Глава 2

Дела в детском доме мы решаем за пять минут. За гарантию молчания и за быстрые хлопоты над бумагами, я обещаю заведующей восстановить и второй корпус учреждения в ближайшие месяцы.

– Помните! Никто не должен знать, что я забрал из детского дома ребёнка, вам ясно? Сплетни сейчас ни к чему. Особенно, перед выборами.

Валентина Степановна быстро-быстро закивала.

Наградив заведующую грозным взглядом, покидаю её кабинет.

– И остальных ваших коллег предупредите. Мои люди это проконтролируют.

– Что вы, что вы! Вы для нас столько всего сделали, так что можете на нас рассчитывать.

– Хорошо.

Вера, в сопровождении нянечки, ждёт меня в холле. Её уже переодели и собрали. Девочка одета очень скромно: розовый старенький пуховичок, который маломерит, сапожки-дутики и шапка с пышным помпоном.

Видно с деньгами у них совсем напряг. О чём это я говорю, если девочку я нашёл в сиротском приюте!

Обязательно завалю её игрушками и одеждой. Моя дочь никогда больше не будет голодать и носить лохмотья! Я дам своему ребёнку всё самое лучшее.

Вера держит няню за руку, испуганными глазёнками смотрит на нашу приближающую ораву. Другой рукой обнимает ту самую уродливую куклу с разноцветными волосами, с которой играла в актовом зале. Предчувствую, что это её единственная игрушка.

Стыдно. Стыдно, Влад!

Твой ребёнок в обносках, возможно даже голодает, а ты обедаешь по выходным из золотых тарелок с членами президентской семьи и в отпуск летаешь на Мальдивы.

Почти до неё дошёл, но Евгений меня притормаживает.

– Влад, ты что творишь? Спятил? Ты на полном серьёзе ребёнка из детдома взял? Скажи мне, что это просто пиар ход!

– На полном серьёзе.

По лицу видно, насколько мой зам ошарашен.

– А тебя не волнует, что на это скажет твой отец?

– Нет, – равнодушно жму плечами. – Потому что он не узнает. Эта девочка, я более чем уверен, моя родная дочь.

Или моя, или… она внебрачная дочь моего отца. Но на отца Вера не похожа. Она – моя копия. Сомнений быть не может, но тест на отцовство я сдам. А пока в голове полный раздрай!

Полина…

Как ты могла меня обмануть и столько лет скрывать от меня моего ребёнка?!

Делаю шаг к Вере, приседаю и подхватываю девочку на руки. Такая лёгкая! Весит не больше пушинки в моих здоровенных руках.

– А вы кто, дядя? Вы не представились, это невежливо, – дует щёчки и сейчас становится похожа на забавного хомячка.

Ха! А кроха-то с характером.

Узнаю свой почерк. Точно Власова.

– Зови меня Влад.

Решаю пока не говорить Вере, кто я такой на самом деле. Дождёмся теста ДНК.

– Объект выходит, всем приготовиться и глядеть в оба, – объявляет в наушник начальник моей охраны.

Мы выходим…

На улице северный полюс.

Начался снег, который, по прогнозам синоптиков, должен превратиться в метель.

Вера прячет личико в воротнике моего пальто, спасаясь от ледяных порывов ветра, и маленькими ручками хватается за его лацканы.

– Куда вы меня несёте?

– К маме поедем. Покажешь мне свою маму, малышка?

– К маме? Ураааа! – девочка оживает, хлопнув в ладоши, когда я усаживаю её на заднее сиденье мощного внедорожника, пристёгивая ремнём безопасности.

– Гони. В третью городскую. Быстро, но осторожно. Понял? С нами ребёнок. – Предупреждаю водителя, тот с ответственным лицом кивает, глядя из зеркала на Веру, которая с любопытством и огоньком в медово-карих глазах, рассматривает салон автомобиля.

Боже…

Просто поверить не могу.

