Айрат. Бабуль, состарилась ведь, почему работаешь? Детей, что ли, нет?

Нагима. И дом мой здесь, и дети мои здесь. Вся жизнь моя здесь прошла.

В палату входят с лекарствами медсестра Лейсан и Адам с дубинкой.

Лейсан. Нагима-эби, здравствуй! Исмай-бабай, как дела?

Исмай. Хорошо, апа, твоими молитвами.

Нагима. Здравствуй, доченька! Раз ты сегодня дежуришь, то и дом наш лучится. Дежурила бы ты всегда.

Лейсан. Спасибо, эби.

Адам. Боже упаси каждый день у вас появляться! Того и гляди, сам в дурака превратишься.

Лейсан. Нагима-эби, выйди пока, потом домоешь.

Нагима. Ладно, дочка, ладно. Времени у меня много.

Адам (Кадыру). А ты, палач, иди сюда!

Кадыр (строевым шагом подходит к охраннику). По вашему приказанию военный исполнитель Кадыр Нигматуллин прибыл. (Широко раскрывает рот.)

Лейсан кладёт ему в рот таблетки. Адам протягивает ему с подноса стакан с водой.

Кадыр запивает, открывает рот и показывает Адаму.

Адам. Вольно!

Кадыр. Можно удалиться? (Сам себе разрешает.) Направо! (Поворачивается направо.) Шагом марш! Раз-два, раз-два. (Уходит.)

Адам. Сталин, иди сюда!

Садрый (таким же образом подходит к охраннику). По вашему приказанию рядовой, сапёр Гильфанов Садрый прибыл. (Выпивает таблетку.) За Родину, за Сталина! (Уходит.)

Адам (зовёт пальцем Исмая). Эй, ты, мальчик, иди-ка сюда, конфетой угощу! (Хохочет.)

Исмай (подходит к Лейсан). Апа, когда ты меня домой отпустишь, дашь мне одну-две таблетки? Такие же вкусные, как те конфеты. А то мне отцу нечего подарить.

Лейсан. Дам, Исмай-бабай, дам. А вот эти выпей сейчас.

Исмай. Сберегу для отца, а, апа?

Лейсан. Нет, эти выпей сам. Когда отец вернётся, я ему намного вкуснее дам.

Исмай (выпивает таблетки). Апа, почему ты меня называешь бабаем? Я ведь ещё мальчик.

Адам (хохочет). Да, почему бабаем называешь?.. Как бы на тебе ещё не женился. Ха-ха-ха… (Вдруг, став серьёзнее, кричит на Исмая.) Исчезни с моих глаз! Иначе ногтем придавлю! Вошь, холера! Убить бы уколом!..

Лейсан. Вы поосторожнее выражайтесь. Они ведь больные.

Адам. Паразиты, дармоеды! (Исмаю.) Тебе сказал, исчезни. Сыт я вами. По ночам мне снитесь.

Исмай. Ухожу, абый. Я скоро навсегда от вас уйду. Будешь по мне, апа, скучать?

Лейсан. Да, да.

Адам (выходя из себя). Эх, была б моя воля, выстроил бы вас всех в коридоре и вколол бы вам яду. Вы у меня перед глазами как призраки.

Айрат. Поменьше спирту пей, на человека станешь похож.

Адам. Ах ты, какой умник! Ладно… Я тебя укрощу. Иди сюда, райская птица! (Унизительно.) Цып-цып-цып. Ти-ти-ти. Чё как идиот застыл? Иди сюда! (Айрат молчит.) Тебе говорят! А то ведь сам сейчас к тебе подойду. (Поднимает дубинку.)

Лейсан (тянется к дубинке). Не вздумай ударить. Сейчас же позову Риваля Якубовича. Сколько можно издеваться над больными? Ты опять выпил!

Адам. Кто выпил! Я? Вот! (Дышет в лицо Лейсан.) Есть запах?!

Лейсан. Нет, но ты ненормальный человек, глаза у тебя навыкате.

