Аукцион

– Двести тысяч крит – два, двести тысяч крит – три, продано пларму* в черной шляпе, аплодисменты, дамы, господа и межлитане*, – надрывает связки ведущий… Разогревает толпу перед предстоящим лотом. Сам оратор был ликроном* в черном фраке, цилиндре и моноклем на правом глазу. Место проведения мероприятия – Ликронд, город ликронов.

Архитектура этого города отличалось от людской. Дома выглядели как пики, воткнутые в землю. Пять этажей тянутся копья – это средняя высота здания. Если же их больше шести, считается небоскребом. Из средств передвижения подавляющее большинство – кареты, повозки, но не стоит думать, что раса не развита, просто их технологии не дошли до экологически чистого электротранспорта. В уздцах были не лошади, но схожие по интеллекту и образу звери.

Мода в каких-то городах не сильно изменилась за все время, а где-то даже, наоборот, вернулась назад.

Помещение, где происходит событие, похоже на гостиную 18 века. В середине стены расположена дверь кремового цвета с узорами по краям – это был вход. Как заходишь в комнату, по бокам, на некотором расстоянии от стен, стоят широкие бледно-желтые колонны. Они придавали комнате изысканный и дорогой вид. Столбы находились слева от двери, перед входом и справа от него. Слева колонны закрывали вид на окна с красными занавесками, дабы богачи не замечали, как день переходит в вечер, вечер – в ночь. Этот своего рода маркетинговый ход заставлял засидеться гостей подольше. А также алый, золотой и восковой колорит помогал клиентам раскошелиться.

Всю противоположную сторону от входа занимает сцена, с которой в данный момент один бесчувственный тип ведет торги. Бордовые занавесы, трибуна – все, что есть на платформе.

В середине зала в четыре ряда стоят деревянные стулья с красной обшивкой, на которых сидят покупатели.

Это дорогой район Ликронда. Он переполнен роскошью и элегантностью. Но именно в таких местах испокон веков больше всего вранья, цинизма и обмана…

– А теперь то, что вы так ждали и ради чего пришли: в прошлом идол предшествующих поколений всех здесь присутствующих; титан ушедших тысячелетий; виновник разрухи, дефицита, загрязненной атмосферы – встречайте, потомок обезьяны – человек! – По залу прошли оглушающие овации, перемешанные с сильным интересом, отвращением и тошнотворно-искренним взглядом. Вынесли железную клетку, накрытую мантией.

– Молодой, сильный, здоровый самец, которого поймали недалеко от реки Лекруга, леса Латерган, в построенном им же жилище. А это значит, что он еще и не деградировал, как его сородичи. Начальная цена – пять миллионов крит, но я вижу, вам не терпится увидеть его, скиньте балахон! – надрывая связки, на одном дыхании, громко и краснея от напряжения произнес аукционер.

На сцену вышли два больших ликрона и скинули мантию.

Узилище оголилось, и стало видно, что внутри.

В зале стояла звенящая тишина… Человека не было в клетке…

Побег

Наш герой был уже далеко от места, описанного выше.

Дождь, слякоть, грязь. В прогнившей деревянной таверне «Ночная сорока», в бедном закоулке Ликронда, где каждый отброс мог найти свой приют, находится беглец. Таверна на вид убога. Как входишь, со всех сторон стоят большие крепкие сосновые столы, за которыми сидят не менее массивные спины. Орущие, пьяные, нажравшиеся свиньи (не только те, кто на самом деле ими и являются) – другого более подходящего слова не найдешь. По центру находится огромный барный стол, из-за которого океаном льется нескончаемый алкоголь для этих скотов. В таверне также можно заказать номер. В правом углу стоит лестница, ведущая наверх, к комнатам. Здесь ужасная вонь, скверная музыка, паршивые танцы, много убийц, нелегалов и тех, кто просто не в ладах с законом, поэтому искать тут не будут…

– Две пинты пива незнакомцам за девятый столик, – сказала толстая хозяйка в розовом платье. Она из расы пигров*.

Человеку бы не удалось сбежать без помощи… Благо в клетке был еще один несчастный, не согласный со своей судьбой…

– В той с-с-спешке мы не ус-с-спели предс-с-ставиться друг другу. Меня зовут Бейман, раса пидменов*, охотник на убийц в розыс-с-ске.

