Едва она села, как появившийся из ниоткуда официант поставил на стол несколько перемен блюд и запотевшую бутылку шампанского. Хелен показалось, что на его губах мелькнула насмешливая ухмылка, но при более пристальном взгляде выяснилось, что его профессионально бесстрастное лицо ничего не выражало.

Дождавшись ухода официанта, Майкл, подняв полный бокал, торжественно провозгласил:

– Ну, за нас! И за незабываемую ночь!

Покраснев, Хелен поднесла бокал к губам. Вино было прекрасным, но вот слова Майкла ей не очень-то понравились. Что он имел в виду, говоря «за нас»? Никаких «нас» в природе не существует. И вообще, весь продемонстрированный ритуал был так отработан, что ей стало противно. Неужели он каждой дурочке, с которой переспал, говорит одно и то же?

Не подозревая о разладе в душе Хелен, Майкл улыбался ей так радостно, что она поневоле откликнулась на его улыбку. Интимно наклонившись к ней, он признался, лаская ее восхищенным взглядом:

– Ты знаешь, мне еще ни с кем не было так хорошо. И я хочу сделать тебе предложение.

Он немного помедлил перед следующей фразой, а у Хелен учащенно забилось сердце. Неужели он предложит ей руку и сердце? Какой кошмар!

– Я очень хочу проверить, в самом деле мы настолько подходим друг другу или мне это только кажется. Давай поживем вместе в моем бунгало. Клянусь, что сделаю все, чтобы тебе со мной было хорошо!

У Хелен отлегло от сердца, но зато во рту появился противный металлический привкус. Она удивилась. Неужели она надеялась услыхать предложение о замужестве? Зачем ей это?

Не услышав ответа, он насмешливо спросил:

– Боишься? Или тебе твои высоконравственные принципы не позволяют жить с парнем до свадьбы? И что я еще должен сделать, чтобы ты согласилась? Со скалы сигануть, чтобы ты мне поверила?

Хелен хотела решительно сказать, что ей это вовсе не нужно, что у нее другие жизненные планы, что они совершенно разные люди и друг другу вовсе не подходят, но с изумлением услышала собственный шелестящий голос:

– Ну хорошо, можно попробовать. Но мне через две недели нужно возвращаться в Англию.

Он одобрительно хохотнул.

– Ну, за две недели многое можно прояснить, не находишь?

Что нужно прояснять за две недели, Хелен уточнять не стала, боясь услышать то, что ей могло прийтись вовсе не по нраву и потребовало бы принятия адекватных мер.

После завтрака она собрала свои вещи, отказалась от номера и поехала с Бруксом на багги в его бунгало.

На сей раз она по-хозяйски осмотрела свое временное жилище, хотя Майкл ходил за ней по пятам и смотрел на нее голодными глазами, как на медовый пряник.

Для обычного сезонного приюта бунгало было довольно просторным – три комнаты с кондиционером, кухня и большая удобная ванная. Зашедший следом за ней в ванную Майкл сладострастно подмигнул и предложил:

– Может, опробуем?

От этого откровенного предложения Хелен кинуло в жар, но, сделав вид, что не расслышала его, она пошла дальше. На террасе, затененной плотной бело-зеленой маркизой, стояли пластиковые шезлонги с небрежно брошенными на них махровыми полотенцами.

Хелен обернулась к Майклу.

– Это твое?

Он удивленно пожал плечами.

– Это все принадлежит отелю. Неужели ты думаешь, что я тащил из Америки свои полотенца?

– Я и не знала, что у отеля есть бунгало.

– Есть. И немало, если верить моему номеру – сто.

– Ну это еще ни о чем не говорит. Я снимала номер 707, но это же не значит, что он и в самом деле был семьсот седьмым. Просто сначала идет номер этажа – седьмой, а потом номер комнаты – тоже семь. Возможно, так же и с бунгало.

Он небрежно взмахнул рукой.

– Это неважно. Какое нам дело до владений «Сан-Антонио»? Может, лучше пойдем искупаемся, раз уж ты ничего не хочешь?

Это Хелен привлекало куда больше, чем настойчиво предлагаемая им близость, и они, захватив полотенца и солнцезащитный крем, отправились в то укромное местечко, где Майкл впервые пытался ее соблазнить.

Там никого не было, и они удобно устроились в тени нависавшей над морем скалы.

Снова зарывшись в белоснежный песок, на этот раз с помощью Майкла, Хелен попросила:

– Расскажи о себе.

Он удивился.

– А что рассказывать?

– Ну, когда родился, кто родители, есть ли братья и сестры. Ну, в общем все.

– Неужели тебе это интересно?

