Цитаты из книги «Во власти миллиардера»

Значит так, слушаешь меня внимательно! – кулаками по столу с дури стукнул, глаза в глаза, взглядом не моргая, застыл, – Прямо сейчас пишешь заявление об увольнении и на выход. Мои ребята твою тушу гнилую уже внизу ждут. А через час у тебя прямой рейс на Бангкок. Мне кстати в «Долине персиков» сообщили, что они любят мясистых… – Подмигнул и улыбнулся.

Кажется, я к бесу рехнулся! Я как огромный кусок тротила… А моя малышка – спичка. И если что не так… Чирк… И вселенского взрыва не избежать!

Когда Лина зарыдала, на пол упала и больше не встала, мне захотелось себя лично морду расквасить! Жалко стало. И больно в душе. Видеть её слёзы, её страшную истерику. А потом я вдруг понял. Понял насколько ей нелегко пришлось и насколько она маленькая, хоть и сильная девочка. Внутри. Она даже сильнее меня, раз сумела пройти через настоящий Ад голыми ногами, ступая по раскалённому углю жестокой жизни. Смерть семьи, издевательства в детском доме, рабство… Сколько же грязи свалилось на её хрупкие плечи? Я самая настоящая мразь и чудовище. На руки бедняжку подхватил, к себе прижал и вдруг понял, что, когда вот так вот просто её обнимаю, чувствую необычное тепло. От которого сердце в разы ускоряется, от которого на душе лёд начинает таять, от которого я себя иным чувствую – свободным и счастливым.

Таких у меня не было никогда. Нежная, хрупкая… Душа у неё чистая, как хрусталь. И я её своей грязью мараю! Но не могу остановиться, не могу! Как грёбанная неизлечимая болезнь. Я как одержимость в чистом виде. От которой избавит лишь смерть, лишь вечные муки в Аду.

Лина не могла украсть кольцо… Или могла? Потому что эта девчонка, мля, втрескалась в меня как прокажённая. Эта скрытая, но такая явная истина, буквально чёрном по белому была нарисована невидимыми красками на её кукольном тельце. И особенно, будто видеопроектор, транслировалось в её глубоких, наивных глазах, от которых я визуально хмелел, будто чеканутый алкаш.

Ты правда украла, Лина? – Дмитрий нахмурился. Всё-таки я обернулась. Он стоял в дверном проеме, слегка наклонив голову вперёд, потому что его высокий рост не позволял мужчине выпрямиться в полном объеме. Отрицательно качнула головой, прижимая раненые руки к груди, которые буквально разрывало от дрожи, с которых капала кровь.

Одна крепко держала, другая до одури лупила палками по рукам. Но в моих глазах ведьмы не увидели ни одной слезинки. Отчего злились до пены изо рта, с каждым разом хлестая всё сильней и сильней. – Еще долго не будешь рисовать! Безродное чучело! Тебе место на помойке, дрянь! А твои рисунки – сплошное убожество! Белые простыни на моей постели окрасились в красный. По рваным ранам на руках тонкими ручьями стекала алая жидкость, оставляя уродливые кляксы на некогда чистом покрывале.

Евгения вместе с Елизаветой переверчивали всё вверх дном. Крушили, ломали, швыряли мои вещи! МОИ вещи! Точнее всё, что у меня осталось в память от родителей, в память о сестре

– Тем более. Если случайно, то и стыдиться нечего. – Баран… – махнула руками, развернулась и побежала к выходу. – А-ну стоять! Это что ты только что сказала? Осёл, или козёл? Так ведь? Я пока ещё не силён в языке жестов, но намёк понял! Выпороть бы тебя за такие словечки, Лина! – мужчина ехидно хмыкнул, а я остолбенела, схватившись за дверную ручку. Чёрт! Вот проклятье! Похоже он и вправду начал обучение языку жестов! – Ой, – обернулась, наигранно постучала ладошкой себе по губам, якобы наказывая свой вредный рот за дерзость, а он… он вдруг улыбнулся. Мило так, нежно

воплощаю в реальность самые пошлые фантазии, когда начинаю ласкать своего Хозяина там… ниже пояса. Языком, губами, ртом. А затем он ласкает меня. Огромным, мощным членом. В своих идиотских мыслях я до одури мечтаю, чтобы он взял меня… сначала на столе, затем на полу, на комоде, в ванной и на кровати. Чтобы руки мне связал, рычал, кусал как голодный зверь как тогда… когда с Лизой трахался.