Цитаты из книг автора «Дарья Быкова»

доме старосты мы обнаружили Гвила. Он особого удивления, как, впрочем, и радости, при виде нас не выказал. – Она – ведьма, – буркнул, словно оправдываясь, прижимая к лицу смоченную в холодной воде тряпку. – У неё нет дара, – спокойно заявил Ник, рассматривая свою жертву. По его лицу читалось, что мало врезал. И я, удивительное дело, была с ним солидарна. Вряд ли Малика хотела, чтобы её добивались таким вот образом, если она что и внушила, то это симпатию к себе. А агрессия и склонность к насилию – это уже сам Гвил. – Где староста? – Будет часа через пол, – неохотно ответил Гвил, и Ник, не спрашивая разрешения, пристроился за стол, на лавку напротив. Смурной взгляд его нисколько не смутил. Мне не хотелось садиться ни рядом с Ником, ни рядом с Гвилом, так что я прошлась вдоль стены и, заприметив на верхней полке стеклянный стакан, вот честное слово – стеклянный, уже хотела попросить Гвила показать поближе – что-то подсказывало, что в присутствии Ника мне не откажут, но тут к нам неожиданно присоединился молодой человек. Надо признать, что сделал он это весьма импозантно и решительно – открыв дверь и наткнувшись взглядом на Гвила, приказал: – Умри! И только потом, видя, что сын старосты не спешит биться в конвульсиях, огляделся и обнаружил нас с Ником. – Придурок, – сказал ему имперец, морщась. Он вообще воспитанный и любезный, да. Брат Малики, а это, судя по всему, был он, неприязненно посмотрел на обозвавшего его мужчину и тут же, охнув, побелел от боли и осел на пол. Волосы у него, кстати, были почти целиком красные. – А помягче нельзя? – раздражённо спросила я Ника. – Ему всего шестнадцать! – А я, – сказал спокойно имперец, вставая с лавки и склоняясь над подростком, – почти ничего и не делал. Помнишь про отражение? – И

Где, вообще-то, припадание на колено, кольцо с бриллиантом размером с кулак и высокопарные речи о неземной любви? Разве это вообще нормальное предложение – “Сгожусь?”?

– А этого казнить? – ну вот, теперь узнаю своего Императора. – Нет, мой Господин. Пусть идёт, мой Господин. – Уверена? – Да, мой Господин. Я и в самом деле уверена, ведь вовсе не чувствую в себе права, а тем более слепого убеждения в собственной праведности, чтобы пытаться кого-то перевоспитать.

Что-то в последнее время очень много желающих что-то рассказать именно мне. По большому секрету и, разумеется, совершенно бескорыстно.

я не сразу понимаю, что он опять о своём, о горизонтальном.

ты должна продать свою жизнь подороже!

Ник спал, и я, наконец, перестала прокручивать в голове скороговорку: цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла. Ещё хорошо шла про выдр в гетрах, тырящих ядра кедров. Как только мне хотелось подумать о чём-то не о том, я начинала мысленно тараторить эти без сомнения прекрасные штуки.

Причинить счастье и нанести радость

Замок больше не высасывает магию из него, так что мы с тобой, по идее, пожизненно привязаны к Замку. И почему мне ипотека вспомнилась? Пожизненная привязка к недвижимости, ага.

Говорят, мы любим человека за то, как ощущаем себя рядом с ним, и если так, то я конкретно влипла.