Глава 2. Цена ошибки

Казалось, само время остановилось по щелчку чертова предохранителя. Все присутствующие замерли, никто не рисковал даже вздохнуть лишний раз.

Прямо сейчас происходило то, чего я боялась всю сознательную жизнь: влиятельный придурок решил прибегнуть к самому проверенному способу примирения с не менее влиятельной семьей. Через брак.

Женщины нашего мира часто становились разменной монетой в делах своих семей, вот только я не должна была пополнить их ряды. Отец поклялся маме, что не втянет меня в подобное и позволит хотя бы попытаться найти свой путь. Позволит прожить свою жизнь так, как хочу именно я, а не принесет меня в жертву по имя благополучия клана Покровских.

И в эту минуту, целясь в голову Северского, папа выполнял свое обещание.

– Ты никогда не получишь мою дочь, – отрезал он. – Если действительно хочешь мира, то придется найти иной способ.

– Другого нет. И тебе это известно, – холодно произнес Леон. Единственное, что выдавало его напряжение, это сжатые кулаки. – Мы можем уже сейчас заключить перемирие, которое после свадьбы перейдет в стабильный мир и поможет нам обоим избежать проблем. А можем разойтись по своим делам и перестрелять друг друга в не самом далеком будущем. Выбор за тобой, но советую убрать пушку, если не собираешься спускать хренов курок.

Мне не впервой было присутствовать на подобных «встречах», так что количеством оружия и всеобщим напряжением меня давно не напугать и не удивить. Вот только прежде речь не заходила обо мне. За двадцать один год жизни я впервые ощутила себя настолько вовлеченной в дела отца. Впервые почувствовала ответственность за последствия для семьи.

Словно в замедленной съемке отец опустил руку. Он больше не держал Леона на мушке, но и пистолет не убирал. Я наблюдала за ними и про себя молилась, чтобы папа не передумал, не изменил своего решения. Не отдал меня этому чудовищу.

– Никакой свадьбы. Если захочешь обсудить другие…

– Нет, – грубо перебил его Северский. – Свое предложение я огласил, ты отказался. На этом все.

– Тогда не смею задерживать, – папа не подал ему руки, ведь перемирие так и не было заключено. Леон сдержанно кивнул на прощание и жестом приказал своим людям расходиться по машинам, а после вдруг посмотрел на меня сквозь лобовое стекло.

Мои ладони вмиг похолодели, а сердце забилось подобно крыльям перепуганной колибри от этого странного, почти ужасающего взгляда. Я возблагодарила небеса и маму, которая по сей день оберегала меня. Лишь благодаря ей мне удалось избежать страшной участи: оказаться в лапах Северского.

Едва ли меня ждала бы счастливая семейная жизнь в случае вынужденного брака с человеком, который даже в криминальном мире наводил ужас своей жестокостью.

Как только одна за другой скрылись вражеские машины, я выбралась на улицу и пошла навстречу отцу, глубоко погруженному в свои мысли.

– Папа…

Меня будто ледяной водой окатили, когда он поднял на меня глаза и поджал губы.

– Вернись в машину, Ева, – устало произнес отец и прошел мимо меня к своему внедорожнику, явно не планируя вновь ехать в одной машине со мной и Стасом.

Я вдруг поймала на себе взгляд Захара и вопросительно подняла бровь, но он лишь странно качнул головой и забрался в авто вслед за своим боссом. Не желая расстраивать или сердить всех еще больше, я поспешила занять свое место рядом с братом, и вскоре мы все уже отправились домой, поглощенные удушающей тишиной и вязкими, мрачными мыслями.

Из всех вопросов, роящихся в моей голове, один не позволял сделать полноценный вздох: почему принцесса, вырванная из лап чудовища, место радости испытывает лишь потребность упасть лицом в подушку и долго плакать?

Ответ лежал на поверхности, но я не хотела принимать его даже в мыслях. Вот только от правды не убежать…

Сказка кончилась. Принцессе предстояло повзрослеть.

***

Горячий душ помог немного прийти в себя, но лишь на время. Натянув футболку и домашние штаны, я скорее на автомате принялась водить расческой по волосам, не открывая глаз от своего отражения. Еще днем я видела там девушку с горящими глазами и верой в светлое будущее, а теперь… Теперь в ее глазах поселились растерянность и страх.

«Других вариантов нет. Рано или поздно нас столкнут лбами. Доведут до войны, которая не нужна ни одному из нас.»

С длинных темных волос продолжала стекать вода, оставляя отметины на белой футболке, но мне было плевать. Каждой клеточкой своего тела я чувствовала, как будущее ускользает от меня, подобно песку утекает сквозь пальцы.

