Головная боль понемногу начинает уменьшаться, и я делаю глоток кофе. Слегка поморщившись, насыпаю себе ложку сахара. Сливки и молоко закончились, совсем невкусно.
– Я думала, ты давно переросла эту стадию, Кобзарь! – ржет она. – Неужели ничего не помнишь?
– Нет! – рявкаю в ответ.
Еще и хохочет, посмотрите на нее!
– Ты дома ночевала что ли? На своей кухне сидишь.
– Нет, Аня! – устало откидываюсь на спинку стула. – Хрен знает где ночевала. Ты почему меня отпустила вообще? И с кем? Ужас!
– Вполне приличный мужчина. Начальник цеха. На этом все.
– Что все? Я почему с ним уехала?
– Ты вообще ничего не помнишь? – изумляется Молотова. – Или специально так говоришь?
– Ты меня знаешь столько лет. Смысл мне врать? Обрывки какие-то, и не более. После второго бокала – полный провал. Сколько я выпила вообще?
– Полторы бутылки! – закусив губу, сообщает подружка.
– Сколько? Ты с ума сошла! Я же могла умереть!
– Так кто же тебе запретит? Сама просила. А танцевала как, закачаешься. Кстати, ты выиграла сертификат подарочный, мы им почти весь счет закрыли.
– Танцевала? – закрываю я глаза рукой. – Господи! Надеюсь, этого никто не видел?
– Ну как же, все посетители сбежались на баттл? Я тебе видосик скину. Очень пластично и сексуально было.
Я и пластика – это что-то такое же диаметрально противоположное, как белое и черное. С грацией картошки, как говорит моя мама.
– Дальше, Аня!
– От компании за столом участвовал твой мужик, ему костюм Санты вручили ради прикола. Вы с ним зажгли не по-детски, а потом медляк танцевали, и он тебя поцеловал.
– А я что?
– Слушай! – сердится Молотова. – Ну я за тобой не следила ведь все время. Мне как раз свекровь позвонила, Барсика рвало шерстью, а у Матюши температура поднялась. Мы с Любой домой уехали, ты нас провожать выходила. Я тебя с собой звала, но ты сказала, что остаешься. А что дальше было – не знаю.
– Это пиздец, Аня, – стону я от бессилия. – Я проснулась хрен знает где, с голым мужиком. Сама без одежды и вся в засосах.
– Уи! – визжит от радости подруга. – Наконец-то, наша крепость пала!
– Ты чему радуешься? – изумляюсь я. – Какая крепость? Я переспала с первым встречным, даже не помню, предохранялись ли мы!
– Ну, иногда нужно совершать безрассудные поступки. Тем более, у тебя спираль стоит, чего бояться.
– А Вич, и прочие прелести тебя не смущают?
– Да не похож он на вичевого. Тем более, на заводе их проверяют. Ну, наверное. Как он в постели?
– Я не знаю! Не помню. Судя по тому, что у меня между ног саднит, это было не раз. Наверное, мне понравилось. Но не помню ничего!
– Он ведь тебя не насиловал?
– Думаю, нет! – слегка покраснев, отвечаю я. В памяти всплывают запретные кадры наших поцелуев, а потом он меня ласкал языком. Там. И я была совсем не против. А потом я его. Боже, какой стыд!
– Как вы попрощались?
– Никак. Я убежала и вызвала такси.
– Ты совсем больная, Кобзарь? Номер-то хоть оставила?
– С ума сошла? Какой номер? Это просто провал. Мне так стыдно, что свалить побыстрее – это было самое верное решение в моей ситуации.
– А он что?
– Кофе предлагал, и в душ сходить. Аня, он без трусов был, и даже не стеснялся!
– Пожалуй, в качестве подарка на Новый год, я размещу твое фото и номер телефона на рекламном щите. Вдруг, это твоя судьба.
Подруга ржет как ненормальная, а я терпеливо жду, когда она вновь в себя придет.
– Че стесняться, если вы всю ночь кувыркались.
– Ему за тридцатку уже, куда там кувыркаться! – прыскаю я. – Не двадцать ведь.
– А зовут-то как?
– Женя. Фамилию не знаю. Но это он мне представился с утра. Я бы сама не вспомнила никогда.
– Если надо, я все выясню. И имя, и фамилию, и семейное положение. С ними за столом была Маша, двоюродная сестра жены моего троюродного брата по линии отчима.
