– А что могу сделать я? Чем может помешать немцам один-единственный командир взвода?

Александр очень выразительно посмотрел мне в глаза, и впервые я увидел в его взгляде такую страстную увлеченность:

– Восьмого мая 1942 года все могло пойти по другому сценарию. Если бы дивизию отвели с разведанных и заранее пристрелянных немцами позиций, если бы она сохранила в начале боя большую часть артиллерии, которую можно использовать против танков, то результат сражения с бронетехникой 28-й легкопехотной дивизии мог бы быть иным. Дивизионные орудия Ф-22 и УСВ могли сжечь «мардеры» за километр и даже больше, да и «штуги» примерно на километровой дистанции. Лёгкие же трофейные танки были бы прекрасной мишенью для противотанковых пушек, им и бронебойные снаряды лёгких «полковушек» ещё как опасны! И в этом случае прорыв за противотанковый ров ничего бы не дал фрицам, чтобы сбить 63-ю, им пришлось бы бросить на её позицию авиацию, вновь провести артподготовку, ввести в бой уже танковую дивизию… Между тем это время, потерянное немцами время, которое командование фронта могло бы использовать для отражения вражеского удара. К примеру, стянуть к ак-монайской позиции всю бронетехнику, имеющуюся в распоряжении 44-й армии, и контратаковать не вразнобой, отдельными ротами и танковыми бригадами, а более мощным кулаком, введя его в бой с 22-й танковой дивизией вермахта. Конечно, в идеале их бы вообще в землю закопать… Но даже если ударить всей массой двух бригад и двух отдельных батальонов, таковое сражение получилось бы пусть не равным, однако тяжелым – я имею в виду, прежде всего для немцев. Ведь для них это будут уже неизбежные потери машин, потеря времени для 11-й армии, которое советское командование могло бы использовать для переброски резервов к югу Парпакчакского перешейка. Резервы для формирования нового рубежа обороны были, имелись и отдельные полки резерва главного командования из дивизионных орудий УСВ. В конце концов, 9 мая во второй половине дня в районе боевых действий начался сильный дождь, дороги раскисли, подвозка боеприпасов и движение техники были затруднены. Удержись до этого срока советские войска на оборонительном рубеже, и все – победы Манштейна бы не случилось!

– Хорошо. Но что это даст конкретно мне? Ну, кроме того, что дивизия и фронт, возможно, выстоят под немецким ударом? Мясорубка там будет нехилая, судя по вашему же рассказу. И как я окажусь в Сталинграде, если 63-я дивизия удержит позиции?

Саша улыбнулся – искренне так, радушно.

– Вот смотри: в конце месяца случится катастрофа под Харьковом, начнётся последнее масштабное наступление немцев на Сталинград и Кавказ. Бои на Дону будут крайне напряжёнными, и, учитывая огромные людские потери и потери техники, советское руководство наверняка решится на вывод частей из Крыма и переброску их в район боевых действий в донских, кубанских и волжских степях. Далее ты уже сам найдёшь способ добраться до Сталинграда и встретиться с Ольгой.

Я машинально кивнул в ответ на слова собеседника, хотя на деле воплощение его плана представлялось мне невыполнимой задачей. О чем я и заявил после небольшой паузы:

– Однако повторю свой вопрос. Как я, всего лишь командир взвода НКВД, смогу отвести целую дивизию с занимаемых ею позиций на запасные? Как я на своём уровне смогу реализовать этот план?!

Хитро ухмыльнувшись, Александр ответил:

– А вот это уже отдельная тема для разговора…

Оля едва дышит, её грудь лишь чуть-чуть приподнимается во время вдохов; выглядит девушка значительно хуже, чем на фото. Слишком худая, слишком бледная, слишком… Безжизненная. Чтобы спасти её в игре, я готов был рискнуть жизнью, чтобы спасти её настоящую… Я готов рисковать снова и снова, пока не добьюсь результата. А я его обязательно добьюсь!