«Мы можем уже сейчас заключить перемирие, которое после свадьбы перейдет в стабильный мир и поможет нам обоим избежать проблем. А можем разойтись по своим делам и перестрелять друг друга в не самом далеком будущем.»

Ненавистный голос Северского продолжал заполнять мое сознание, ни на миг не затихая. Я снова и снова прокручивала в памяти их с отцом разговор, но слышала только слова Леона, лишь его проклятый голос.

«Отдай мне свою дочь.»

Четыре слова, разрушившие все.

Если бы Северский не озвучил свой план отцу, никто бы и не подумал в эту сторону. Никто! А даже если и подумал, не осмелился бы предложить Борису Покровскому подложить дочь под врага. Но теперь, когда Леон сделал первый шаг и предупредил о последствиях…

– Ненавижу! – крикнула я в отчаянии и запустила расческой в зеркало.

Дверь в мою спальню распахнулась, и на пороге возникла Нора.

– Что здесь происходит? – она быстро осмотрела комнату на предмет угрозы, окинула взглядом меня и в итоге заметила зеркало, поверхность которого теперь рассекала трещина от столкновения с тяжелой расческой. – Бог мой, Ева…

Я сглотнула ком в горле.

– Отца убедят отдать меня ему, Нора, – прошептала я и часто заморгала, чтобы остановить непрошенные слезы. – И моя жизнь будет кончена.

– Нет, этого не будет, – твердо сказала она, покачав головой. – Твой отец против, и никто не заставит его передумать.

Ох, как же мне хотелось, чтобы все так и было…

– Ты видела выражение его лица? Папа уже думает об этом.

Нора подошла ближе и взяла меня за руки.

– Я уверена, что нет, – сказала она, поймав мой взгляд. – Поговори с ним, и ты сама убедишься, что он и в мыслях не допускает такой судьбы для дочери.

Кивнув, я на негнущихся ногах зашагала к двери. Мне было до одури страшно узнать мнение отца, но Нора права: лучше спросить напрямую, чем мучаться от неизвестности. Врач как раз должен был закончить осмотр ранения, так что можно будет поговорить наедине.

Тихо спустившись на первый этаж, я миновала просторный холл, гостиную и вышла к коридору, где располагался кабинет отца. Дверь оказалась чуть приоткрыта, но прежде чем я успела постучаться, услышала голос Захара:

– Хотя бы подумай. Это ведь наш шанс, Борис, – настаивал он. – Возможно, единственный. Ты не можешь просто так от него отказаться.

– Ты вообще себя слышишь?! – рявкнул отец. – Речь о моей дочери, черт возьми.

– Слушай, я все понимаю. Вера связала тебя по рукам и ногам, заставив поклясться, что ваша дочь не станет инструментом в делах семьи. Но сейчас у нас нет выбора!

– Выбор есть всегда, Захар. И я свой сделал.

– Твой выбор обрекает нас всех на смерть! Северский нам не по зубам. Если дойдет до открытого столкновения, победа будет за ним, – выпалил Захар. – Ты уверен, что готов расплатиться десятками, сотнями смертей за эфемерное будущее Евы?

Я зажала рот руками, чтобы не выдать себя рвущимся наружу вскриком.

– Мое решение окончательно, – безжизненным голосом произнес отец. – Северский настроен на мир и наверняка заартачился только для вида. Мы найдем другой выход.

– Ты совершаешь ошибку, – выдохнул Захар. – И нам всем придется за нее заплатить.

Я больше не могла все это слушать.

Все тело била мелкая дрожь, но мне удалось заставить себя сдвинуться с места, и вскоре я уже бежала через весь дом обратно в свою комнату.

«Твой выбор обрекает нас всех на смерть!»

Я задыхалась. Захлебывалась эмоциями, которые уверенно брали верх над моим сознанием и телом. Господи, как же справиться со всем этим?

Забежав в спальню, я заперла дверь и прижалась к ней спиной, не сразу заметив, что Нора все еще здесь. Увидев меня, она тут же подскочила с кресла.

– Ева, что он сказал? На тебе лица нет!

«Ты уверен, что готов расплатиться десятками, сотнями смертей за эфемерное будущее Евы?»

– Я не готова, – прошептала я, отвечая на вопрос, обращенный к отцу. – Не готова.

– К чему? – обеспокоенно спросила Нора и сжала мои запястья. – Ты пугаешь меня.

Казалось, случайно подслушанный разговор щелкнул некий тумблер. Словно в моей голове включили свет, и все вдруг стало понятно. Теперь я знала, что нужно делать.