– Аня, у меня голова сейчас лопнет! Не погружай меня в вашу семейную родословную.
У Молотовой родственников – полгорода. Брат, сват, деверь. Язык сломать можно, а она всех помнит.
– Ладно, – примирительно хихикает она. – Не буду. Ну, ты как вообще? Ругаешь себя?
– Последними словами, Нюра. Хуже малолетки. У меня засосов-то ни разу в жизни не было, а тут целых два. Разделась перед чужим мужиком. А мне ведь не двадцать пять. Фигура сама понимаешь, не эталон совсем.
– Ты в зал ходишь, Катька. Все у тебя отлично! А он как? Вроде, не толстый, и без пуза.
– Честно, не помню, вроде ниче такой. Но член большой! – закатываю я глаза и снова краснею.
– Вот! А представь, как было бы обидно, если бы с мизинчик.
– Молотова! Ты неисправима!
Спустя полчаса я спешу на работу. За руль решила не садиться, да и до ресторана пешком всего десять минут ходьбы, проветрюсь.
Ненавижу такое состояние. Пью я крайне редко, а с утра всегда накрывает гигантское чувство вины, словно, что-то плохое сделала. По-научному, это называется «шеймовер». Сняв перчатки, набираю маме сообщение в мессенджере. От нее тут же приходит ответ, что у них все хорошо, и Славик останется у нее еще до завтра. Мне же ребенок не звонил, и не писал. Что ж, значит, денег пока не надо. В целом, он хороший парень, и мы отлично ладим. Но, периодически, у него бывают кризисы, как и у всех подростков его возраста. Он зубатит, закрывается в своей комнате, отказывается заниматься, бряцая по струнам. Но потом всегда подходит извиниться, и мы миримся. У моей мамы он любит оставаться. Еще бы. Она ничего его не заставляет делать, готовит его любимые блюда и не вторгается в личное пространство. Я ворчу, конечно, но у них свой вайб, как говорит мой отпрыск.
С мужем мы прожили в официальном браке десять лет. Когда я внезапно забеременела, решили сыграть свадьбу уже после рождения сына. Чтоб на фото я была стройная как лань и красивая. Так и затянулось, в итоге, когда Славику исполнилось три, мы просто пошли и расписались. Недавно у Лехи родилась дочка, он второй раз женат, и, надеюсь, счастлив. Работает на заводе литейщиком, и бухгалтерия исправно присылает мне алименты. С сыном они видятся раз в полгода, хотя живем мы в квартале друг от друга. Расстались мы спокойно. Без скандалов и упреков. Спокойно поделили имущество, разменяв нашу трешку. Нам со Славой купили двухкомнатную квартиру, а Леше – малосемейку. Просто разлюбили друг друга, и стали жить как соседи. Наши отношения изначально не искрили и не вызывали бурю чувств, но всем было комфортно, до поры до времени. А потом мы просто сели пить чай, и решили разойтись. На удивление, Слава спокойно воспринял эту новость. А вот Анка очень обрадовалась. Она верит в большую и светлую любовь, как в сериале, и искренне желает мне счастья. Дуреха!
Я выпила, наверное, ведро кофе, чтоб меня отпустило. На работе время летит незаметно. Не успеешь оглянуться – уже обед, еще немного поработаешь – десять вечера. В моем подчинении трудятся порядка сорока человек. Это повара, мойщицы, уборщицы, курьеры, кассиры и три менеджера смены. Одна ушла на больничный, и я временно совмещаю две должности.
Работы я не боюсь, могу и мешок сахара закинуть на полку, и с поставщиками поораться, если наглеют, на раздачу выйти, если на кухне запара, и пару заказов отвезти. График у меня свободный. Главное, чтоб работа была сделана, и коллектив заряжен.
Повара работают на ногах по тринадцать-четырнадцать часов. Как правило, это люди с тяжелой судьбой, желающие хорошо заработать. Общепит – это такая сфера, где сталкиваются люди из всех социальных сословий. От алкашей до бывших наркоманов. Разумеется, у нас строгий отбор, но иногда с персоналом туго, приходится мириться. С одним из поваров я даже ходила в ГуфСин, чтобы подтвердить, что он встал на путь исправления и хорошо работает. Коллектив у нас разношерстный, но дружный. В основном, ко мне обращаются по имени, но иногда и по имени-отчеству.
