Цитаты из книги «Мой лейтенант»

Блокада отделяла Ленинград от страны и от власти. Там, если были карточки, то по ним можно было жить, там не летали снаряды, был свет, было тепло, если были трамваи, то они ходили. Здесь жили по другим неписанным законам. Вода не шла, не поднималась ни на какой этаж; деревянные дома разбирали на дрова; хлеб, крупу, в сущности, не покупали, не получали, их добывали; милиции не было видно. Пожарные что-то тушили, но не было смысла тушить разбомбленный дом. Снаружи города всюду были немцы.

Массовость смерти, блокадная обыденность ее рождали чувство ничтожества жизни, разрушали смысл любого желания. Человек открывался в своем несовершенстве, он был унижен физически, он нравственно оказывался уязвим – бредущий труп. Сколько людей не выдерживали испытаний, зверели. Блокада открывала человеку, каков он, что он способен выдержать и не расчеловечиться.

Прошлое отдиралось слоями, как капустные листья. Неужели, если я выживу, я опять стану другим, и все это – окопы, голодуха – останется лишь воспоминанием о ком-то, кто воевал под Пушкином?

У начальства выигрывал тот, кто атаковал, кладя людей без счета, кидая в бой все что мог, кто требовал еще и еще, кто брал числом, мясом. Сколько было таких мясников среди прославленных наших генералов! Когда-нибудь найдется историк, который перепишет историю Великой Отечественной, прославив тех, кто берег солдатские жизни, продумывая операции, чтобы не подставлять солдата, смекалил, выжидал как ловчее обставить, обойти противника.

случайностью. Случайностью было уцелеть.

перед ним, перед этим фрицем, свое еврейство как неполноценность, возненавидел его, да и себя за это чувство.

Мерзон признался нам, что ощущал

бронированных колонн вермахта.

раздавленные немецким превосходством, вдруг поднимались из земли, рушили блестяще продуманный, отлаженный ход

непредвиденное. Не имеющие танков, авиации, тяжелой артиллерии солдаты, казалось бы, устрашенные, раздавлен