Я бы сейчас почитал что-нибудь, но сюда ничего не пронесешь. Это фэнтезийный мир средневековья, где наивысшим технологическим достижением стали примитивные пороховые ружья гномов и дворфов. Так что мне приходится читать, вернее, перечитывать игровую энциклопедию: «Гномы снаряжают дворфов различным пороховым оружием: ружьями, мушкетами и даже пушками. Не гнушаются они и паровыми машинами, в том числе…»

Неинтересно. Какие паровые машины в век освоения и колонизации Солнечной системы?

Черт, как же долго тянется время! Жаль, что нельзя делить обязательный час на несколько игровых сессий. Считается, что постоянные переключения между реальностями вредят психике. Были случаи, когда люди, не успев адаптироваться после вирта, где они лихо орудовали тяжелым двуручным мечом, в реале получали травмы или погибали, переоценив свои настоящие физические характеристики.

От скуки я в который раз открыл меню интерфейса и просмотрел профиль:

Скиф, человек 1-го уровня

Настоящее имя: Алекс Шеппард.

Реальный возраст: 15 лет.

Класс: не выбран.

В песочницах показывается настоящее имя и возраст игрока, чтобы повысить ответственность школьников за свое поведение в игре. В первые годы существования игры в профиле значился только ник и сгенерировать разрешалось любую внешность. Это было воистину благословенное время для задротов-неудачников, в игре мстящих своим обидчикам из реала. Тогда волна родительских возмущений прокатилась по всему миру, и после недолгих дискуссий в песочницах в профиль добавили настоящие имена, а персонажам дали реальную внешность. На следующий день почти никто из ганкеров в школу не вернулся…

– Надоело сидеть, – вдруг поднявшись, сказала Ева. – Пойдем прогуляемся?

Я то же самое ей предлагал пять минут назад, но она не захотела! Девчонки…

– Хорошо, пойдем… – Я тоже встал, и мы направились к городским воротам.

Стражник Миллс скользнул по нам взглядом и дал знак напарнику:

– Пропустить!

Следующие несколько секунд мы терпеливо ждали, когда створки раскроются достаточно, чтобы пройти, а потом вышли за пределы города. Ева рассказывала о подарке, который готовят родители на ее день рождения, но я почти не слушал.

До опушки леса оставалось метров двадцать, когда нас нагнала группа бегущих игроков. Я чертыхнулся – только «дементоров» здесь не хватало. Их лидер Эд «Краулер» как-то совсем неровно ко мне дышит, стараясь поддеть при любом удобном случае.

– Куда собрались, ребята? – насмешливо улыбаясь, спросил он. – Романтическое свидание в Мраколесье? Или идете в рейд на заек?

– Отвали, Родригез, – ответил я.

За прошедшие месяцы я привык к подначкам одноклассников, проходившим по одному сценарию. Сейчас Малик «Инфект», смуглый вор-разбойник, как-нибудь тупо пошутит про мой прогресс, а Ханг «Бомбовоз» эту шутку поддержит. Потом нахмурившаяся Тисса попытается урезонить соклановцев, Краулер сплюнет и скажет, что нечего терять время на жалких нубов…

– Это вряд ли, – сказал Инфект. – Там среди зайцев рарник появился, им его не одолеть.

– Думаешь, нападут на бабочек? – сохраняя серьезное выражение лица, спросил Бомбовоз. Его отец – китаец, а мать – шведка, так получился двухметровый амбал-воин Ханг. – Вайпнутся, сто процентов.

Сценарий сломал Эд. Покачивая редким жезлом, вокруг навершия которого струились огненные всполохи, он сделал пару шагов ко мне и доверительно произнес:

– Послушай, Скиф. Я понимаю, что у семьи Афродиты все на мази, и ее предки пристроят дочку в какое-нибудь теплое местечко. Ей Дисгардиум на фиг не сдался. А ты-то что?

– Что «я», Эд?

– Называй меня Краулер, Скиф. Мы не в реале!

– Отстаньте от нас! – крикнула Ева.

Она встала передо мной и недобро посмотрела на Тиссу.

– Не мешай нам общаться, Афродита! Для тебя все здесь, – Эд обвел рукой пространство вокруг, – ничего не значит. Для нас же это очень важно. Намного важнее, чем то, что происходит там, где миром правят такие лицемерные ублюдки, как твои родители!

– Заткнись! – вспыхнула Ева. – Ты ничего не знаешь!

– Твоего отца выберут префектом? Все об этом говорят. Сколько задниц он вылизал? Или мистер… – Эд скривил лицо и сплюнул. – О’Салливан не делится таким со своей единственной и ненаглядной дочуркой?

