Цитаты из книги «Черт из табакерки»

Мне такая сорочка ни к чему. Это верно, она тебе и на нос не налезет.

Роза оказалась слепком с Карины.

Пухлым, похожим на переваренную сардельку пальцем Карина принялась тыкать в кнопки.

ясное дело, у себя сидит, куда ж ей деваться? Я молча окинула взглядом эту гору сала. Вообще говоря, вечером можно пойти в театр, в гости или просто на прогулку.

О боже! Да ей срочно следует добровольно объявить голодовку, а то жир уже подобрался к мозгам.

– Вы из поликлиники? – спросила тетка, откусывая разом половину чудовищного бутерброда. – Нет, – ответила я и сунула ей под нос рубашку. – Ваша? Бабища уставилась на кусок батиста. – Не-а, мы такое не носим, да и размер мелкий, у меня пятьдесят четвертый. Однако, она кокетка. Пятьдесят четвертый у нее был в глубоком детстве, сейчас объем ее бедер приближается к трем метрам.

– Вы из поликлиники? – спросила тетка, откусывая разом половину чудовищного бутерброда. – Нет, – ответила я и сунула ей под нос рубашку. – Ваша? Бабища уставилась на кусок батиста. – Не-а, мы такое не носим, да и размер мелкий, у меня пятьдесят четвертый. Однако, она кокетка. Пятьдесят четвертый у нее был в глубоком детстве, сейчас объем ее бедер приближается к трем метрам.

Беда с этими старухами. – Я-то у вас в гостях никогда не бывала. – И верно, – засмеялась бабка. – Совсем мозги не гнутся, заржавели.

Улица с поэтическим названием «Вагоноремонтная» тянулась за Коптевским рынком. Дом семь отчего-то оказался первым. Куда делись шесть предыдущих, было непонятно. Приемный пункт походил на наш, как брат-близнец. За столом около умирающего алоэ мирно вязала носок местная баба Клава.

Раньше-то и вздохнуть не успевала: очередь из коридора орала, вертись бабка колесом, а теперь…