиком Варвара Семеновна Грязнова. – Нехорошо, если на сцене шерочка с машерочкой выстроятся. Нужен мужчина.

– Предлагаю Романа Глебовича, – встряла Анна Леонтьевна.

– Нет! – ледяным тоном заявил босс. – Никого из руководства и администрации! Только продавцы, бухгалтерия, секьюрити, визажисты.

– Среди наших баб нет, можем подобрать отличную кандидатуру! – обрадовался Илья Михайлович Лапин, начальник охраны.

Волков поднял руку.

– Мы разослали приглашения прессе, ждем около ста человек журналистов. Здесь все свои, поэтому скажу откровенно: нельзя охранников награждать.

– Ну и почему? – процедил Илья Михайлович.

– Потому что они у вас говорят «ло́жить», «покласть» и «зво́нит», никогда не моются, стригутся под бильярдный шар и при виде телекамер впадают в состояние больной параличом и маразмом ящерицы, – оттарабанил Андрей. – Ничего против охраны не имею, но никто из вас не может стать главным событием первой церемонии. Потом, на второй, пятой, десятой, – пожалуйста. Но опозориться с самого начала нельзя.

Илья Михайлович побагровел, а Волков прищурился.

– Вместо того чтобы щеки раздувать, научите их мыться. И пусть почитают учебник русского языка. Я сказал правду.

– Так где мужчин брать? – вздохнула Варвара Семеновна. – Они у нас все в руководстве, среди продавцов парней нет.

– В техническом отделе, – тихо подсказала заведующая отделом аксессуаров.

Но Волкову не понравилось и это предложение.

– Еще хуже охраны. Парни вообще не разговаривают, все лохматые ходят, и зимой, и летом в растянутых свитерах, в бороде крошки. Таких лучше подальше от прессы держать. Мы – фирма, производящая косметику, парфюмерию, украшения, у нас не может быть в штате поросят.

– Голова под ноль не подходит, длинные волосы тоже плохо, сам не знает, чего хочет… – пробубнил Илья Михайлович.

– Есть мужчина! – встрепенулась Грязнова. – Про Вадика забыли.

– Ху из у нас Вадим? – заинтересованно повернулся к ней Волков.

– Визажист, – затараторила управляющая, – на полной ставке. Мы же не учитываем тех, кого приглашаем по договору на разовую акцию?

– Нет, они не штатные работники, – подтвердил Роман, – и в конкурсе не участвуют.

– А Вадик полностью наш! – обрадовалась Варвара Семеновна. – Он делает бесплатный макияж тем, кто покупает продукции больше, чем на семь тысяч. Милый мальчик.

– В розовых штанах со стразами? – уточнил главный секьюрити.

– К Вадику нет ни малейших претензий, – повысила голос Грязнова. – Отлично воспитан, язык подвешен, разбирается в модных тенденциях, не спасует перед журналистами, не пьет, не курит, следит за собой. И он мужчина, разбавит дамский пьедестал.

– Как его фамилия? – спросил Роман.

– Очень простая – Викторов, – сообщила управляющая.

– Погодите, он же пидор! – ляпнул Илья Михайлович.

Все, включая Йона Рево, главного парфюмера фирмы «Бак», чьи уши украшали крохотные бриллиантовые гвоздики, повернули головы в сторону начальника охраны. Француз Рево, который уже немного научился понимать русскую речь, с сильным акцентом переспросил:

– Помидор? Речь идет о томате?

– Я хотел сказать гей, – чуть смутился Лапин. – Извиняйте, господин Йон, я вас за талант круто уважаю и всегда лично вам и вашему другу Себастиану помогать готов. Но пидор… пардон, гей… никак не мужчина, а лицо нетрадиционной ориентации.

– Ну и что? – пожал плечами Андрей. – Во-первых, на Вадике не написано, с кем он спит.

– Еще как написано, – уперся Илья Михайлович, – громадными буквами.

– А во-вторых, мы продемонстрируем толерантность, – прибавил громкости в голосе пиарщик. – Вадик подходит. Уберем Олесю Скворцову – она страшненькая и неуклюжая.

– Викторова никто не выдвигал, – вознегодовал Лапин, – ни одного бюллетеня с его упоминанием нет.

Андрей посмотрел на Анну Леонтьевну.

– Может, ваши сотрудницы предложат Вадима? Если Роман Глебович попросит.

Звягин кивнул.

– Уже прошу.

Директриса филиала выпрямила спину.

– Ну, раз сам босс к нам обращается, то да. Вадим приятный человек.

– Ты его знаешь? – удивился Илья Михайлович.

