Глава вторая

Ладно, вздохнул Небель, сами так сами. Сделаем так: броня против брони, сталь против стали! Атакуем русского монстра своими главными силами – двумя Pz.III и пятью «чехами». А лёгкие «двойки» пусть пока побудут в резерве.

Чешский Pz.38(t), в принципе, неплохой танк – быстрый, подвижный, манёвренный. Лоб и башня – 25 мм, борт и корма – 15, орудие – 37 мм (как и у «тройки»). Если им удастся подойти к русскому достаточно близко и влепить, как говорится, в упор, особенно в борт или корму. Неужели не подобьют? Небель подождал, пока к опушке подойдут «чехи», и приказал атаковать всем разом. Навалимся стаей, как охотничьи собаки на одинокого медведя.

Панцеры выстроились полукругом и дружно пошли на КВ, грамотно охватывая его с флангов. Время от времени делали короткую остановку и били по цели. Русские немного подумали, поводили стволом пушки туда-сюда, потом ответили. Тогда стало понятно, почему «Ворошилов» так нагло, можно сказать – вызывающе, себя вёл. Снаряды «троек» и «чехов» не могли ничего сделать с его толстой «шкурой».

Стальные болванки ударяли по башне и корпусу, чиркали, рикошетили, оставляя чёрные длинные полосы – но не пробивали. Прочная броня выдержала все попадания. Зато 76,2-мм советская пушка легко дырявила немецкие машины. Причём на весьма приличном расстоянии.

Особенно не повезло экипажам Pz.38(t). Немецкие танкисты на чём свет проклинали хрупкую чешскую сталь – не имела должной вязкости, легко кололась. От любого, даже скользящего удара от стенок башни и корпуса отлетала острая окалина, она больно резала лицо и руки танкистов, а болты, на которых крепились броневые плиты, вылетали из своих гнёзд и превращались в маленькие снаряды. От прямых попаданий русских болванок чешские машины разваливались буквально на части.

Клаус Небель старался держаться позади всех, вперёд не лез, но ему тоже досталось – русский снаряд угодил под башню, её тупо заклинило. Пришлось прекратить атаку и отползать назад. Вскоре стало понятно, что бой проигран: «тройка» фельдфебеля Шаффе и четыре Pz.38(t) подбиты, Pz.III самого гауптмана серьёзно повреждён. К счастью, всем экипажам удалось спастись – благополучно добрались до леса. Последний «чех» пытался что-то сделать, но, кажется, суетился больше для вида: прятался за своих уже подбитых «собратьев» и огрызался издалека, не рискуя идти на сближение.

Небель не стал осуждать слишком уж осторожного командира – в конце концов, тот был прав. Ясно, что 37-мм немецкие болванки лишь стучат по броне грозного «Ворошилова», но не пробивают её. Совсем как деревянная колотушка по толстой двери. Зачем же тогда лезть на рожон, рисковать головой? Это глупо – умереть мы всегда успеем.

«Ворошилов» же, казалось, совсем не пострадал – и не отошёл ни на метр. Клаус снова доложил о ситуации майору Хоффу, но тот опять раздражённо бросил: «Вы же опытный командир, Небель, неужели не можете справиться с одним-единственным русским танком? Ну придумайте же что-нибудь!»

* * *

И Клаус придумал: надо послать солдат в обход русского колосса, чтобы подобрались сзади и закидали гранатами. Обошли незаметно, по реке – и кинули связки на моторный отсек. А он пока отвлечёт внимание русских, устроит очередную атаку – но только для вида, не более того. И так сколько уже машин потеряли!

Вызвали восьмерых пехотинцев-добровольцев – вполне достаточно для одной небольшой операции. Клаус сам объяснил задачу: вдоль берега густые камыши, по ним можно незаметно подобраться к русскому гиганту, потом – гранаты на моторный отсек, и дело сделано. Наверняка «Ворошилов» загорится! И тогда русскому экипажу всё же придётся оставить машину – не захотят же, в самом деле, зажариться в ней заживо?