Адам. С этими зрачки вылетят. Так вот, дорогая. Если ты лечишь таблетками и уколами, то мой укол – дубинка. Иди, чего не зовёшь Риваля Якубовича? Иди, иди! Боишься, да? Боишься… если захочу, завтра же тебя отсюда попрут. Здесь я главный! (Айрату.) Тебе говорю!

Айрат. Я лекарства пить не буду.

Исмай. Иди, абый, выпей. А то он изобьёт. Вкусные ведь таблетки.

Адам. Может, тебе спирт нужен?

Айрат. Я не больной.

Адам. Тебя никто не спрашивает. Ты не больной, но, вернее, настоящий дурак, чокнутый.

Исмай (умоляя). Иди уж, абый, иди. Из-за тебя нам спать не дадут. В коридоре будут держать.

Кадыр. Уставу не подчиняешься… Разрешите, товарищ начальник.

Садрый. Знаю я таких, как ты. С поднятыми руками выходили из окопов, прикинувшись ранеными, чтобы вернуться домой. В окоп не хочешь идти, сволочь, предатель… Задушу, продажная тварь. Задушу, за Сталина!

Лейсан. Иди, абый, дорогой, иди. Ты сам не знаешь о том, что ты болен. Небольные люди здесь не лежат. Мы ведь вам желаем добра.

Айрат. Позовите главврача!

Адам. Может, вам вызвать министра здравоохранения?!

Айрат. Я эти лекарства пить не буду.

Адам. Куда ты денешься, тварь?

Кадыр. Заставим, товарищ начальник.

Садрый. Трибунал тебе, гад! Полевой суд и пулю в лоб!

Исмай. Всё равно заставят выпить, абый, выпей!

Кадыр. Говорю ведь, враг народа. Чурается советского лекарства.

Айрат. Я объявляю голодовку.

Адам. Правильно делаешь, сейчас не только дуракам, но и умным есть нечего. Талон! «Гестапо», «За Сталина!». А ну-ка, заломите ему руки!

Те с двух сторон скручивают Айрата.

Кадыр. Последний час, последние минуты врага народа!

Садрый. Уничтожить предателя, уничтожить продажную душу!

Адам силой открывает ему рот, Лейсан кладёт туда таблетки. Айрат, всхлипывая, падает на подушку.

Исмай (плача, встаёт возле него на колени). Абый, абый, не плачь, пожалуйста, не плачь!..

Картина третья

Кабинет главного врача.

Риваль (набирает номер телефона). Алло, алло, аптечное управление? Кто это? Кто? Валентина Сергеевна… Я такой не знаю. Так и скажите, «Валюта». Алло, алло, Валентина Сергеевна, здравствуйте. Это я, ваш дядя «Доллар». Перейдём к делу. Я-то спровадил. Как договаривались, ампулу – по прежней цене. Есть ещё заказы. Пока! (Стучат в дверь.) Занято! (Платком вытирает лицо и шею.)

Приоткрыв дверь, в кабинет заглядывает Зиля.

Зиля. Риваль, может быть, уделите мне минутку…

Риваль. Пожалуйте вот сюда. (Показывает на диван.) Добро пожаловать, Зиля Саматовна! Наконец-то я вас вижу. И не звоните, и дома вас нет. Сами позвали в гости, а сами меня избегаете.

Зиля. Пожалуйста, извините, Риваль. Я съездила к маме в родные края. Это впервые с тех пор, как я соединилась с Айратом Харисовичем. Сами знаете, Айрат Харисович не молод. Неловко оставлять его одного. Он требует к себе большого внимания.

Риваль. Зиля Саматовна, я готов вам поверить, потому что вы самая красивая на свете, хотя в словах ваших правды нет.

Зиля. У вас не может быть никаких сомнений в моих словах… Я…

Риваль. Это так. Но однако один из моих людей охранял ваш подъезд полмесяца. Вас, вдвоём с ухажёром…

Зиля. Вы что, Риваль Якубович! О каком ухажёре вы говорите?

Риваль. О том, который у вас ночует!..

Зиля. Вы ошибаетесь, у меня никто не ночевал. Возможно, вы перепутали подъезды.

