Глава 7

Иногда человек причиняет боль другим людям… чтобы заглушить свою собственную.

[Кирилл]

Когда я впервые увидел этого невинного ангелочка, у меня встал.

До боли в плавках, млять. Так, что швы в трусах захрустели и врезались в нежную кожу главного органа. Мне не терпелось избавиться от всей одежды, наброситься на миленькую малышку и засадить ей по самые яйца, чтобы она вопила и орала на весь комплекс, и голос сорвала во время нашего с ней животного секса.

Наша встреча оказалась случайной. У меня не было на неё абсолютно никаких планов. Я уже приметил одну официанточку в соседнем баре, хотел поразвлечься с парнями, но эта белокурая девчонка с длинными, слегка вьющимися волосами цвета золотистой листвы к чёрту испоганила мне все мои замыслы.

Хорошенькая. Сладенькая девочка. И смешная!

Прыгала возле дерева, да всё никак не могла дотянуться до красных трусиков, что застряли на ветке. Я улыбнулся. Впервые. От души так. Она прыгала, как зайчонок, отчего её коротенькое летнее платье соблазнительно задиралось во время прыжков. Яйца прострелило колючей судорогой, а мужской агрегат уже не на шутку набух в тесных трусах, готовясь к «бою». Ну зачем она это делает? Дура набитая! Скачет тут передо мной, свои вкусные ножки напоказ выставила. Длинные, гладкие, стройные. Я б их развёл и с разбегу насадился бы на неё, чтобы знала, как голодных самцов дразнить.

Тогда я просто решил познакомиться. Повезёт – даст сегодня же. Или прямо сейчас. Сегодня я был в особой форме. Утром в зале покачался, после – сразу же на пляж, охладиться.

Ай, ладно! Пойду, что ли, повеселюсь. Подцеплю кошечку. А то уже невтерпёж так-то. Понравилась. И всё тут. Не успокоюсь, пока не попробую. Не проблема, вообще. Всё, что хочу, по щелчку пальцев получаю.

Подкатил к ней, весь такой на стиле, мускулами подёргал, а она… что это? Девочка наша, похоже, скромняша. Испугалась. Глазенки свои, огромные, серо-зелёные на меня вытаращила. Захлопала длинными ресницами. Что за? Она что, без штукатурки? Присмотрелся… правда! Ни грамма косметики. Всё своё, натуральное. И губки свои, родные. Розовые, полные. Носик маленький, хорошенький. Да и сама она очень хрупкая, еле-еле мне до плеча макушкой достаёт. Увидела меня – вся скукожилась. Щёчки запылали, а меня пиздец как накрыло! Не по-детски вставило. Желание усилилось. Сперма в стволе адским напором давила на головку члена. Хоть бери и голодным волком вой на луну!

С того самого момента, как глазёнки её нереальные увидел, я понял, что нужна она мне. Для секса, естественно. Для разнообразия. Редко когда такие девушки попадались. Натуральные, миловидные. Азарт проснулся. Милашка сразу же дала дёру, как только я сорвал с ветки те провоцирующие на маниакальные действия красные трусики. Умчалась так лихо, аж пятки засверкали. Ни номерка телефона, ни имени не спросила у своего бравого героя.

Я впервые почувствовал себя каким-то лузером. Но! Не расстроился. Напротив, дерзкий поступок девчонки подогрел во мне нехилый азарт. Давно меня не отшивали. Обычно при одном только простеньком «привет» другие девчонки моментально трусики с себя срывали и раком становились. Без слов. Текли с одного только звука моего голоса. Член из трусов вытащи и бери – не хочу.

Подобная лёгкая добыча стала надоедать злому-презлому волку. Волку захотелось побегать за добычей. Позабавиться. Нагулять аппетит. Но не успела крошка скрыться за дверями отеля, как я почувствовал знакомые ехидные смешки и шлепок по плечу.

– Хэй, Кир! Чё, не дает красотка? Форму теряешь? Или денежки у папика заканчиваются?

– Поосторожней с языком, мудак. Голыми руками выдеру и не побрезгую.

Это были Толик и Аслан. Два красопета, бля. Гроза местного сочинского «Малибу». С детства с ними как братья родные. Столько всего пережили, стольких бабёнок на брудершафт отъбенили. Есть что вспомнить, в общем.

Ну, мы с Толиком принялись махаться прямо под окнами апартаментов отца. Надеюсь, не увидит. Он ведь не знает о моих тайных увлечениях. О моём списке «достижений». Не знает, что я немного того, псих конченный, и что секс без обязательств моя отдушина. Способ справиться с ёбаным кризисом. Кто-то бухлом горе притупляет, кто-то травкой, ну а я… жёстким трахом. По крайне мере это лучше, чем подсесть на порошок из-за того, что ты не можешь никак справиться с собственной неполноценностью.