Наш ресторан работает по франшизе, владельцы находятся в Москве. Это семейная пара около сорока, адекватнее руководителей я не встречала. Я пришла сюда случайно, мы как раз развелись с Алексеем, открывалось новое заведение, и я решила попробовать себя в чем-то новом. Мама меня поддержала, и я прошла собеседование. Два года трудилась на должности менеджера, затем меня перевели на должность заместителя директора, а потом назначили управляющей. Ребята мне даже на кресло скинулись в качестве подарка. Так приятно было.
– Екатерина Викторовна! – обращается ко мне Степан Шмотьев, это наш автокурьер. – У меня тосол потек, снимите с линии.
Отдельного кабинета у меня нет, в менеджерской стоят два стола, за одним из которых я вношу накладные.
– Степа, блин! – сержусь я. – У тебя то понос, то золотуха. Заказы кто за тебя должен отвозить? Миша и Егор в соседний город уехали, пеший курьер в рейсе, на линии только ты и Сережа. А он ездит, как улитка.
– А я что сделаю? – разводит руками парень. – Я же не специально.
Вздохнув, я рассчитываю его по программе, и пишу в курьерский чат с запросом, кто может выйти прямо сейчас. Вечер субботы ожидаемо напряженный, на доставку висит куча заказов. Зал забит гостями, кассир Варвара варит десятый капучино подряд и уже слегка нервничает. Три часа с кухни не выходила, некогда.
– Зайка! – кричу ей, выглянув через прорезь в стене, куда отдаются готовые заказы на доставку. – Потерпи маленько, замену найду Степе и отпущу тебя покурить.
Девчонка благодарно улыбается в ответ, и принимается взбивать очередную порцию молока.
– Данил! – кричу я старшему повару. – Что по рису у вас?
– Две рисоварки только сварились, Вова сейчас заправит.
– Яна! – обращаюсь к пиццеру. – По тесту все нормально?
– Да! – отвечает мне, раскрасневшаяся у конвейерной печи, женщина. – Соус сливочный заканчивается, Вова, можешь мне сварить?
Вова – высоченный, флегматичный заготовщик, кивает, и включает вок-плиту.
Работа кухни – это особый организм, четко отлаженный. Каждый знает, что нужно делать. На приготовление одного заказа отводится максимум пятнадцать минут, а заказов на секцию может падать и до десяти. Работаем быстро и четко, гости ждут, а за опоздание положены скидки, если опаздываем больше часа – заказ бесплатно.
Сегодня мы работаем до одиннадцати вечера, к концу смены все выжаты, как лимон, а заказы падают и падают через специальную программу.
Вместо Степана никто не вышел, заказы висят в опоздании, а ближайший курьер вернется только через полчаса. Дом, в котором ждут на заказ пиццу и сет роллов находится буквально через дорогу. Мгновенно я принимаю решение, натягиваю на себя пуховик.
– Ребята! – сообщаю на кухню. – Я заказ отнесу пока, последний отдаете в зал, и можно замываться! Даня, ты за старшего, если что.
Система выдает чек, я сверяю вес и номер заказа, чтоб ничего не забыть и не перепутать. Запускаю в телефоне приложение с картой доставки, и выдвигаюсь в путь. В нашем городе, в основном, пятиэтажные дома. И, разумеется, заказ на пятый.
Я шагаю в направлении нужного подъезда. Снег под моими ботинками весело хрустит, и чувствуется приближение Нового года. Он особым образом искрится в свете фонарей и дарит ощущение сказки. Я девочка взрослая, и в сказки давно не верю.
Набираю в домофон номер квартиры, сверяясь с адресом в приложении. Заказ оплачен, гость Евгений Санталов, адрес и номер телефона. Все четко.
– Да! – отвечает мне мужской голос после первого гудка.
– Добрый вечер. Доставка из ресторана «Суши и пицца», – извещаю я.
Дверь с тихим писком открывается. С красной сумкой наперевес, шагаю через две ступеньки на пятый этаж. На третьем дыхание перехватывает, и становится чуть сложнее. Перевожу дух, и поспокойнее поднимаюсь выше, добравшись до нужного этажа, слышу детские крики и смех, заношу руку, чтобы позвонить в дверь, как она открывается.
– Добрый вечер! – ослепительно улыбаюсь, раскрывая липучки на сумке. – Пожалуйста, ваш заказ! Извините, пожалуйста, за задержку.
– Катя? – от знакомого мужского голоса мурашки по коже разбегаются. – Какой приятный сюрприз!