Замерший рядом Коваленко – оказывается, именно такая фамилия у Саши – заметно волнуется.

– Я учёл предыдущие недоработки, сейчас обе капсулы работают с бесперебойниками, а на случай длительного обесточивания в подвале настроен дизель-генератор. Что касается твоего персонажа, Рома, я прокачал его просто по максимуму. На самом деле в игровых поднастройках «Великой Отечественной» ещё на стадии разработки закладывалась система развития скрытых уровней. В прошлый раз ты вырос с уровня «новичок» до уровня «боец», получив навыки «опытный стрелок» и «опытный гренадер» – это о метании гранат. Однако твой персонаж подсобрал опыта за последнее время, так что сейчас… Ну-ка, ну-ка…

Александр немного повозился со своим планшетом, после чего показал мне страницу моего «профиля», и я принялся жадно читать:

Уровень персонажа: ветеран.

Профильное развитие 1: боец ОСНАЗ.

Профильное развитие 2: командир взвода НКВД.

Навыки 1-го профиля:

Сапёр. Уровень «новичок». Доступно разминирование простейших противопехотных мин, закладка противопехотных мин и растяжек.

Стрелок. Уровень «ветеран». Доступна точная стрельба из карабинов, винтовок, пистолетов, револьверов, пистолетов-пулемётов отечественных и трофейных систем.

Рукопашная подготовка. Уровень «боец». Обучен навыкам рукопашного боя по системе самозащиты Спиридонова, ножевому бою.

Гренадер. Уровень «ветеран». Доступно точное метание любых отечественных и трофейных гранат, а также бросок гранат с задержкой во времени – «подвешивание в воздухе».

Специальный навык 1-го профиля:

Снайпер. Уровень «боец». Доступна точная стрельба из отечественных и трофейных снайперских винтовок, умение обустраивать лежки и вести многочасовую снайперскую охоту.

Переводчик. Уровень «боец». Знание разговорного немецкого языка.

Навыки 2-го профиля:

Командир. Уровень «новичок». Доступны знания о тактических построениях и схемах огня «взвод в обороне», «взвод в наступлении», «взвод в засаде».

Пулемётчик. Уровень «боец». Доступна точная стрельба из отечественных ручных и станковых, а также трофейных пулемётов, тактика действий пулеметчика в условиях обороны и наступления.

Рукопашная подготовка. Уровень «ветеран». Доступны абсолютные навыки штыкового боя и владение саперной лопаткой.

Специальный навык 2-го профиля:

Артиллерист. Уровень «новичок». Доступны навыки стрельбы из противотанковых («сорокапяток») и полковых («полковушек») орудий, а также отечественных ротных (50 мм) и батальонных (82 мм) миномётов. Особый навык – бронебойщик. Владение отечественными системами противотанковые ружей – ПТРС и ПТРД.

Специальная возможность: «дар убеждения». На 50 процентов увеличивает вероятность, что любой из военнослужащих РККА и НКВД, а также военнопленных согласится с предложениями персонажа или поверит его словам.

Я не сумел удержать радостного и одновременно удивлённого восклицания:

– Вот это да! Да я просто Рэмбо в его лучшей форме! Саш, а регенерации там или супер-сил мне, случаем, никак нельзя выбить?!

Несмотря на то что вопрос был задан в шутливой форме, Коваленко ответил вполне серьезно:

– Все твои физические показатели, как то: скорость, ловкость, выносливость, сила, болевой порог – выросли вдвое по отношению к твоей первой загрузке. Ты будешь находиться в форме отлично подготовленного диверсанта, не меньше, но и не больше. Что же касается регенерации…

Тут Александр вновь что-то пощелкал в планшете, после чего произнес:

– В твою форму будет вшит скрытный контейнер-тубус с пятью таблетками пенициллина. В реальности препарат уже был изобретён британскими биологами в 1942-м, но его массовое производство начнётся только через год, а в СССР он попадет через два года. Однако эта технология открыта, и потому у тебя будет пять таблеток. Пять. Они ускорят заживление ран, а главное – избавят от инфицирования областей поражения. Таблетки могут помочь только тебе или Ольге, потому даже не пытайся лечить им игровых персонажей! Ну и старайся не подставляться в бою. Увы, мы не можем рисковать игровым интерфейсом, функционал выхода из игры или сохранения я блокирую изначально. В противном случае попытка сохраниться или прервать игровой процесс может привести к сбою в синхронизации ваших с Олей капсул.