– Д-Дилан, – вымолвил парень губами, дрожащими то ли от холода, то ли от пережитого.

– Рас-с-са какая? Я думал, пигр недоделанный, но вижу, пятака нет. Так кто ты? – головорез догадывался, кто это был, но хотел услышать из его уст, уж больно редок экземпляр…

– Я д-думаю, ты п-понял.

– Ладно, по ходу ты, малец, напуган. С-с-с этим разобралис-с-сь, лет тебе с-с-сколько? Мне… много: змеи-мутанты в отличие от своих предшественников значительно превысили свой срок жизни.

– Двадцать два, – сказал парень более спокойным голосом.

– Будем знакомы, – и, выпив свою пинту залпом, продолжил, – с-с-слушай, с-с-сейчас-с-с на улице лучше не появлятьс-с-ся, предлагаю переночевать здесь, а завтра разбежимся в разные с-с-стороны.

Долго не думая, потому что видел, перед ним опытный и бывалый в таких ситуациях мужик, согласился:

– Ладно…

Они взяли один номер, куда Дилан сразу пошел, а Бейман остался внизу, где пил, танцевал и заигрывал со всеми миленькими девушками. После семи стаканов рома и еще двух пинт он начал приставать к корчмарке.

Моральные нормы того времени были совсем другие, в сравнение с нашим, и одна раса могла спокойно понравиться другой. Хотя, когда речь идет о беспринципном пьянчуге, слово «понравиться» становится неуместным.

Месть

– Я хочу, чтобы вы нашли подонков и привели ко мне живыми! – аукционер был в бешенстве. – Хотя если придется – убить головореза. Тот, кто приведет парня ко мне, получит восемьсот тысяч! – После последних слов, когда самые опасные убийцы покинут помещение, начнется охота на двух сбежавших пленников.

В темном сыром помещении только одна дрожащая свеча стояла на границей между темнотой и этими ужасными, изуродованными от своей профессии, лицами. В этой комнате (с облезлыми стенами и гнилым потолком) ничего нет, кроме сырости и атмосферы нависшей ярости.

Все прошедшее мероприятие было запланировано именно для продажи этого юнца. Он был венцом вечера, самым ожидаемым лотом.

У всего есть последствия. Большие деньги, большие проблемы. Много влиятельных личностей обозлилось на этого торговца, его авторитет подорван. Ликрону надо вернуть мальчишку любой ценой. На кону его шкура или, лучше сказать, панцирь.

– Чего ждете, валите отсюда! – Закончил аукционер.

Уединение

«Бейману нельзя было верить, он же охотник за головами, свяжет меня ночью и отдаст тому аукционеру, еще и деньги получит. Но он прав, если выйти, меня схватят. Город патрулируют. Наверняка в таверне тоже есть люди тех ликронов. Не выйти на улицу, не в вестибюль за другим номером». – Дилан не находил решения, единственное… надо довериться Бейману. Но спать сегодня было исключено.

Номер выглядел очень просто, старыми досками обито все: пол, стены, потолок. Две ржавые железные кровати с изношенными матрасами в странных пятнах, о происхождении которых лучше не задумываться. Одна кровать стояла у двери, вторая – в противоположной стороне. Света не было, только от окна, через которое видно нищую улицу. Всю в грязи и слякоти из-за ливня в эту ужасную ночь.

Вопреки всем ожиданиям Дилана Бейман пришел и лег спать около четырех часов утра, пьяный, в помаде и синяках. Этот мужик умеет веселиться, – подумал парень. Он был не опасен, и человек, заперев дверь, уснул. Тяжелая была ночь…

Взлом

– Аккуратно, – прошептал чужой грубоватый голос за дверью, – не разбуди.

– Да ладно, нас трое, у них один в говно, второй вообще зеленый, шо нам будет, – громко проворчал второй голос, более скользкий.

– Это не повод орать! – шептал первый.

– Ладно, ладно.

Дилан заметил в нижней щели двери какие-то тени, услышал скрип пола и лязг замка.

Парень наблюдал за происходящим, но испуг не давал ему мыслить здраво. Он взял подсвечник, в котором давно выгорела свеча, и отвернулся к стене. Если к нему подойдут, он хоть попробует защититься.