– Тебе придется кое-что сделать для меня, Нора, – мой голос вновь обрел твердость и уверенность. – И как можно скорее.

– Что угодно, – с готовностью заверила она в ответ.

– Узнай номер Леона Северского.

Глава 3. Адская бездна

Облокотившись на капот машины, я наблюдала за тем, как на парковку заезжает знакомый внедорожник. Нора рядом со мной мгновенно напряглась и потянулась к кобуре, но остановилась под моим предостерегающим взглядом.

Какое к черту оружие в общественном месте?

Наверное, парковка перед крупным торговым центром не лучшее место для встречи с главным врагом моей семьи, но это было первым, что пришло в голову, когда я назначала встречу. Мне совсем не хотелось ехать на тот же пустырь, где минувшим вечером с Леоном общался отец, да и времени на это не было: для всех я сейчас находилась на парах в институте, как самая прилежная студентка.

Никто не знал о моих планах, только Нора. Ей удалось договориться с Юрой и еще одним телохранителем: они поехали с нами на случай, если что-то пойдет не так, и поклялись не выдавать нас отцу. Хотя у меня не было сомнений, что узнай они подробности моего плана, от их верности не осталось бы и следа. Даже Нора едва держалась, чтобы не сдать меня.

Я же изо всех сил сохраняла видимость спокойствия и в тысячный раз напоминала себе, ради чего и ради кого собиралась нырнуть прямиком в пасть кровожадной акулы, которая уже направлялась в мою сторону.

Как и во время вчерашней встречи, Леон был одет во все черное и казался олицетворением уверенности и силы. Вчера, при свете автомобильных фар, я увидела лишь то, что бросалось в глаза: он высокий, широкоплечий, с уверенной походкой и выступающими мышцами. Теперь же мне удалось рассмотреть его красивые, но очень напряженные черты лица: нос с горбинкой, волевой подбородок и выраженные скулы с рассекающим левую сторону шрамом. Тот тянулся от центра щеки и скрывался в аккуратно подстриженной, темной бороде.

Леон весь будто состоял из тьмы.

Опустив взгляд чуть ниже, я заметила татуировку на его шее, черные контуры которой выглядывали из-под горловины свитера. На секунду мне даже стало интересно, как выглядит тату и есть ли на этом мощном теле другие, но все непрошенные мысли разбежались, стоило мне наткнуться на изучающий взгляд голубых глаз.

Ярких, как океан на лазурном побережье. И холодных, как замерзший Байкал.

– Добрый день, – выдавила я, решив начать с обмена любезностями.

– Посмотрим, – отмахнулся Леон и нахмурился. – Смотрю, яблочко от яблоньки недалеко откатилось. Ваша семья любит принудительно назначать встречи.

Мужлан неотесанный.

– Ты мог отказаться.

– Не мог, – он склонил голову на бок и сощурил глаза. – Слишком заинтригован, чего же от меня хочет принцесса клана Покровских.

Твоей смерти.

Я стиснула зубы, чтобы не ляпнуть это вслух.

– Обсудить мир между нашими семьями.

Леон удивленно вскинул брови.

– Тебя отец прислал? Передай ему…

– Я тебе не гонец! – зло прошипела я и сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. Если начну орать, мы точно не договоримся. – Папа не знает об этой встрече.

Северский закатил глаза.

– Тогда нам тем более не о чем разговаривать, – раздраженно бросил он. – У меня не так много времени, чтобы тратить его на детские глупости.

Придурок.

Он развернулся и шагнул в сторону машин. Я не могла допустить, чтобы он сейчас ушел, и потому выпалила на одном дыхании, пока не передумала:

– Я готова дать согласие, – мой голос предательски дрогнул. – Согласие выйти за тебя.

Леон замер, а затем медленно повернулся ко мне.

Один из его людей, видимо, заволновался: он вышел из авто и направился к боссу, пока тот внимательно вглядывался в мое лицо. Наверняка искал подвох… но его не было.

Я бесконечно любила отца и ценила его стремление спасти мое будущее, но не могла допустить, чтобы из-за меня одной погибли люди. Как бы ни не хотелось это признавать, но Леон был прав: самый надежный вариант для наших семей – скрепить мир кровью. Я могла сколько угодно мечтать о работе ветеринара и простой жизни, не связанной с криминалом. Верить, что существую вне этого кровавого мира. Но мне не по силам изменить, что в действительности я всегда была и буду Покровской. А значит, несу ответственность за жизни наших людей.

– Ты понимаешь, что говоришь? – спросил Леон и подошел ближе. Его хищная энергетика давила, подчиняла, и мне уже с трудом удавалось нормально дышать. – Такими вещами не шутят.