Риваль. Не знаю уж. До сих пор память у меня была в порядке. Не забывал то место, где хоть однажды побывал. Если в одном доме две семьдесят восьмых квартиры, пожалуйста, извините меня. Ладно тогда, Зиля, сестричка, что поделать, того молодого, симпатичного друга придётся положить к нам в больницу.

Зиля. Ничего не понимаю…

Риваль. Получается, у этого товарища крыша поехала уже смолоду. Что ожидать от человека, если тот вечером «Волгу» ставит не у своего дома, не в государственном гараже, а под вашими окнами…

Зиля. А! Он… он… Личный шофёр Айрата Харисовича был… Вспомнила.

Риваль. Вот так-то. На пару, глядишь, и вспомнили. Нет… я вас не виню. У меня нет права. Вы молодая, красивая, цветущая. И невозможно прятать чувства и страсти, данные природой.

Зиля. Риваль, пожалуйста, пусть Айрат Харисович не знает об этом.

Риваль. От вас зависит, от вас. Если вы меня однажды пригласите на выпечку…

Зиля. Ладно… Если так, поговорим напрямую. Я ваше предложение принимаю. Только ставлю одно условие.

Риваль. Выслушаем.

Зиля. Я на один месяц уезжаю в Сочи на отдых. Со мной едет ещё один человек.

Риваль. И что?

Зиля. Я думаю, вы поняли, кто это.

Риваль. Продолжайте.

Зиля. Тому человеку на три недели сделайте больничный и тут же при мне скажите Айрату Харисовичу, что у меня около месяца не будет возможности появляться у него.

Риваль. Не дорого ли вы мне обходитесь? А где гарантия?

Зиля. Гарантия такая: если я не оправдаю ваши надежды, вы раскрываете перед Айратом Харисовичем карты. Козыри в ваших руках.

Риваль. Вы хоть и молодая, но искушённая.

Зиля. Школа Айрата Харисовича. Договоримся так, Риваль. Я возвращаюсь из Сочи и приглашаю вас на выпечку, расстелив постель.

Риваль. Хорошо. Я ваши просьбы выполню. Только предупреждаю. Вы меня хорошо знаете. Со мной шутить опасно.

Зиля. Риваль, ублажать вас несколько вечеров мне ничего не стоит. Я думаю, у вас нет сомнения в том, как я могу ублажить старого человека. От этого одно место не износится.

Риваль (смеётся). Классно сказано. Теперь, если вы не обидетесь, задам вам последний вопрос.

Зиля. Попробую выслушать, Риваль.

Риваль. Вот вы, ещё молодая женщина, но уже успели вкусить и страсть, и богатство. А теперь ближе к делу… Что такого вы нашли в этом простом парне? Во-первых, положение, во-вторых…

Зиля. Риваль, у вас ведь есть жена, а вы тянетесь к молодой. Я думаю, мне тоже нужен человек, который мог бы согреть и душу, и тело.

Риваль. Понятно. Я молчу. Сдаюсь. Вы лучше знаете, по сравнению с нами, как жить на этом свете. Не спорю, Зиля Саматовна, кажется, с тех пор, как Айрат Харисович здесь, вы с ним не встречались.

Зиля. Нет. Времени нет. Сплошные проблемы и заботы. Не знаю, как ему об этом сказать…

Риваль. Не волнуйтесь. В этом случае и я вам на помощь приду. Но за это мне…

Зиля. За это вам… Не знаю уж…

Риваль. Один поцелуй! (Обнимает.)

Зиля кладёт ему руки на плечи, они целуются. Слышится чувственный голос Зили.

Зиля. Вызови его. Вызови, дорогой! Вызови Айрата Харисовича…

Занавес.

Действие второе

Картина четвёртая

Риваль и Зиля целуются. Раздаётся стук в дверь. Они отрываются друг от друга. Зиля приводит в порядок волосы. В кабинет входят Айрат, обросший бородой, и Адам с дубинкой. Зиля обнимает мужа.

Риваль. Эй вы, немного погодите.

Адам. Мне выйти?

Риваль (Адаму). На послезавтра придут заказы. Зайдёшь ко мне через некоторое время. Вызову!

Адам уходит.