– Хороша конфетка, ты ужё её того? Добавил в список достижений? Фотку покажешь? – задыхаясь, пыхтел Толян, когда я уложил его таблом на газон.

– Нет ещё. Вот думал с вами спорнуть, – отпустил Толика, а сам поднялся на ноги, отряхнув ладони.

– Хм, девчонка из робкого десятка, скромняшка, удрала как от огня, даже пятки засверкали и щёчки запылали. Быстро не сломается… Отличная мысля. На что спорим?

– Катер твой хочу. Как тебе ставка? – хохотнул, пригладив взъерошенные лохмы.

– Ну окей, трахнешь её в течение суток – и эта рухлядь твоя. А если нет – я твою «Мазератти» отжимаю.

– Договорились. Аслан, брат, разбей, будь добр.

– Не вопрос. Чувствую, спор будет горячим, – треснул нас по сцепленным в крепком рукопожатии рукам, прямо запекло от боли.

– Ну что, игра началась, – ухмыльнулся я другу, тот ухмыльнулся в ответ.

На том и порешали.

Наивные. Знают ведь, что я все равно получу своё.

⁂

Для Цветочка я выдумал особую историю – притворился нищим барменом. Почему выбрал именно такую роль, а не роль успешного богача-миллиардера? Да потому что чуйка нашёптывала, что такие хорошенькие пай-девочки, скорей всего, срать хотели на богатеньких уёбков. Она не шмара подзаборная, чтобы бросаться на всякий проходящий мимо лощёный хуй. К таким душкам нужен особый, осторожный подкат.

Я шатался по отелю полвечера, всё её выискивал. Как вдруг… Вот так удача! На пляже девчоночку увидел. В темноте, одну. Сидит малышка, луной любуется… Красотка! Сама невинность. Азарт в венах вспыхнул как никогда прежде.

Безлюдный пляж. Спокойное, чистое море. Ослепительные звёзды и луна. Идеальное место, для того чтобы осуществить задуманное и выиграть долбанный катер.

Катер?

Да мне плевать на него было. Я таких хоть десять могу купить. Как обычно хотелось выпендриться перед дружками. Статус свой показать. Упорство, настойчивость, безлимитную удачу.

Малышка, естественно, купилась на мои байки, но до того, как приняла напиток своими скромными губками, которые я жесть как мечтал напороть на свой член, она ведь поглядывала на меня с каплей опаски, приняв защитную позу – отсев на безопасное расстояние, обхватив себя руками.

И как я раньше ИХ не увидел! Хотя нет… увидел! Ещё и как увидел! Но не настолько близко и без лифчика, как сейчас. Две сочные, спелые дыньки… Её груди. Огромные, натуральные. Я в шоке. Как же неистово хотелось смять их пальцами, выкрутить соски, облизать языком каждый, чтобы она заорала от кайфа. Я обожал пышную грудь. Моя страсть, мой фетиш. Конечно, хотелось натуралочку. Редкое такое явление – встретить сейчас девчонку с естественными пышками. Сплошной силикон. У меня от этого дерьма искусственного уже не встаёт. И аллергия, кажется, на ладонях проявляется всякий раз, когда прикасаешься к синтетическим формам. Осточертело. Нет в них изюминки. Никакие на ощупь, как желе. А натурпродукт всегда ценится. Да ещё и такой… Охрененный!

В штанах всё кипело. Я без конца ёрзал на песке, выжидая момент, когда препарат начнёт действовать. Боги, какие же мне довелось испытать мучения! Зато потом… я оторвался не по-детски.

Девочка поплыла. Пьяненькая такая, на всё готовая. И влажненькая, скорей всего. Глазки потерянные, зрачки расширены. Пора, Кир. Бери эту крошечку и дери. Больше такой малышки никогда в жизни не будет. Лови момент, кайфуй, отрывайся!

Зубы ей заговорил, обласкал ванильными словами, она и потекла как миленькая. Перестала соображать. Сама ко мне ближе подсела. Голову на плечо положила… А я и не выдержал. На песок её толкнул, зашипев в губки то, что первое в голову стукнуло:

– Хочу увидеть те трусики на тебе. А лучше… вообще без них.

Я настолько озверел, настолько одурел от жажды вожделения, что лямку ей на сарафане порвал. Девчушка-то оказалась без лифчика. Опа! Может, она притворялась скромницей? Щеголяла одна по пляжу с нагло торчащими сосками в полупрозрачной тряпке.