– Мне это известно.

Он не верил мне. Это читалось в ледышках, заменявших ему глаза.

– Твой отец вчера высказался предельно ясно.

– Он хочет защитить меня, – при мысли об отце у меня защипало нос. – А я хочу защитить его, нашу семью и наших людей.

– Или хочешь, чтобы он пристрелил меня, когда я снова подниму этот вопрос.

– Звучит заманчиво, – не сдержалась я. – Но увы, он не сможет тебя убить, если мы поженимся без его ведома и с моего согласия.

Леон снова закатил глаза.

– Ближе к делу, Ева, – раздраженно сказал он. – Что ты предлагаешь?

– Расписаться сегодня и сообщить обо всем моему отцу уже по факту. Если этот чертов брак станет гарантией мира между нашими семьями, я готова дать согласие, – под пристальным взглядом Северского и без того непросто было сохранять спокойствие, но мне предстояло озвучить вторую часть своего предложения. – Я выйду за тебя. Но на моих условиях.

Глаза Леона вспыхнули праведным гневом.

– Ты не в том положении, чтобы торговаться.

– Я не прошу ничего, что тебе не по силам.

Северский вдруг сократил расстояние между нами, значительно больше дозволенного в такой ситуации, и мне пришлось останавливать охрану, которая уже потянулась к оружию.

– Запомни, милая. Нет ничего, что я не могу, – процедил Леон, прожигая меня злобным взглядом. – Есть только то, чего я хочу. Или не хочу.

Он практически нависал надо мной за счет своих габаритов. Стоял так близко, что у меня перехватило дыхание от силы ненависти, которую я испытывала к этому чудовищу.

– И чего же ты хочешь? – выдавила я, борясь с желанием двинуть ему по роже.

Вот уж чего точно делать не стоит.

Леон взял себя в руки и сделал шаг назад.

– Изложи свои… условия. А я подумаю.

Без его наглого вторжения в мое личное пространство эмоции немного отступили и сознание прояснилось. Я расправила плечи и облизнула пересохшие губы, успев пожалеть, что под рукой нет бутылки воды.

Ужасно злило, что Северский оставил за собой последнее слово, но сейчас власть и правда была в его руках. Мне оставалось лишь играть по его правилам.

– Говорят, ты никогда не нарушаешь условий сделок, – начала я. – Что ты человек слова.

– Допустим.

– Предпочитаю не верить на слово тем, кого не знаю. И тем более тем, кого ненавижу.

– Неплохое начало, милая, – усмехнулся мерзавец, нагло перебив меня. – Не думала податься в дипломаты?

Очень хотелось показать ему средний палец, но снова пришлось сдержаться.

– Мы зафиксируем нашу договоренность на бумаге, Северский, и подпишем. Мой экземпляр будет у моего отца, – внутри все тряслось от страха и ненависти одновременно, но голос меня не подвел, прозвучав поразительно твердо. – Согласен?

Он не спешил с ответом. Молча смотрел своими ледяными глазами, которые по ощущениям затягивали меня в адскую бездну. Что ж, неудивительно…

Прямо сейчас я готовилась подписать свой смертный приговор.

Молчание затягивалось, и с каждой секундой мой внутренний мандраж все усиливался.

Решай же, черт возьми!

– Принеси ноутбук, – приказал он своему подручному, маячившему неподалеку, и мне еле удалось сдержать облегченный выдох. Леон кивнул: – Продолжай.

– Первое условие, – я нервно сглотнула от опасного блеска в его глазах. Еще бы… этому парню вряд ли каждый день диктуют условия. Но я должна была рискнуть. – С той секунды, как мы поженимся, между нашими семьями наступит безоговорочный мир. Ты поклянешься, что никто не навредит моему отцу, его людям и членам нашей семьи.

– Дальше, – велел он, когда я замолчала.

– Второе. Я сама сообщу отцу о нашем браке. Мы с тобой приедем к нему вместе, зайдем в дом как муж и жена, – сказала я и добавила почти шепотом: – Он должен увидеть, что со мной все в порядке.

– Закатай губу, женщина, – вдруг фыркнул подручный Леона, впервые за все время подав свой мерзкий голос. – Видать, мозгов у тебя не очень много.

Рядом дернулась Нора, и я едва успела схватить ее за руку, чтобы она не набросилась на этого придурка. Сама я даже не взглянула в его сторону, хотя очень хотелось позволить Норе пустить ему пулю в лоб. Зато одного краткого взгляда Северского хватило, чтобы его шестерка засунул свой язык себе же в задницу.

– Пока не установлен мир, это невозможно, – отрезал Леон. – Как насчет нейтральной территории?