Риваль. Вот вы и встретились. Видите, Айрат Харисович, думая о вас, Зиля Саматовна превратилась в тростинку. Умоляя о встрече с вами, она мне все уши прожужжала. Вот и настал момент, встретились. Всему своё время. Я вас оставлю наедине, только ненадолго. На десять минут.

Айрат (Ривалю). Я хочу вам что-то сказать.

Риваль. Потом. Предупреждаю, Зиля Саматовна, всего десять минут! (Уходит.)

Зиля (целует Айрата в щёку, гладит по голове). Что с тобой сделали?

Айрат. Куда ты исчезла?

Зиля. Любимый мой, сам ведь слышал. Передачи не берут, свидания не разрешают. С ума ведь сойду. Целыми днями я здесь, на ступенях больницы. Простудилась уже!

Айрат. Да… Спасибо ему. В хорошее место ты меня устроила, прямо рай. Только пальм нет. А обезьян хватает. Спасибо этому стервятнику Якубовичу. Сколько лежу здесь, а его вижу впервые.

Зиля. Не говори так, умница мой. Если бы не он, сидел бы ты в другом месте, погорел ведь. Ладно ещё он помог.

Айрат. И в тюрьме разрешают свидания.

Зиля. Потерпи, потерпи, дорогой, скоро выйдешь.

Айрат. Что там говорят?

Зиля. Приходили домой, устроили обыск.

Айрат. Ничего не нашли?

Зиля. Нет.

Айрат. Шиш им! О чём спрашивают?

Зиля. Болел ли ты раньше.

Айрат. Тебе осталось сказать, дураком, мол, был, не прирезал бы вас, вернувшись.

Зиля. Я сказала, раза два ты сотворял нечто странное. Спрашивают, что.

Айрат. Что ты ответила?

3иля. Я, я…

Айрат. Да, ты…

Зиля. Однажды утром остановила Айрата Харисовича, когда он собрался на работу, надев бюстгальтер, накрасив губы и взяв дамскую сумочку. В тот день на работу он пойти не смог. Обхватив голову руками, повалился на пол. Целый день так и лежал. Во второй раз, когда я вернулась с работы, вся стена была изрезана изображениями кукишей.

Айрат. Преувеличила ты. Почему именно кукишей? А если они этому придадут какой-то смысл?

Зиля. Что пришло в голову, то и сказала.

Айрат. Они к тебе ещё придут или к себе вызовут. Замучают. Придерживайся того, что ты им рассказала. Это такой народ… И говори всё обдуманно. Ничего, выйду отсюда живым-здоровым, я эти кукиши развешаю на их стенах. Никто не звонил?

Зиля. Нет.

Айрат. Ничего, если выйдут на мой след, я их сам подпалю. Не смогут сидеть спокойно в креслах. Вместе так вместе… Соскучился я по тебе, моя пташка. Иди ко мне, поцелую.

Зиля. Ты что, погляди на себя, – как ты говоришь, стал похож на обезьяну.

Айрат. Обезьяну, говоришь… Брезгуешь целоваться с дураком.

Зиля. Не брезгую. Я по тебе ужасно соскучилась. Только здесь не место. Вот выйдешь отсюда и тогда свободно, в тёплой постели…

Айрат. Не знаю, настанут ли эти дни.

Зиля. Настанут ли… Надо было ценить меня, будучи на свободе. Не раз в месяц обнимать и ласкать, а каждый день…

Айрат. Что поделать. Один раз живём на свете. Хочется насладиться всем. Пойми меня, Зиля! Мне не нужна жена, измученная рождением детей, с обвисшей грудью. Мне не так долго осталось. А тебе ещё жить и жить. И после моей смерти найдутся ласкающие тебя. Богатство, оно любого молодого парня к тебе притянет. Если ты меня нежишь в своей молодости, то оставшееся от меня богатство будет нежить тебя в старости. Жди меня! Выйду отсюда живым и здоровым, всё состояние перепишу на тебя. Я сам чувствую, что угасаю.

Зиля. Зачем мне твоё состояние? Почему ты всех меришь по своим меркам? Богатство, мол. Ты сам для меня богатство. Люблю я тебя! (Обнимает Айрата и плачет.)