– Иди в жопу, придурок!

– Выбирай выражения, мелюзга, – лениво произнесла Тисса.

– А то что? Убьете меня? Ха! – Ева распалилась, и я положил руку ей на плечо, но она ее скинула. – В этой вашей тупой игре даже убить невозможно!

Она шагнула вперед и влепила Родригезу пощечину. От следующей Эд легко уклонился. Вспыхнувший кулак его левой руки разжался, выстреливая сгустком сжатой плазмы размером с грецкий орех. В долю секунды достигнув Евы, файрбол разлился по ней напалмом.

Одежда – легкое стандартное платье новичка – вспыхнула и в момент прогорела, а очки жизни моей соседки резко поползли вниз. Ева закричала – болевые ощущения здесь сильно занижены, но они есть. Девушка рухнула на землю, пытаясь сбить огонь, но урон был слишком велик для ее 1-го уровня. Через пару мгновений она погибла.

– Фу, Краулер, зачем? – Тисса сморщила носик.

Тело Евы, оставшись в одном неуничтожимом белье, замерцало, а вскоре совсем исчезло. Моя подруга воскресла на городском кладбище и вышла из игры.

– Что, даже не вступишься за свою глупую подружку? – съехидничал Краулер, подначивая меня.

– Она не глупая, если ты об уровне ее интеллекта, – спокойно возразил я. – И уж точно не глупее вас.

– Нет, не глупая, да. Здесь ты прав. Но все равно, она – один большой кусок дерьма, как и вся ее семейка! – провоцировал меня Краулер, баюкая новый файрбол. – Ну! Давай же!

– А тебе обязательно нужно моральное обоснование, чтобы сжечь игрока на много уровней ниже? В конце концов…

– Опять умничаешь, Скиф? – перебил он. – Предпочитаешь работать языком, а не руками? Ха-ха!

– Смешно пошутил, молодец.

Он берег репутацию с городом. Ева напала на него первой, и он как бы защищался – был в своем праве, когда убил ее. Теперь он ждал того же и от меня.

– Трус! – Он снова смачно сплюнул.

– Это бессмысленно, Эдди. Вас четверо, все 15-го уровня, у меня даже не получится пробить вашу броню. Но я, конечно, могу типа впасть в праведный гнев и послать тебя в бездну. Могу еще крикнуть «Подлец!» и броситься на тебя с кулаками, если это поможет твоим принципам и позволит с чистой совестью отправить меня на респаун.

– Точно умничает. Да, ребята?

– Да он только и умеет, что трепать языком, Краулер, – ответил Бомбовоз. – Хочешь, я его прихлопну без всяких моральных угрызений? Еще я могу…

– Оставьте его, – перебила Тисса. – Теряем время!

Она развернулась, чтобы уйти, но Родригез все-таки добился своего. Что бы я ни говорил, но их слова меня задели, и мне захотелось ответить.

– Эй, Эд… – окликнул я его. – Знаешь что?

– Что? – встрепенувшись, среагировал он.

– В конце концов, это просто игра. Ничего больше! Сколько бы вы тут, ребята, ни строили из себя крутых, кто чего стоит, покажет реальная жизнь…

Они внимательно слушали, все, даже Тисса, но промолчали, и я продолжил:

– И вы знаете, что, как бы вы ни старались, жить вам в настоящем мире. И то, если повезет пройти тест на гражданство. А иначе… Виртуальные рудники? Работа на плантациях? Уборка улиц? Разве это жизнь?

На лицах «дементоров» не дрогнул ни один мускул. Лишь по щекам Тиссы пробежала легкая тень: она потеряла мать, а отец зарабатывает в Дисе. Университет ей не светит.

– Ну его в бездну, парни. Мы зря теряем время! – сказала она.

– Сейчас пойдем, огры никуда не денутся. – Краулер подошел ко мне, уперся лбом в лоб. – Сколько я тебя знаю, Скиф, ты всегда считал себя выше других. Может быть, я не такой умный, но, по крайней мере, у меня есть друзья. А у тебя есть друзья, Алекс Шеппард?

– Есть. У меня есть друзья.

– И кто же эти невидимые друзья?

Ответить было нечего. Только одиночки мечтают о космосе. Остальным есть кого терять.

– Вот именно, – кивнул Эд. – Подумай об этом… умник. Тисса, бафни!

Жрица Лучезарного обновила всем баф на скорость передвижения, и «дементоры» не оборачиваясь побежали на запад.

Я вышел из Диса.

Скиф, вы покинули Дисгардиум.

Ожидайте адаптации.

До выхода из игры: 00:59… 00:58… 00:57…

Меня погрузило в кромешную тьму. Я будто оглох, ослеп и потерял осязание. Только во рту остался привкус гари – игры разума, запомнившего копоть сожженного тела Афродиты.