– Нет. Но раз Роману Глебовичу Викторов по вкусу, значит, он прекрасный паренек, – заявила Анна Леонтьевна.

– Не понял. Почему он помидор? – встрял в обсуждение Рево.

Варвара Семеновна закатила глаза.

– О боже! Йон, перестань думать о чепухе. Вадим обожает помидоры. Ясно?

– О’кей, – обрадовался Йон. – Помидор есть его кличка, да? Шутка?

– Не совещание, а цирк! – возмутился начальник охраны.

– Итак, победители у нас – Вадим Викторов, Вика Мамаева и Алина Быстрова, – объявил Волков.

– Жаль, Олеся Скворцова за бортом осталась! – воскликнула до сих пор молчавшая управляющая первого этажа Зинаида Олеговна. – Положительная девочка.

– И попа у нее положительная, – хихикнул Андрей, – сто шестьдесят второго размера. Если Скворцова хочет побеждать в конкурсах, ей надо похудеть.

– Это притеснение по признаку… – начала Зинаида Олеговна, – э… э… по признаку фигуры!

– Нет, задницы, – сердито поправила Варвара Семеновна. – Андрей прав. Я, между прочим, давно твержу Скворцовой о необходимости сесть на диету.

– Нехорошо получается, – вздохнула завкадрами Маргарита Ивановна Соловьева. – Вадик, Вика и Алина – русские.

– А тебе китайцев надо? – возмутился Илья Михайлович.

– Это не политкорректно, – стояла на своем кадровичка. – У нас в штате есть не только православные, но и мусульмане, они обидятся, что их обошли. И журналисты могут вопрос задать: почему мы выделили только славян? Предлагаю Амину Хадашеву вместо Быстровой.

– Красивая девочка, – обрадовался Волков. – И ее национальность сразу считывается. Прекрасное решение, учтены все нюансы. Один мужчина, он же представитель секс-меньшинства, русская девушка и мусульманка.

– Зачем мы тогда деньги тратили? – зашумел Лапин. – Анкеты печатали, людей заставили свое мнение высказывать… Можно было обойтись без этой ерунды. Сами всех выбрали.

– Неправда! – возразила Зинаида Олеговна. – Вика Мамаева честно победила, а остальным на будущий год шанс дадим.

– Если к тому времени охрана человеческий облик обретет, возьмем парня из нее, – пообещал Андрей. – Теперь об артистах. Больше всего народ хочет видеть Леди Гагу, Фредди Меркьюри и Элтона Джона.

– Меркьюри же умер, – удивился Роман Глебович.

Главный секьюрити заржал.

– Может, мои парни одеколоном и не поливаются, в штанах со стразами не разгуливают, зато покойников не приглашали. Он хотят группу «Атомные зайцы».

– А мои надеются услышать какую-то девчонку по имени Короедка, – вздохнула Анна Леонтьевна. – Но, думается, Элтон Джон лучше. Леди Гагу не надо, она вульгарная. Мадонна и та интеллигентнее.

– Постарела баба, кураж теряет, уже не так на сцене зажигает, – заметил Илья. – А Гага молодая.

– Гагу, Элтона Джона, Мадонну и прочих из первого эшелона не пригласим, – подвел итог Роман, – у нас на них денег нет.

– Можно предложить им VIP-обслуживание, скидки, фото в нашем журнале, – тихо сказала Зинаида Олеговна.

Присутствующие уставились на управляющую первого этажа.

– Прекрасная шутка, – кивнул Звягин, – я оценил ее по достоинству. Полагаю, Мадонна схватится за сердце от радости, узнав, что ее снимок наконец-то украсит глянцевое издание фирмы «Бак», распространяющееся исключительно в Москве. Давайте вернемся к группе «Атомные зайцы» и певице Короедке. Степанида!

Я вздрогнула.

– Да, Роман Глебович.

– Сегодня в шесть вечера совещание, придет главный режиссер концерта, тебе надо быть непременно и рассказать о наших пожеланиях в плане сценария действа, озвучить список исполнителей.

Я растерялась.

– Мне?

Звягин побарабанил пальцами по столу.

– Похоже, тебя не предупредили?

– Простите, не успел, – смутился Волков. – Степа, ты у нас начальник штаба.

– Спасибо за доверие, – пробормотала я.

– Не волнуйся, львиная доля работы выпадет на агентство, которое нанято для организации церемонии, – улыбнулся Роман. – Ты наш координатор. Внимание всем! На совещании должны присутствовать Степанида и ее помощник, которого она сама себе подберет. Остальные свободны. Степаша, останься. Илья Михайлович, задержись.