Скрутили проволокой гранаты (одна посередине, три вокруг), сделали восемь тяжёлых связок. Получилось, конечно, несколько неудобно, зато рванёт просто замечательно. Задержка – пять секунд, вполне хватит, чтобы кинуть на корму и отбежать назад, нырнуть в реку. Солдаты разделись и, оставшись в одних трусах, полезли в воду – благо, жарко, купание даже приятно освежало. И осторожно, прячась в камышах, стали подбираться к русскому монстру, охватывая его с двух сторон.

Сам же Небель приказал начать новую атаку. Но теперь вперёд пошли лёгкие и юркие «двойки». «Ваша цель, – сказал он командирам, – только отвлечь внимание русских, чтобы они не заметили наших солдат. Так что близко не лезть, бить издалека и главное – ни в коем случае не подставляться под выстрел. Манёвр и скорость, скорость и манёвр!»

«Двойки» вылетели из леса и закружились в странном замысловатом танце, изображая яростное нападение. Налетали на КВ, отскакивали вбок, прятались за уже подбитые машины. И стреляли, стреляли… Правда, без особого результата – что могли сделать их 20-мм пушки 75-мм стальной броне КВ? Как говорится, горох о стенку.

Русский монстр подумал, неспешно поводил туда-сюда «хоботом», словно к чему-то принюхиваясь, но отвечать не стал. Видимо, решил, что особой опасности пока нет. Если с ним не справились Pz.III и Pz.38(t), то чего бояться этой мелюзги? С их-то 20-мм пукалками! Пусть себе скачут, это неопасно!

Небель хорошо видел, как его пехотинцы по пояс в воде постепенно приближались к «Ворошилову». Ещё две-три минуты – и на мотор полетят связки гранат. Хоть одна, да пробьёт броню, подожжёт двигатель. И всё, дело сделано: сидеть в пылающей машине русские точно не захотят.

Но когда до цели оставалось не более пятидесяти метров, «Ворошилов» вдруг повернул башню и ударил вдоль реки – прямо по немецким солдатам. Один ДТ, курсовой, бил вправо, другой, кормовой, – влево, и оба – точно в цель. Свинцовый дождь легко косил пехотинцев, вода мгновенно сделалась красной, а уцелевшие кинулись в разные стороны, кто куда. Некоторые успели нырнуть, отплыть в сторону, но их всё равно доставали длинные очереди. Это было настоящее побоище, без всякой пощады. Из восьмерых человек не выжил никто…

Гауптман Небель сжал кулаки в бессильной ярости. Вся его броневая мощь оказалась бессильна против одного-единственного русского танка! Пушки КВ не берут, подобраться и взорвать его невозможно. Да этот «Ворошилов», похоже, просто заколдованный какой-то! Как же ему быть? Не выполнить приказ нельзя, но ещё терять людей и панцеры – тоже очень плохо, с чем тогда наступать? Война-то только началась.

И Клаус от отчаянья решился – нужно использовать русский опыт, танковый таран. Он уже видел такой – пару дней назад, под Радеховом. Надо разогнаться сильнее (благо, местность идёт под уклон), а потом на полной скорости врезаться в проклятый КВ. Тогда точно добьёт его! Конечно, при этом он сам наверняка погибнет, но что делать – такова, видимо, его судьба. И лучше уж умереть с честью в бою, чем попасть под суд за невыполнение приказа.

Разумеется, в танке он будет один, другим умирать ни к чему. На нём вся ответственность за операцию, значит, ему и делать… Небель поделился своей идеей с механиком-водителем Зигелем, тот с сомнением покачал головой: не получится, герр гауптман!

– Почему же? – удивился Клаус. – Я неплохо умею водить машину, не хуже тебя, а мимо такой громады уж точно не промахнусь.

– Дело не в этом, – поморщился Зигель, – во-первых, вас, господин гауптман, подобьют раньше, чем вы доберётесь до цели. Судя по результатам, – кивок на склон, где догорали подбитые панцеры, – русские умеют неплохо стрелять, одно точное попадание – и вам конец. Во-вторых, если даже вам удастся добраться до «Ворошилова», это мало что изменит. Вес нашей «тройки» – двадцать три тонны, у русского же, судя по габаритам, как минимум в два раза больше. Этот стальной колосс, полагаю, от удара даже не стронется с места.

А потом легко скинет вас с себя – словно котёнка. Вы же сами погибнете, а мы потеряем ещё один Pz.III. Бессмысленная жертва!

