1. После того, когда полет орлиный,
Что вслед Энею так привык стремиться,
Перевернули руки Константина, —

2. Сто и сто лет и боле Зевса птица
В соседстве гор, где древле обитала,
На Европейской жизнь вела границе.^[67]

7. Так крыл ее священных покрывало,
Храня державу всех окрестных стран,
Ту власть из длани в длань передавало.

10. Я цезарь был, я был Юстиниан.^[68]
И мне любовь первичная велела,
Чтоб мной закон очищенный был дан.

13. Но прежде чем свершил я это дело,
Я в вере был слепым монофизитом;
Такая вера мне вполне довлела;

16. Но пастырем великим Агапитом
Наставлен был, его высокой речью
О таинстве, в учении том сокрытом.

19. Не видит так мышленье человечье, —
Как вижу я мои ошибки ясно, —
Ложь с истиной в любом противоречье!^[69]

22. Чуть стал я верить с церковью согласно,
Мне Божья милость стала велика,
На славный труд меня подвигнув властно.

25. Вручил я Велизарию войска,^[70] —
И знаком, что приятно Богу это,
С ним Божия являлася рука.

28. Но к первому вернемся мы предмету^[71]
Беседы; замечаньями однако
Я должен пояснить свои ответы,

31. Чтоб видел ты и смысл святого знака,
И прав ли, кто, себе его присвоя,
С ним борется, в противность правде всякой.^[72]

34. Теперь мы взглянем, доблестью какою
Он вознесен с минуты знаменитой,^[73]
Как пал Паллант за его славу в бое.

37. Ты знаешь, что на Альбе было свито
Гнездо орла по день, когда три брата
Тремя другими братьями побиты.^[74]

40. Ты знаешь то ж, – с сабинского захвата^[75]
До слез Лукреции его держава
Семью царей правлением поднята.

43. Ты знаешь, он предшествовал со славой
Войскам в сраженьях с Бренном или с Пирром,
Руковождая ход их величаво;

46. Потом ему достали власть над миром
Торкват, власатый Квинтий, Деций, Фабий, —
И славу, мне служившую кумиром,

49. Предел поставив гордости арабьей
В то время, как прошли сквозь Альпы Пуни
Чрез кормящие По ключи и хляби.

52. И Сципион возвысился им юный;
Помпей увенчан славою военной,
Горе, где ты родился, шля перуны.^[76]

55. Но небо восхотело дать вселенной
Мир, коего в нем образ; цели эти
Счел Цезарь Рима волею священной.

58. Его деянья стали славны в свете.
Их зрели Рейн, Изера, Сена, Сона
И Роны дол, цветущий в счастья цвете;

61. И что по переходе Рубикона
Так быстро эта птица совершила,
Перо или речь не передаст поденно.

64. В Испанию и в Дураццо устремила^[77]
Она войска, так поразив Фарсалу,
Что стало больно пламенному Нилу.

67. Антандр и Симоис, где ей начало,
Узрела вновь и прах детей Гекубы;
Потом на Птоломея вновь напала;

70. Там разразилась, словно гром, на Юбу^[78]
Она – и вновь ее пути свернуты
На запад ваш, Помпея слыша трубы,

73. Встал знаменосец следующий – Бруту^[79]
И Кассию скорбь суждена до ныне;
С Перузою Модена в скорбь замкнуты,

76. И Клеопатре искупить кручиной
Пришлося, от орла скрываясь в горе,
Миг, как укус был избран ей змеиный.

79. На Красное орел помчался море,
Всеобщий мир в краю упрочив всяком,
И Януса храм заперт был ей вскоре.

82. Но все, что свершено святым сим знаком,
Иль будет свершено на этом свете,
Ему покорном, – пустяком и мраком

85. Покажется, когда деянья эти
Глаз просветленный наш рассмотрит здраво.
В сравненье с тем, что сделал Цезарь третий;^[80]

88. И чрез меня вещающее право
Верховною его почтило честью,
За Божий гнев ему отмстить дав славу!

91. Дивись, к чему тебя стремлюсь привесть я:
Потом орел при Тите местью грянет
Над древнею греха людского местью.^[81]

94. Ломбардский зуб святую Церковь ранит —
И под ее крылами в блеске власти
Великий Карл на помощь ей предстанет!^[82]

97. Суди же тех, кого я в первой части
Беседы обвинял; недаром то мы
Считаем корнем наших всех несчастий!

100. Противоставил знаку мировому
Тот лилии – а этот – кто повинней? —
Так своему его присвоил дому!

103. Пусть гибеллины действуют отныне
Под новым знаком, чтобы прежний лживый
Уж отклика не встретил в гибеллине!

106. Знай, Карл, над ним смеющийся кичливо
Путем своих захватов и покупок:
Те когти льву сильней сорвали гриву!

109. Оплачет сын отеческий проступок!^[83]
Свое оружье Бог не переменить!
В Его руках меч с лилиями хрупок. —

112. Сиянье сей звезды всех тех оденет,
Чьи от добра не уклонялись ноги,
Но кто заслуги в мире со славой ценит.

115. Когда желанья, отдалясь с дороги,
Нас к славе и к заслугам отвлекают,
Лучи любви уже не столь в нас строги.

118. Заслуги те нас частью насыщают;
Вот почему не меней и не боле
Блаженства наши души ощущают.

121. Насытить Божья правда нас дотоле,
Сердца у нас любовию покоя,
Что к злу дороги нету нашей воле.

