Трусики будут мокреть от одного лишь взгляда, низ живота скручивать в сладких спазмах, а набухшие от возбуждения соски, с приятной резью врезаться в ткань лифчика.
Но в душе как было холодно, так и осталось.
Там всё подохло. Вымерло.
И, кажется, не собиралось возрождаться.
Но жить ведь как-то нужно!
Что мне оставалось?
Сидеть и ждать чуда??
Безжалостный ублюдок… он ворвался в мою хрупкую вселенную, выпотрошив мой внутренний мир так, что там не осталось и живого места. А я стала совершенно другой…. После его нашествия, после его ареста, я провалилась в чёрную-чёрную пропасть. В которой провела несколько долгих месяцев.
Одна вопила – что это я подлая, мерзкая сука, которая предала любовь.
А другая… другая орала, что это Давид двуличная, бандитская мразь, из-за которого погиб наш ребенок. Из-за которого чуть-было не погибла я.