Небель почесал в затылке, но согласился: да, пожалуй, Зигель прав – превосходство в массе у русского колосса очевидно. Надо полагать, даже не в два, а как минимум в два с половиной раза. В «Ворошилове» пятьдесят с чем-то тонн, и его просто так с места не сдвинешь, не столкнёшь в реку.

Клаусом овладело отчаяние – решения вопроса не находилось. А солнце между тем уже клонилось к горизонту, ещё несколько часов – и станет совсем темно. А наступать ночью нельзя. Значит, он не успеет выполнить приказ, и это очень плохо. Однако «Ворошилов», как выяснилось, не собирался ждать до темноты: его двигатель внезапно взревел, и он начал медленно пятиться к мосту. А потом и пополз через него… Настил опасно заскрипел, затрещал, застонал под непомерной стальной тяжестью, даже, кажется, треснул, но всё-таки выдержал. И КВ успешно перебрался на тот берег.

Клаус Небель мысленно вознёс хвалу Богу – спасибо, услышал мои молитвы! Но радовался он рано: «Ворошилов» вдруг остановился и, прежде чем окончательно скрыться за лесом, сделал несколько выстрелов. Прямо по деревянным опорам моста. Фугасы легко разнесли их в клочья.

Гауптман Небель излил на головы проклятых большевиков весь свой запас ругательств, но это ничего не изменило: русские безнаказанно ушли, переправа через реку уничтожена, ближайший путь на Ровно закрыт.

* * *

Клаус потряс головой, прогоняя неприятные воспоминания, и решил потихоньку, со всей осторожностью продолжить движение. Не стоять же ему здесь вечно! Неподвижный панцер – отличная мишень. К тому же требовалось скорее захватить мост, пока русские не взорвали его, и желательно – опять же до сумерек, чтобы потом не шарахаться в темноте. Можно легко сползти с дороги и попасть в грязевую ловушку, вытаскивай потом полночи свои машины!

И Клаус Небель отдал приказ – вперёд! Возглавил атаку он сам, за ним пошли «двойки», прикрывая друг друга, а замыкала строй «тройка» фельдфебеля Генриха Кюхта (как резерв). Если надо будет – тут же вступит в бой, поддержит атаку. Хотя, по идее, её следовало беречь – находилась уже не в лучшем состоянии: ремонтники только что заделали две дыры в её левом борту, да и двигатель сильно барахлил, тоже получил повреждение. Но иного резерва не было – приходилось воевать с тем, что осталось.

Гауптман, разумеется, знал, что против русских орудий (как полевых, так и танковых) у его «двоек» слишком слабая защита, но надеялся на их скорость и манёвренность: если что, сумеют вырваться из засады, уйти в сторону или же спрятаться за деревья. Они же проворные, вес меньше десяти тонн, легко обогнут опасный участок по обочине или же прямо по полю, а потом зайдут русским в тыл. А он тем временем примет весь огонь на себя – отвлечёт внимание, даст возможность Pz.II совершить манёвр.

Собственно, Клаус как бы специально подставлялся – в надежде на то, что русские, занятые им, не заметят, как его шустрые «двойки» прорвутся на фланги и подавят противотанковую артиллерию. У автоматических 20-мм Kwk.30 отличная точность и скорострельность (только успевай магазины менять!), без проблем справятся с русской пехотой и «сорокапятками». И тогда его панцеры ворвутся в деревню… А он завершит разгром: его Pz.III пройдёт стальными гусеницами по тому, что ещё будет шевелиться, вдавит людей в мягкую, податливую землю. Если те, конечно, не успеют убежать.

И вот его танки, разбрызгивая грязь, пошли в атаку – один за другим, натужно ревя моторами. И бдительно поводя из стороны в сторону стволами орудий. Но едва приблизились к крайней избе, как на дороге разверзся настоящий ад – слева и справа ударили русские пушки. Большевики, как выяснилось, устроили весьма серьёзную засаду: спрятали в кустах не только «сорокапятки», но и более сильные «трёхдюймовки».

Панцергренадёры, прямо скажем, не ожидали такого слаженного, умелого нападения – привыкли к тому, что русские отходят почти без боя. А тут настоящий огненный вал, причём с двух сторон и как минимум из восьми орудий. И практически в упор.