124. Различье звуков разрешится в строе
Приятном, и различие удела
Гармонией становится святою.^[84]

127. А вот блистает в этой искре белой^[85]
Ромео, чье не знало воздаянья
Великое и доблестное дело;

130. Но не гордится пусть его изгнаньем
Прованс, зане тот дурен нестерпимо,
Кто злоупотребит благодеяньем!

133. Когда на тронах королевских чтимы
Раймонда Беранже четыре дщери, —
Заслуга то Ромео пилигримма.

136. Когда ж Раймонд, злым языкам поверя,
Изгнал его, обидев злобой ярой,
Семь за пять получил он, – не потери!

139. И тот ушел, беспомощный и старый,
Но если б мир проведал, как ходил он,
Куска вслед за куском моля, как дара,

142. Его бы еще боле восхвалил он!^[86] —

Песнь седьмая

Беатриче говорит о грехе и искуплении, о творении посредственном и непосредственном.

1. – Осанна Богу истины и силы,
Которого сиянье сих блаженных
Духов огни сугубо просветлило!^[87]

3. Так снова к миру песен вдохновенных
Вернулась сущность та, блестя в повязке
Удвоенной красой лучей нетленных.^[88]

7. С другими свет умчался в стройной пляске,^[89]
Сверкая, как на синем небосклоне
Блестящих искр во тьме сверкают глазки.

10. – Скажи скорей, скажи своей Мадонне»,
Скажи ей все», – мне сердце говорило:
Где ты вождя отыщешь благосклонней?

13. Все ж то почтенье, что мне сродно было
При буквах В и ИСЕ, – мощной властью^[90]
Как сонному мне голову клонило.

16. Но Беатриче молвила, участье
Являя мне улыбкою столь сладкой,
Что дать могла сжигаемому счастье:

19. – Как верно мне гласит моя догадка,^[91] —
В возмездье должном справедливым карам
Не видишь ты законного порядка.

22. Но положив конец сомненьям старым,
Тебя терзать я не желаю доле
И подарю великих истин даром.

25. Не потерпев узды полезной воле,
Муж не рождённый получил проклятье,
И проклят род, что произошел оттоле; —

28. И род его погиб бы без изъятья,
Не будь тот праотец людскому роду
Всевышнею избавлен благодатью.

31. И со Творцом далекую природу
Любви предвечной действом слило Слово,
Решению предвечному в угоду.

34. Внимательней меня ты слушай снова:
Природа вся в начале, возникая,
Была к общению с Творцом готова,

37. Хотя сама себя лишила рая,
От жизни и от истины небесной
Свой путь по произволу отвращая.

40. Венец терновый с тяжкой мукой крестной
Природе, что приял за нас Распятый,
Был справедливой карою возмездной.

43. Несправедлива ж кара та стократы,
Когда мы личность примем в счет, какою
Мучения те были все подъяты.

46. Та смерть рождает следствие двойное:
Она приятна Богу и евреям;
Рай чрез нее открылся пред землею.

49. Еще ты помни: суд над Назореем
Свершал единый судия законный,
Которого мы на земле имеем.

52. Твой ум, от мысли к мысли увлеченный,
Теперь, я вижу, в новом сплетенье
Запутался в сети неразрешенной.

55. Ты говоришь: мне эти рассужденья
Понятны; но зачем путь столь жестокий
Был надобен для нашего спасенья?

58. Брат, тайна та темна земному оку
И не вместится в разуме убогом,^[92]
Что не согрет лучом любви глубокой;

61. Но ты поймешь, по размышленье строгом,
Что путь, который вам столь ненавистен,
Достойнее всех прочих признан Богом.

64. Есть благость, пламень коей бескорыстен,^[93]
И самобытным светом он сияет,
Первоисточник всех красот и истин.

67. Что без посредства благость та рождает,^[94]
То бесконечно, ибо неизменна
Ее печать во веки пребывает.

70. Что без посредства, от нее рожденной, —
И не зависит и вполне свободно
От силы всяческой второстепенной.

73. Чем существо с ней будет ближе сродно, —
Тем рвенья в нем священного начаток
Сильней, и тем оно с ней боле сходно.

76. В природе человека отпечаток
Ее полней, чем в прочем всем; но вредно
Хотя б один иметь ей недостаток.

79. Тем недостатком служит грех наследный;
Затем-то полнота ее сиянья
На человеке искрится столь бледно.

82. И человек в первоначальном сане
Мог возблистать лишь только, очищая
Грязь похотей святым огнем страданий.

85. Но праотца грехом природа злая
Была обречена на зло и бедства
И навсегда отторгнута от рая.

88. И чтобы то печальное наследство
На прежний сан переменить, лишь было
Возможно для Всевышнего два средства;

91. Иль чтобы милость Божья грех простила,
Иль чтоб свои грехи Адама чадо
Страданьем добровольным искупило.

94. Так, углубив в совет предвечный взгляды,
Ты мне теперь внимай, чтоб убедиться,
Зачем нам искупленье было надо.

97. Ведь человек в естественной границе
Грех возместить свой быть не мог способен,
Бессильный к послушанью возвратиться.

100. За не непослушаньем был он злобен
И до конца испорчен был душою;
Путь первый, значит, был бы неудобен.

103. II нужно было, чтоб Своей рукою
Бог совершил деянье искупленья
Одним из этих средств – иль чрез обои.

106. Но чем дороже для Творца творенье,
Чем сердца создающего благого
Полней оно являет отраженье;

109. И благость вечная сама готова,