У неё и правда мои глаза.

Двери хлопают, мотор ревёт.

Кортеж из пяти чёрных автомобилей синхронно срывается с места, поднимая за собой столб снежной пыли.

– У вас не машина, а танк! – пищит от восторга.

Уголок губ дергается.

Какая же она смешная!

Чудо маленькое.

В этой шапке своей смешнючей, которая на лоб постоянно сползает, заставляя Веру без конца её поправлять ладошкой, у которой помпон больше, чем её голова.

– Скажи, Вера, а ты знаешь, что случилось с твоей мамой?

– Мама в аварию попала. Я очень хочу, чтобы она поправилась!

Сердце больно кольнуло в груди.

Неужели от жалости?

Разве я должен её жалеть?

После того, как она со мной поступила.

Но она умирает…

В такие моменты, наверно, люди готовы простить абсолютно всё.

Телефон в моём кармане оживает. На экране мигает номер отца.

Вот чёрт…

Я должен ответить.

– Здравствуй, Влад. Я тебе с потрясающими новостями звоню!

Голос отца звучит бодро, с огоньком. Очень редко, когда можно застать его в таком расположении духа. Практически невозможно.

Мой отец, Николай Власов, один из самых богатых людей России, холоден, как кусок стали. Жесток и циничен.

– В субботу, в семь вечера нам назначен ужин в президентском доме. Ты должен там быть, без вариантов. Встреча состоится в твою честь!

Задерживаю дыхание, по спине проносится холод.

Ох, как не вовремя…

Внезапно, на пол салона раздаётся детский смех.

– Дядя Влад, смотрите, смотрите! Какое у меня красивое сердечко получилось! Это для вас я нарисовала. Нравится, красиво?

Малышка радостно пищит, чиркая пальчиком по запотевшему стеклу. Я впервые вижу её улыбку, слышу чистый, звонкий смех и вижу, как искрятся её изумительные глаза.

Мне кажется, за всё это я готов продать собственную душу.

– А можно я вас папочкой буду называть? Вы меня удочерили? Или… или вы мой настоящий папа?

Накрываю рукой динамик, но, кажется, не успеваю.

– Кто там с тобой? – можно было по голосу уловить, как отец напрягся. – Это ребёнок, что ли?

* * *

Вера продолжает хихикать, рисуя на стекле уже другие каракули.

– Да, я на встрече, в ресторане. Здесь гости с детьми… В общем, я тебя услышал, и я обязательно буду. Можешь на меня рассчитывать.

– Прекрасно!

– Извини, сейчас с партнёрами дела решаем.

– Хорошо. До связи.

Отключаюсь.

Поворачиваю голову к Евгению.

– Ты слышал?

– Слышал. Я же говорил, проблемы будут.

– Он не понял. Я тебя сейчас как друга близкого попрошу, пожалуйста, проследи, чтобы о Вере никто не узнал. Ни о ней, ни о… матери её. Для меня это очень важно!

– Пф… Хорошо, – с тяжёлым вздохом. – Охрану проинструктирую. Сделаю всё, как надо.

– Владимир Николаевич, мы подъезжаем. К чёрному входу, как вы и велели.

– Верно. Нас там должны встретить.

Вереница паркуется. Двигатель глохнет. Я отстёгиваю ремень безопасности, сначала свой, затем у Веры.

– Приехали, давай лапку! – протягиваю руку девочке.

– Лапки у котиков! Вот вы, дядя, неграмотный.

– А ты, значит, умная?

– Конечно! Я все буквы алфавита знаю, до ста считаю, по слогам читаю. И животных очень люблю! Только мама не разрешала никогда котика… даже рыбку не разрешала.

Крохотная ручка сжимает мою большую ладонь, и это просто как бальзам на раненную душу.

Строгая, значит…

Ведьма бездушная!

Ещё неизвестно, как ребёнка содержала, в каких условиях. Любит же со всеми