Основной удар пришёлся как раз по «двойкам»: вопреки хитрым расчётам гауптмана Небеля, русские артиллеристы, набравшись опыта, уже прекрасно знали, какие панцеры легче всего вывести из строя. Был и простой расчёт – сделать на узкой, неудобной дороге затор из горящих машин. Тогда и головной «тройке» некуда будет деваться, непременно попадёт в огненную ловушку. В общем, всё сделали по-военному умно и правильно.

Лёгкие немецкие машины получали снаряды и в лоб, и в бок – и слева, и справа. Пытались, конечно, маневрировать, уходить, прорываться по обочине, но не всегда успевали: советские снаряды одну за другой выводили их из строя. Не слишком прочная 14,5-мм броневая сталь «двоек» не выдерживала прямых попаданий 76,2-мм болванок, разлеталась от удара смертельными осколками, и они ранили и калечили экипажи.

Панцеры сталкивались, ударялись, сцеплялись, вставали намертво. Экипажи быстро полезли наружу – прочь из горящих машин! Но по ним тут же начали бить прятавшиеся в кустах красноармейцы – давно этого ждали. Стреляли, может быть, не так метко, как хотелось бы, но зато густо, обсыпая каждую машину буквально градом пуль. Панцергренадёры, разумеется, отвечали из табельного оружия, но это помогало мало, слишком уж большой перевес у противника. В общем, это оказался полный разгром.

* * *

Сообщения Советского информбюро

Оперативная сводка за 2 октября 1941 года

Утреннее сообщение 2 октября

В течение ночи 2 октября наши войска вели бои с противником на всём фронте.

Вечернее сообщение за 2 октября 1941 года

В течение 2 октября наши войска вели упорные бои с противником на всём фронте. На одном из участков западного направления фронта бойцы подразделения капитана Кондратенко уничтожили 12 немецких танков, 8 бронемашин и захватили много оружия.

* * *

Из дневника начальника Генштаба ОКХ Франца Гальдера

2 октября 1941 года, 103-й день войны

«Тайфун». 2-я, 4-я и 9-я армии переходят в наступление.

Обстановка на фронте:

Группа армий «Юг». Войска 11-й армии ведут контратаки на восточном участке фронта. Танковая группа Клейста, прикрывая свой восточный фланг, продолжает наступать в южном направлении. Командование группы армий «Юг» вмешалось в ход операции и развёртывает фронт наступления 17-й и 6-й армий, продвигающихся сейчас на северо-восток, в обратную сторону. Два северных корпуса Рейхенау (6-я армия) и два корпуса Штюльпнагеля (17-я армия) объединяются в новую 6-ю армию с задачей наступления на Харьков. Южный корпус Рейхенау развёртывается на восток и объединяется с двумя южными корпусами Штюльпнагеля в новую 17-ю армию с задачей наступления южнее Донца на юго-восток в направлении Донбасса. Эти изменения, вызванные требованиями ОКХ, следует всячески приветствовать. Можно надеяться, что удерживающаяся плохая погода не слишком замедлит темпы этой перегруппировки.

Группа армий «Центр». Сегодня в 5:30 войска, используя ясную осеннюю погоду, начали крупную операцию «Тайфун». Танковая группа Гудериана, несмотря на затруднения на своём отставшем правом фланге, продолжает продвигаться вперёд. Остальные наступающие армии и танковые группы к середине дня продвинулись только на 6–12 км. На отдельных участках фронта противник поспешно отходит.

Группа армий «Север». Существенных изменений не произошло. В полосу группы армий «Север» начали прибывать части испанской дивизии и 227-й пехотной дивизии из Франции.

Обстановка на фронте вечером:

Группа армий «Юг». В Крыму существенных изменений не произошло, так как силы для дальнейшего наступления ещё не прибыли. Кризис на восточном участке фронта 11-й армии преодолён. На фронте 17-й армии существенных изменений не произошло. Отмечены лишь небольшие успехи на левом фланге 17-й армии. Передовые отряды 6-й армии начали смену частей южного фланга танковой группы Гудериана.