Я невольно бросил короткий взгляд на опутанную проводами девушку, пока собеседник продолжал меня просвещать:

– Если ты погибнешь, игра просто выплюнет тебя в твоё тело, не более, так что угрозе твоей жизни и здоровью нет. Но вот войти обратно ты уже не сможешь. Потому умирать нельзя ни при каких обстоятельствах, Рома. Это понятно?!

– Сэр, да сэр!!!

Попытка схохмить, закосив под американских военнослужащих, результата не имела. Требовательно на меня посмотрев, Саша строго спросил:

– Что с родителями? Проблем не будет?

Я коротко пожал плечами.

– Маме я сказал, что ухожу утром в поход с новыми друзьями, что-то типа сплава на байдарках, потому меня не будет в зоне доступа как минимум две недели. Она, конечно, распсиховалась, но в последнее время мне удаётся донести до неё свои решения. Так что надеюсь, проблем действительно не будет. Но в крайнем случае… – Тут уже я внимательно посмотрел в глаза Коваленко. – У вас есть её номер. Отзвонитесь ей и расскажете всю правду, покажете капсулы в конце концов. Да я, пожалуй, запишу для неё видео, где вкратце все расскажу. Как думаешь, док, двух недель хватит?

Моё обращение, невольно сорвавшееся с губ, неожиданно польстило Александру, не сдержавшему невольной улыбки:

– Если ты про нахождение в капсуле, то тебе будут делаться своевременные инсулиновые инъекции. Хотя первое время после пробуждения будет сложновато ходить. Но…

Неожиданно хриплым голосом я прервал дока:

– Я про Ольгу.

Собеседник замолчал, просто смотря на меня секунд двадцать. Потом он устало снял очки, потёр переносицу и лишь затем тихо произнес:

– Четыре с половиной месяца, Рома. Четыре с половиной месяца… Времени хватит, но считай, что точка невозврата – это 23 августа 1942 года.

Именно в это день Ольга, скорее всего, погибнет, если ты не успеешь вытащить её раньше.

У меня аж холодок по спине пробежал:

– Почему?!

Саша тяжело вздохнул:

– Двадцать третьего августа город уничтожит массированная бомбардировка немцев. В авианалете примут участие сотни бомбардировщиков 4-го воздушного флота. Они сделают под две тысячи самолетовылетов и скинут на город тысячи фугасных и зажигательных бомб. В городе начнётся сумасшедший, просто адский пожар с огненными вихрями, а температура в его эпицентре достигнет тысячи градусов. Из примерно четырехсот тысяч жителей, находящихся на момент начала бомбардировки в городе, погибнет девяносто тысяч человек, ещё пятьдесят тысяч получат ранения. А учитывая характер Ольги, её преданность делу и готовность идти до конца, то… Я боюсь, она пожертвует собой, чтобы спасти раненых… Вот, возьми.

– Что это?!

Док протянул мне небольшую карточку – как оказалось, с обоими фото Мещеряковой. Пока Мещеряковой!

– Это будет прикреплено к твоему военнику. Последний аргумент в попытке убедить Олю вернуться.

– Теперь ясно…

– Ну что, лейтенант Самсонов, готов?!

Преувеличенно бодрый тон собеседника вызывает у меня лёгкую улыбку.

– Всегда готов!

…И вот я снова лежу на эргономичном ложе капсулы, так же, как и Оля, опутанный проводами. Сознание уже погружается в лёгкое забытье, а в голове звучит таймер обратного отсчёта перед загрузкой виртуальной реальности:

3… 2… 1.