Сбежала. Это же надо, снова сбежала! Словно привидение увидела. Сунула мой заказ, и была такова. Увидел ее вчера, и залип. Не думал, что в тридцать пять так бывает. Огонь-девочка. Грудь, попа, животик небольшой – все, как я люблю. Целуется отменно, и на минет согласилась сразу. С утра хотел продолжения банкета, но облом. Пришлось догоняться самому в душе.
– Пап! – кричит Сонечка, прерывая мои размышления. – Пицца приехала! Ура!
– Роллы! – вторит ей Сенька. – Скорее кушать!
Пожав плечами, закрываю входную дверь квартиры, и шагаю на знакомую кухню. Быстро накрываю на стол, и разливаю детям газировку.
– Ты самый лучший папочка! – сообщает мне дочь, жуя с набитым ртом пепперони. – Мама никогда нам такое на ночь есть не разрешит.
– Пока суп не съешь, из-за стола не выйдешь! – передразнивает родительницу Арсений. – А кто ж его любит, суп-то?
С этими словами, ловко подцепляет палочками «Филадельфию» и с блаженным видом отправляет в рот роллину. Соне неделю назад исполнилось двенадцать, а Сеньке десять. С этими двумя не соскучишься, сейчас вот дружные сидят, а пять минут назад чуть не поубивали друг друга из-за зарядника.
– Суп полезный, Сень, – позевывая, отвечаю я. – На одной пицце далеко не уедешь.
– А вот и уедешь! – авторитетно заявляет его сестра, запихивая в рот третий кусок, она готовится стать врачом, и изучает темы влияния пищи на организм человека. – В ней содержатся отруби и вещество под названием эндосперм. Оба этих компонента богаты антиоксидантами и оказывают противокислотное действие на организм. Употребление этих компонентов положительно сказывается на работе желудка и кишечника,
как и шоколад.
– Сперм? – прыскает пацан. – Ой, умора!
– Так, все! – резко прекращаю я их треп. Сейчас понесет опять, куда не требуется.
– А ты чего не ешь, папулик? – интересуется Сонечка.
– Я не очень люблю роллы, ты забыла?
– А пиццу?
– Я не голоден, совсем. А вот чаю выпью, пожалуй.
Щелкаю чайник, и открываю шкафчик.
– А что, черного чая нет? – оборачиваюсь к детям.
– Закончился, похоже! Я скажу маме, чтобы купила.
– Так, ребята. Время позднее, пора спать ложиться, – смотрю на часы. Уже почти половина двенадцатого, скоро Оля уже вернется.
– А мама когда придет? – канючит Сеня. – Она мне обещала доступ к интернету продлить.
– Через полчаса вернется уже. Может, чуть позже. Сам ее жду!
– Я первая в душ! – кричит Соня, срываясь с места.
– Соня-засоня, ты на час там залипнешь! – кидается вдогонку брат. – А мне к восьми завтра в художку!
– Нечего было записываться в такую рань в воскресенье! – заявляет сестра, и хлопает дверью перед его носом.
– Папа! – кричит Сеня. – Ну, скажи ей.
– Сами разбирайтесь! – морщусь я, и беру в руки телефон. На сегодня с меня довольно. Мы погуляли, поиграли в настолку раз десять, поговорили по душам. Я спать хочу.
Приложение доставки предлагает оценить заказ и перевести чаевые курьеру. Усмехнувшись, я ставлю пятерку и пишу в комментарии, чтобы представители ресторана обязательно со мной связались, потому что их обаятельный курьер у меня кое-что забыла.
Спустя час, ребята лежат в кроватях. Соня начала возмущаться, и твердить о том, что она взрослая и самодостаточная личность, которая сама решает, когда ей спать и вообще, завтра воскресенье. Но папа вам не мама, я просто забрал телефон до утра, и пожелал спокойной ночи. Поцеловав на ночь, тихонько прикрыл за собой дверь.
– Ты скоро? – пишу я Оле. – В двенадцать обещала прийти.
– Прости, милый! – тут же прилетает ответ с извиняющимся смайликом. – Заболтались с девчонками, уже вызываю такси.
Я усмехаюсь про себя, и захожу в официальную группу «Суши и пицца». Что я там надеюсь найти? Свою беглянку. Я не люблю, когда моим планам не суждено сбыться. И в случайные встречи не верю тоже.
О проекте
О подписке