Хелен и впрямь это было интересно. Ей было интересно все, что было с ним связано, и он принялся рассказывать:

– У меня все как у всех. Обычные родители, инженеры на одном из заводов Чикаго. Есть старшая сестра, давно замужем, трое детей. Я живу и учусь Нью-Йорке, в университете, на факультете точной механики. Ну и подрабатываю, естественно, чтобы за обучение платить. Поскольку дело это сложное, да и попал я в университет не сразу после колледжа, то лет мне уже почти тридцать. Но на будущий год я закончу. Наверное. Если никаких ЧП не произойдет. А теперь давай ты говори, что из себя представляешь.

Переход от него к ней оказался неожиданным, и Хелен закашлялась, не сразу сообразив, что сказать. Решила тщательно фильтровать информацию, говоря почти правду, чтобы не запутаться во лжи.

– Ну, у меня тоже все как у всех. Обычные родители, живут в Вестминстере. – Тут она запнулась, потому что сообразила, что в Вестминстере простые люди не живут. Но Майкл не отреагировал на это, и она перевела дух. – Я заканчиваю курс экономических наук в Лондоне. Перед Лондоном она сделала небольшую заминку, потому что не сразу вспомнила, что говорила по этому поводу в прошлый раз. – Правда, на обучение не зарабатываю – бабушка оставила мне деньги на учебу. Есть еще сестра, Маргарет, но в отличие от твоей младшая. Вот и все. – Хелен почему-то умолчала о брате, сама не зная почему.

– Чудненько! Ну, раз уж мы выведали друг о друге всю подноготную, то, может, пойдем окунемся?

Ей и в самом деле хотелось немного освежиться, и они, взявшись за руки, помчались к морю. Подняв мириады искрящихся брызг, вбежали в теплую воду и поплыли к выступавшему невдалеке утесу, стараясь обогнать друг друга.

Как ни старалась Хелен, но обогнать Майкла не смогла. Но и не уступила ему ни на дюйм. Когда она, запыхавшись, одновременно с ним коснулась рукой скользкого камня, он засмеялся и сжал ее в объятиях.

– Да ты просто русалка! Тебе только хвоста не хватает! – И он прижался к ее губам жаждущим ртом.

Они тут же ушли под воду и вынырнули только через минуту, за время которой у Хелен закружилась голова то ли от недостатка воздуха, то ли от Неистовой страсти, с которой он целовал ее даже под водой.

Майкл попытался схватить ее снова, но Хелен сердито запротестовала:

– Нет уж, хватит! Я не хочу утонуть!

– Тогда, может, выйдем на берег?

Хелен посмотрела на темную полосу прибоя.

– Не получится. Там кто-то есть.

И в самом деле, их уединенный уголок приглянулся еще какой-то молодежной компании. Выругавшись, Майкл признался:

– Вот черт! Мне из воды выходить уж точно нельзя. И все из-за тебя!

Хелен тихонько захихикала – уж столько в его голосе звучало разочарования.

Выбравшись на берег, она отошла от веселой компании и села поодаль, наблюдая за темной головой Майкла. Воспользовавшись ее одиночеством, от пришедших отделился высокий голенастый парень в черных обтягивающих плавках и подошел к ней.

– Не скучать, милый девушка? – Он низко склонился и вопросительно заглянул в ее лицо.

На Хелен внезапно напало игривое настроение, и она ответила ему приветливой улыбкой. Она даже не могла сказать, чем она была вызвана – неприкрытым восхищением в глазах парня или желанием доказать Майклу, что она достаточно хороша, чтобы нравиться и другим мужчинам. Может быть, подспудно ей хотелось показать ему, что она слишком хороша для роли любовницы и достойна гораздо большего?

Устроившись слишком близко от нее, парень с преувеличенным восхищением оглядел ее с ног до головы.

– О, колоссаль! – Он скверно говорил по-английски, и Хелен поняла, что он из той группы немецких туристов, что приехали вчера на катере. – Ви есть великолепен!

Она кокетливо улыбнулась, но ничего не ответила, раздумывая, не переборщила ли она с флиртом и не принял ли немец ее улыбку за поощрение.

– Я есть Марк. Марк Мейсен. А вы есть?

Хелен стало смешно, и она ответила в том же духе:

– А я есть Хелен. – И чуть было не проговорилась, назвав свое настоящее имя: – Рэд… – Но вовремя спохватилась и закашлялась, отодвинувшись на более приличное расстояние.

И вовремя – к ним уже несся разъяренный Брукс. Вид у него был такой свирепый, что бедный Марк только испуганно пробормотал:

– Я есть знакомиться. Я не есть секс… – И поскорее убрался от греха подальше.

