Цитаты из книги «Во власти миллиардера»

Он явно ко мне что-то чувствует. Просто боится в этом признаться. Иначе бы не выкупил! Иначе, не злился с мыслью, что кто-то будет лапать моё тело, натирая маслами. Кто-то, а не он! Я просто закрыла глаза, расслабилась, и периодически поглядывала на Дмитрия из-под густых опущенных ресниц. Моё дыхание заметно участилось, в глотке пересохло как в пустыне, и я вдруг ощутила странную влагу между ног, а внизу живота – сладкое покалывание, когда мужчина неторопливо стащил с меня одеяло.

Как только тело буквально утонуло в холодной трясине из белой ваты, там, за своей спиной, я услышала громкие вопли. *** Они не позволил мне превратиться в мёртвую статую. Служанки, вопреки запретам Хозяина, занесли меня в дом, уложили в комнате и принялись усердно отогревать одеялами. Я не хотела просыпаться, чтобы снова возвращаться в этот вечный хаос. Дмитрий уже в который раз показал мне своё истинное лицо. Лицо кровожадного демона

Знаю, что ублюдок. Знаю, что прокажённый! Но не смог контролировать внутреннего беса

Сегодня мне даже показалось, что я чувствовал ее запах. Запах этого хрупкого синеглазого ангела. Что она где-то рядом. Смотрит на меня своими огромными бездонными глазами, а у меня сердце в груди отчего-то останавливается. Смотрит тем самым взглядом как тогда, во время торгов

Спустя какое-то время я снова увидел сиротку. В саду. Среди колыхающихся белоснежных простыней. Лина сидела на стуле, с закрытыми глазами, откинув голову назад. Рот слегка приоткрыт, тело расслабленно. Девочка спит. А меня как грёбанного маньяка манит к ее сладким губам. Они такие нежные и влажные… Я хочу впиться в них зубами и как дикий зверь предъявить свои права на её плоть. Она и так уже моя, эта девчонка

Развернулся и к выходу зашагал, еле-еле сдерживаясь от бесконтрольного бешенства. Не потому что грёбанную тарталетку стащила… А потому что в штанах начался настоящий Армагеддон! Член копьём встал. Болезненным таким, пульсирующим! Жгучей кровью налился! Настолько, что двигаться некомфортно было. И даже стыдно немного. Перед персоналом, естественно

Она сидела спиной ко мне в полной темноте, не считая фонарей за окном, и жадно лакала остывшую куриную похлёбку из тарелки. Одной рукой уплетала суп, а другой – картофельное пюре. Причём, картофель она ела руками. Руками!!! Боже! Как дикий, голодный зверёныш! Съела всё до крошинки, а потом ещё и тарелки облизала. Вот ведь… Как странно!

– Не впускать. Не разговаривать. До тех пор, пока я не вернусь. В глазах защипало от слез, а тело тряхнуло от холода. Он вышвырнул меня как провинившуюся псину на холод, в одном только хлопковом платье. Обхватив дрожащие плечи руками, я обречённо осела на ступеньках, на крыльце, стараясь всеми возможными способами выбросить этого чёрствого изверга прочь из головы. Через пару секунд, я заметила, как на клумбы опустились первые снежинки. А через несколько минут эти снежинки превратились в обильный снегопад.

Схватил за шиворот, грубо встряхнул и зарычал: – Ненормальная! Ты зачем это сделала? Специально ведь?? А? Но я не ответила. Просто закрыла глаза, слабея в его сильных руках, ожидая безжалостного удара в качестве наказания.

Болит? – затаив дыхание, я почувствовала, как его нежные пальцы едва-едва прикоснулись к дрожащей коленке. Отрицательно качнула головой. – Какая же ты растяпа! – ухмыльнулся. Поднял голову, и я вдруг осознала, что мы находимся друг к другу слишком близко. Настолько, что его горячее дыхание вплетается в мои взлохмаченные волосы и колышет их словно ветер. Я как обычно чувствую себя беспомощной рыбой. На языке жестов ему бесполезно что-либо говорить – не поймёт. Но всё же по привычке я покрутила перед его красивым лицом руками, а он вдруг… он их своими накрыл, большими такими, сильными… и крепко сжал. Всё. Это конец. Я сейчас лопну от переизбытка эмоций! – Совсем как лёд! Ты почему спишь на холоде?? Соплей твоих мне тут ещё не хватало и эпидемии среди персонала! Ну-ка марш в дом! Живо! И чтобы одевалась нормально, когда на улицу выходишь! Как же мне стало жарко! А какие у него горячие руки… Они отправили меня в беспощадную пустыню! Там, на нежной