Группа армий «Центр». Главные силы группы армий перешли в наступление («Тайфун») и успешно продвигаются. Гудериан считает, что его соединения прорвали оборону противника на всю глубину. Соединения группы Гудериана, действующие в центре, стремительно наступают на Орёл. 2-я армия вела упорные бои при форсировании Десны. Ей удалось форсировать реку и отбросить противника примерно на 5 км. 4-я танковая группа рассеяла сопротивлявшиеся группы противника и продвинулась на 15 км в глубину. Войска 4-й армии успешно наступают на всём фронте и продвинулись в среднем на 6–12 км. Танковая группа Гота и 9-я армия вполне успешно наступают, продвинувшись до 20 км в глубину.

Группа армий «Север». Противник предпринимает контратаки юго-восточнее озера Ильмень (на участке 30-й пехотной дивизии). На остальных участках фронта затишье. Пленные показывают, что на Ладожском участке фронта противник производит перегруппировку и пополняет свои соединения, готовясь к новому наступлению.

* * *

Из Приказа германским войскам на Восточном фронте от 2 октября 1941 года

…Солдаты! Когда я призвал вас 22 июня, чтобы отразить ужасную опасность, нависшую над нашей Родиной, вам противостояла самая большая военная сила всех времён. Благодаря вашей храбрости, мои товарищи, в течение трёх месяцев мы одну за другой сокрушали танковые бригады противника, уничтожали бесчисленные дивизии, взяли невероятное количество пленных, оккупировали обширные области – не пустые, а те, на которых противник жил и из которых его гигантская военная промышленность снабжалась всеми видами сырья.

Через несколько недель его три наиболее важных индустриальных района будут полностью в наших руках. Ваши имена, солдаты германских вооружённых сил, и имена наших храбрых союзников, имена ваших дивизий и полков, танковых соединений и авиаэскадрилий будут навсегда связаны с наивеличайшими победами в истории. Вы взяли более чем 2 400 000 пленных, уничтожили и захватили более чем 17 500 танков и более чем 21 600 орудий. 14 200 самолётов были сбиты или уничтожены на земле.

Мир до сих времён не ведал подобного. Территория, захваченная германскими и союзными войсками, более чем в два раза больше территории Германской империи в границах 1933 года и более чем в четыре раза больше Британских островов…

…Позади вашего огромного фронта ведётся гигантская работа. Построено около 2000 мостов, 25 500 километров железных дорог снова функционируют; фактически более чем 15 000 километров железных дорог уже перешиты на европейскую колею. Строятся тысячи километров дорог. Обширные территории уже перешли под контроль гражданской администрации. Жизнь там быстро восстанавливается согласно разумным законам. Стали доступными огромные запасы пищевых продуктов, топлива и боеприпасов.

Эти выдающиеся достижения оплачены жертвами, что болезненно в каждом отдельном случае, но общее количество жертв не превысило ещё и пяти процентов от количества жертв Мировой войны. Никто не знает лучше, чего вы, мои товарищи, и ваши храбрые союзники добились за эти три с половиной месяца, чем один из солдат, полностью выполнивших свой долг в прошлую войну. За эти три с половиной месяца, мои солдаты, была по крайней мере создана предпосылка для окончательного мощнейшего удара, который должен сокрушить этого противника до наступления зимы.

Все приготовления – насколько люди способны предвидеть – сделаны. Систематически, шаг за шагом, мы поставили противника в такое положение, что можем теперь нанести ему смертельный удар. Сегодня начинается последнее, решающее сражение этого года. Этот враг будет полностью разбит, а вместе с ним и подстрекатель всей войны – сама Англия. Потому что, уничтожая этого противника, мы также уничтожаем последнего английского союзника на Континенте. Таким образом, мы освободим Германскую империю и всю Европу от опасности, страшней которой не было со времён гуннов и – позднее – монгольских племён.

Именно поэтому в течение следующих нескольких недель германский народ будет с вами – ближе, чем когда-либо до этого. Мы уже испытываем самую глубокую благодарность за то, чего вы и союзные солдаты уже добились. Затаив дыхание, вся германская Родина благословляет вас и будет с вами в грядущие трудные дни. С помощью Господа вы добьётесь не только победы, но и важнейшего условия для заключения мира.

Адольф Гитлер

Фюрер и Главнокомандующий Вооружёнными силами