Я привыкла считать, что моя склонность к самокритике показывает высокий уровень самосознания и самоопределения — важный компонент нравственности. Мне больше нравилось называть этот процесс критическим анализом. Я полагала, что подталкивать саму себя изо всех сил, чтобы быть лучше, — моя духовная обязанность.