Буквально через пару минут мы уже в номере были. Шла она сама, сама и обнимала, целоваться сама лезла. Легкотня, а не спор. И алиби у меня имеется в случае чего. Тёлки ведь, когда после дозы отходят, какие-то потерянные. Ну да, побочное действие у препарата имеется – временная амнезия.

А меня раздражало, если их что-то не устраивало, пытались тявкать и что-то высказывать. В чём проблема, крошки? Я вас не насиловал, сори. Вы сами на меня вешались и руки в трусы совали. И сами из стакана бухло лакали. Как будто мамка в детстве не научила осторожности.

⁂

Когда я узнал, что она девственница, меня уже было не остановить.

Слишком поздно. Возбуждение перевалило за грань. Я настолько сильно захотел эту зеленоглазую нимфетку, что не смог вовремя остановиться. Сорвался. Потерял контроль. Что-то было в этой скромнице такое, что я сам не мог понять. Некая теплота и чистота. Девичье обаяние.

Как голодный шакал набросился на её нежное тело и порвал с одного толчка. Вместе с презервативом. Откуда такая бесноватая реакция? Как будто тёлок никогда не видел, не жарил их никогда.

Ну, всё ясно! Грёбаные идиоты! Аслан и Толик. Кажется, виагру в пиво сыпанули. До спора мы с ними выпили, провожая лето, так сказать. Я, когда уходил, с подозрением на них покосился. Два мудачелы отчего-то ржали и локтями друг друга толкали, перешёптываясь. Не даром ведь такая острая стоячка проснулась, да и корёжило меня уже с того момента, как на пляже к незнакомке подсел. А когда в номер пришли, всё… Я пропал. Окончательно утратил контроль. Мозг отключился. В душе проснулся дикий, голодный зверь.

Я не должен был поступать с девочкой как изверг. Думал, она из тех самых креативных шлюх, которые лишь притворяются скромницами. Иначе зачем она приехала одна на курорт? Явно ведь подцепить богатенького трахаля.

Да. В тот вечер, когда я её взял, защита лопнула. Малышке было очень больно, не сомневаюсь. Но алкоголь притупил боль, она даже, наверное, не поняла, что я с ней делаю. А меня уже было не остановить.

Я не сдержался. И сделал ей очень больно. Был не в себе. Из-за дозы, наверное. Возбуждение было настолько сильным, что хотелось быстро и грубо. Сперма давила на мозги, я мог кончить от одних только прикосновений. Про поцелуи лучше промолчу. Меня одурманило неистовое желание двигаться внутри Лилии жёстко и дерзко. Иногда, правда, когда я кончал в её миниатюрную щель, на пару минут снова становился человеком.

Помню даже, когда уходил, видел, как она рыдала во сне, а на белом одеяле остались кровавые пятна. Должен был, сука, остановиться! Но она оказалась такой тесной, что у меня окончательно сорвало крышу.

Я трахал её всю ночь. Иногда грубо, иногда очень медленно, так трахал, что она начала стонать не от боли, а от удовольствия. И даже кончила. Нет, я не пользовался презервативом. Шансов на залёт нет. То, что она плешивая шлюха – определённо нет. Целка же была.

Никогда и ни с кем мне не было так ярко и так вкусно. Со шлюхами обычно я ебался в резинке. Не потому, что они могли залететь, а чтобы не подхватить заразу.

Я узнал о своём приговоре, о своем чёртовом диагнозе не так давно, после чего сразу же развёлся с третьей женой, как только прочёл в сотом по счёту заключении врачей пугающее слово «бесплоден».

Да ещё и Вика, падаль, третья жена, подставу мне устроила. Ни за что не прощу. Смиловался лишь потому, что с ребенком на руках осталась. Но, к сожалению, не с моим. Её мерзкий поступок стал последней каплей. Сыграв на моей беде, Вика превратила меня в хладнокровное, жестокое чудовище.

Что-то дернулось в груди. Вероятно, это моё сердце вспыхнуло огнём.

Жалость. И внутренний плач души. Той её малой светлой крупинки, что была дана мне с рождения.

⁂

Согласно некоторым особенностям моего характера, мне свойственно неистовое стремление всегда и во всём быть первым. Поэтому, когда я порвал целку, сначала удивился, даже немного испугался, но потом мной овладел восторг. Да! Я первый! Моя она! Моя, красавица! Я радовался, будто выиграл войну. А может, потому, что она никогда меня не забудет. Первый опыт, он бесценен. И остаётся в памяти до конца твоих дней. А значит, девчонка будет думать обо мне постоянно. А те, кто окажется в ней после меня, завидовать, что опоздали, что это не они сделали её женщиной.