Айрат (утешая). Ладно тебе, успокойся, умница. Спасибо, спасибо тебе! Если бы тебя не было на этом свете, я бы давно руки на себя наложил.

Зиля (вынимает платочек и вытирает слёзы). Как здесь?

Айрат. И не спрашивай. Заплачу. Это проклятый Богом дом. Здесь не люди, а звери.

Зиля. Терпи, дорогой мой.

Айрат. Куда деваться. Здесь даже верёвки не найти, чтобы повеситься. Повсюду глаза.

Зиля. Айрат, я хочу тебе что-то сказать. Не знаю, как ты это воспримешь… Твоё дело. Но…

Айрат. Если только что-то приятное. Если нет, сними ремешок с пояса и оставь мне.

Зиля. Годы идут, не хочется оставаться одинокой… Я – беременна. Остальное решать тебе.

Айрат. Ты – беременна?

Зиля. Мне нужен ребёнок! Я для тебя долго жила. Хватит. Надоело мне жить, сохраняя фигуру и грудь. Пора подумать о будущем.

Айрат. Ну я ведь тебя просил предохраняться. Я ведь тебя сам водил к гинекологу…

Зиля. Водил, но ты ведь не сидел рядом со мной и врачом.

Айрат. Значит…

Зиля. Я не поставила ту штуку, о которой ты просил. Я не пошла на это, потому что очень тебя люблю. Я знаю, ты любишь перелетать с цветка на цветок. Ты ведь свою жену, цветущую, с двумя детьми, на меня променял. Я основательно подумала. И всё взвесила. Ты используешь меня, пока я молода, а не нужна буду, бросишь и уйдёшь…

Айрат (радостно). Ты – беременна?! Спасибо тебе, спасибо, умница моя! Ты правильно сделала…

Зиля. А я боялась сказать тебе об этом.

Айрат. Верно, Зиля, мы, мужчины, больше любим тех, кто на жизнь смотрит проще и больше уделяет нам внимания. Мой ребёнок – это моё продолжение! А если так, то как я на тебя могу сердиться? Всё, за что я боюсь, – это ты. Только ты! Да, да, я и смерти не боюсь, а вот тебя потерять… Мне казалось, что ты гуляла. Пожалуйста, береги себя и нашего будущего ребёнка! Что тебя на это подвигло? В самом деле, от любви ко мне? Правда, Зиля?!

Зиля. Хорошо бы, когда родится ребёнок, ты меня не бросил, как тех женщин.

Айрат. Не оскорбляй меня, Зиля. Зачем ты так надо мной насмехаешься… Потому что старый? Я ведь тебя, что называется, на руках ношу. Посмотри, как ты выглядишь. Я ведь тебя в золоте купаю. А он – наш будущий ребёнок – будет счастливым. Да, обязательно будет счастливым!..

Зиля. Не знаю, теперь его отец вряд ли будет генеральным директором. Не знаю, как ты собираешься сделать его счастливым.

Айрат. Думаешь, не найдётся другого тёплого местечка, если не буду директором?

Зиля. Не знаю, со справкой из этой больницы человека на завод и простым рабочим могут не взять. Вспомни. Ты многим таким отказал. Помнишь, когда я у тебя работала секретаршей, к тебе пришёл на приём один толстопузый, отлежавшийся здесь. Ты ведь ему тут же дал от ворот поворот. И посмеялся вдогонку: «Я сам такой же шулер, как и ты!»

Айрат. Времена были другие. Но сейчас он сидит на таком месте, где его не достать. Ничего, друзей хватает, вот только выйду…

Зиля. Друзья – они тогда друзья, пока сидишь наверху. А стоит скатиться… Вон, ни один не здоровается и не звонит никто.

Айрат. Я эту справку быстро потеряю.

Зиля. Ты ведь сейчас как в гостях в загробном мире, хорошо, что ли?

Айрат. Хватит! Хватит! Надоело! Слушать не хочу. Выброси эти дурацкие мысли из головы. Ты думай о нашем будущем – о ребёнке, который должен родиться. Он должен стать счастливым.

Зиля. Не знаю.

Айрат