В данный момент сенсоры капсулы, перехватившие управление телом, возвращали контроль мозгу, а интра-гель, обеспечивающий равновесие и амортизацию, а также препятствующий атрофии мышц, всасывался в стенки капсулы, чтобы пройти антисептическую обработку и фильтрацию.

Чувства возвратились. Дверцы капсулы бесшумно раздвинулись.

Я вылез и замер. Вернувшийся слух уловил ругань родителей в другой комнате. Их ссоры стали ежедневными, ничего необычного.

Надев шорты и футболку, я пошел на кухню, чтобы взять пару сэндвичей и бутылку газировки, с которыми собирался смотреть материалы марсианской экспедиции Лемана, но остановился, прислушавшись. Отец пытался что-то втолковать маме, причем спокойно, а это уже странно:

– …придется ему сказать, Элен. Он умный, он поймет.

– Марк, какой же ты бессердечный! У него последний год в школе, гражданские тесты, ты хоть понимаешь, что для него это станет таким ударом, что он может и не оправиться?

– Это ты не понимаешь! – отец повысил голос. – Рано или поздно ему придется об этом узнать! И пусть лучше рано, так у него будет время все обдумать и решить, что делать дальше!

О чем они? О чем я должен узнать? Я вышел как раз тогда, когда мать уже открыла рот, чтобы ответить отцу. Увидев меня, она шумно выдохнула:

– Алекс…

– Мам, пап? Все нормально?

– Все хорошо, сынок, все хорошо… – пробормотал отец. Его руки легли мне на плечи, мы сели на диван. Он посмотрел на обеспокоенную маму и, глядя куда-то в сторону, тихо сказал:

– Алекс, мы с мамой разводимся. Нет-нет, не сейчас, мы дождемся, когда ты пройдешь тестирование на гражданство.

– Разводитесь? – В горле мгновенно пересохло. – А я?

– Да, ты… – Папа посмотрел на маму. – Элен?

– Нет уж, сам затеял, сам и говори. Не хочу, чтобы он возненавидел меня на всю жизнь!

– Я затеял? – взъярился он. – Это ты должна была думать о сыне, когда…

– Марк! – зашипела мама. – Не при Алексе!

Отец снова кинул на нее бешеный взгляд, но сдержался. Воздух искрил от напряжения, казалось, еще мгновение – и пространство разорвет ветвистая молния.

– Да что такое? Можете спокойно объяснить?

– Алекс… – Папа откашлялся. – Мы не потянем твою учебу. Прости.

– Да почему? – Мне показалось, что я ослышался. – Почему?!

– Развод автоматически понизит наш гражданский статус до уровня G. На оплату университета денег не хватит, и помогать тебе мы сможем только в первое время, пока ты не обустроишься. Тебе придется начать работать, сынок.

Работать? Без образования? Интересно кем? Но они же откладывали мне на учебу! Или…

– А как же сбережения? – я все-таки решился спросить, уже предвидя ответ.

– А вот так! – особенно мстительно ответила мама, глядя на отца. – На что мы живем все это время, как ты думаешь? У нас давно не было успешных проектов!

Я беспомощно посмотрел на папу, и он, играя желваками, отвел взгляд. А мама продолжила меня добивать:

– Наших доходов будет едва хватать на самих себя. Поздравляю, Алекс, теперь ты взрослый и должен будешь сам…

И грянул гром.

Я не слышал ни ее, ни отца, говорящего пустые слова поддержки. У меня в голове не укладывалось, как наша семья может так распасться! А следом обожгло осознание последствий: значит, никакой учебы? Никакого космоса?

– Это неправильно! – взорвался я. – Мама! Папа! Ну вы что? Какой развод, о чем вы? У нас же все хорошо! Ну да, ссоритесь иногда, но так у всех! Я знаю, все пары ругаются, но они же не разводятся!

В горле застрял ком, и, чтобы не зареветь, как маленький, при родителях, я отвернулся.

– Прости, сынок. Мы уже все решили, – откуда-то издалека донесся папин голос. – Вырастешь – поймешь…

Чувствуя мое настроение, мне о ногу потерся наш котопес Эйты. Он мурлыкал и толкался лобастой башкой. Я машинально схватил его, сунул под мышку, вернулся в свою комнату и только там дал волю беззвучным слезам, уткнувшись в подушку.

Работу не получить без высшего образования. Образование не получить без денег. Социального пособия будет хватать только на каморку в жилье низшей гражданской категории L и безвкусные универсальные питательные смеси.

То есть все, что мне остается, это Дисгардиум?