Дверь поддалась, и тихими, но скрипящими шагами злоумышленники направились к крайней койке Дилана, так как увидели, что Бейман вряд ли проснется. Один подошел вплотную, второй и третий – чуть дальше по бокам. Здоровая рука потянулась к плечу парня… Человек зажмурился…

Неожиданно послышался звук, как тупой предмет бьется о тупой, и грохот падающего бревна. Бейман стоял позади всех, вырубив первого подсвечником. Второго ударил в кадык, когда тот повернулся и замахнулся. Бандит, задыхаясь, упал на пол. Третий вмазал Бейману по челюсти – это послужило ускорением. Он развернулся и, присев, дал локтем туда, где у человека ребра, – тот нагнулся, задыхаясь. За одним ударом последовал снизу второй, но уже другим локтем и в челюсть. С ними было покончено. Пидмен забрал их бумажники, после пнул лежавшего.

– Говнюки, – сказал Бейман с отвращением и сплюнул на одного. – С-с-с тобой одни проблемы, – обратился он к Дилану. – Бывай… – Надел плащ и вышел за дверь.

На улице все еще шел тот противный дождь. Слякоть чавкала под ногами и было так же темно, как при заселении. Это был один из тех переулков, в которые боялись заходить многие: вонь, отбросы общества, мусор кругом. Змей вышел из таверны, запахнул плащ, поднял ворот и отправился прочь.

– Сто-о-ой! – жалобно крикнул Дилан, подбежал на расстояние четырех метров от змея и упал на колени в грязь. На пареньке были какие-то лохмотья: дырявые темные штаны, когда-то белая майка, облезлые ботинки и куртка, походившая на тряпку с дырками для рук. – Я хочу учиться у тебя, позволь пойти с тобой!

Сам Бейман был в старой клетчатой рубашке, плаще, черной шляпе, темных брюках и кожаных перчатках. Раса пидменов не носила ботинок.

– Мне это зачем? С-с-с тобой много проблем, – хладнокровно ответил пидмен, смотря на грязные колени человека и его красные глаза.

– Я буду выполнять любые твои поручения, что угодно: убирать, готовить – что хочешь!

Бейман мешкал… Он давно не подпускал к себе никого. Потеря семьи сильно на него повлияла.

– Ладно, ладно… поднимис-с-сь из грязи… Ох, черт!

Тренировка

(3 недели спустя)

– Держи прямо. Чуть выше локоть. Напряги руку. – Бейман стоял за спиной Дилана и учил его стрелять. – Это не прос-с-сто пушка. Это блас-с-стертег. Его прелес-с-сть в том, что его не надо перезаряжать. Он перенаправляет фотоны к объекту. Передавая энергию, фотоны вырывают электроны с-с-с такой с-с-силой и с-с-скоростью, что это рушит крис-с-сталлическую решетку. Объект буквально расщепляетс-с-ся на атомы на глазах. – Дилан удивленно посмотрел на змея. – Что? Я люблю познавательные книги. Ос-с-собенно про кибернетику, напис-с-санные нашими гениальными учеными. Ты вот знал, например, что вс-с-се электромеханизмы излучают определенный фон час-с-стот, и вот этот брелок… – Бейман показал на небольшой предмет, болтавшийся на ремне, – начинает вибрировать. С-с-смотри! – Змей поднес бластертег к брелоку, и тот задрожал.

Надо сказать, у существ этого времени ограниченное представление о людях. Многие теории, доказательства, формулы были просто переоткрыты или намеренно украдены.

Человек и пидмен находились в небольшом, но уютном доме Беймана на берегу озера Кама, недалеко от города Мейфолд, в северной части леса Сигл.

Черепичная крыша, одна большая комната. В доме был диван, книжные полки, стол, стулья, холодильник. Также большой бардак: много запчастей, пустых бутылок из под пива, коробок пиццы, да в общем всякого барахла. Небольшая тропинка выходила к озеру. Рядом, прикрепленный к двум деревьям, висел гамак. Бейман редко тут бывал. Участь охотника за головами – постоянно скрываться.

– Готов? – спросил змей.

– Да.

– С-с-стреляй!

Две пули пролетели мимо мешка с песком, куда-то в лес. Третья попала, и от цели осталась лишь темная пыль на траве.