Майкл был по-настоящему сердит.

– Какого лешего ты тут глазки строишь этому недотепе?!

Хелен невинно удивилась.

– А разве он недотепа? Что-то я этого не заметила.

Насупившись, он сгреб в охапку принесенные ими вещи и хмуро скомандовал:

– Пошли домой!

Эта команда не понравились Хелен, и она своенравно растянулась на песке.

– И не подумаю! Мне и здесь хорошо!

Молча нагнувшись, Майкл подхватил ее и перекинул через плечо, как куль овса. Придерживая одной рукой Хелен, в другой он нес сумку с их вещами. Огромными шагами прошел мимо громко заулюлюкавшей и зааплодировавшей компании и, не снижая темпа, принялся подниматься по дороге к бунгало.

Хелен чувствовала себя дико. В голове билась удручающая мысль – как он может так пренебрегать ее чувствами? А тело испытывало настоящий восторг, какой, наверное, испытывали древние женщины, похищаемые желанными мужчинами.

Опомнившись, она принялась колотить его по спине, крича, чтобы он немедленно прекратил это безобразие. В ответ Майкл шлепнул ее пониже спины и заявил, что имеет полное право нести ее туда, куда ему хочется.

Придя в дом, поставил ее на пол, и Хелен покачнулась.

– Что, голова кружится? – Он осторожно придержал ее за плечи. – Ничего страшного, сейчас пройдет!

Она саркастично заявила, пытаясь привести в порядок растрепавшиеся волосы:

– Конечно, у тебя же большой опыт в подобной транспортировке! Наверняка все твои подружки были жутко рады, когда ты их так волок!

Он недоуменно пожал плечами.

– Если честно, то ты первая. Прежде во мне никто таких собственнических чувств не вызывал. Если бы этот тип вовремя не убрался, не знаю, что бы я с ним сделал. Убил бы, наверное.

Хелен не знала, обижаться ей или смеяться. Но наконец природное чувство юмора победило, и она непринужденно рассмеялась, представив, как забавно выглядела, торча мягким местом вверх.

Майкл погладил ее волосы и прошептал:

– Как мне нравится твой смех! – И принялся легко целовать ее полузакрытые глаза.

В этих словах ей почудилось нечто для него необычное, и она вопросительно посмотрела в его лицо.

Оно было на редкость серьезным. В нем не было уже привычной для нее страсти, но была глубокая нежность. У Хелен перехватило дух, и она сама обняла его за шею, прижавшись к его твердому телу.

Майкл задержал дыхание, что-то невнятно пробормотал и вдруг, будто разрушив какую-то внутреннюю преграду, принялся целовать ее уже с неистовой страстью. Хелен отвечала сначала сдержанно, но постепенно забыла, кто она и почему не должна этого делать, и окунулась в мир чувственности с головой.

На следующий день он повез ее на водопады Даннс-Ривер. Они добирались туда несколько часов, но дело того стоило – потоки воды, каскадом обрушивавшиеся вниз, были несказанно прекрасны. Первозданно прелестный уголок, чудом уцелевший со дня сотворения мира. Они промокли насквозь, карабкаясь по уступам, наслаждаясь небольшими озерами с прозрачной водой и открывая пещеры и гроты, сплошь заросшие папоротником.

Оттуда они поехали к Беглой бухте, где тоже было множество пещер, таких таинственных и романтичных, что Хелен замирала от восторга. Весь день она чувствовала на себе восхищенные взгляды Майкла. Несколько раз, когда он помогал ей одолеть особо трудные места, его сильные руки прикасались к ее телу с такой уверенной нежностью, что ее кровь начинала убыстрять свой бег. И каждый раз, когда он в награду за очередное восхождение целовал ее в губы, она охотно подставляла ему свое лицо.

В полдень они купили в придорожной харчевне крабов и раков, поджаренных на углях вместе с зеленым бамбуком, хлеб, приготовленный из корней маниоки, и остановились в необыкновенно живописном месте, чтобы перекусить.

Все было свежим и восхитительно вкусным, а морской воздух и прекрасная погода придавали их крестьянской трапезе дополнительную остроту.

В течение всего этого дня их отношения становились все более близкими и теплыми, и к багги, оставленному в укромном месте, они шли молча, держась за руки, изредка перебрасываясь односложными фразами и наслаждаясь чудесным днем и великолепием природы вокруг.

– Как здесь все невероятно красиво, – вздохнула Хелен, когда они дошли до машины и, повернувшись назад, залюбовались мерцающей полоской песка. Теплая, ласкающая вода почти смыла отпечатки их ног.

Майкл с восхищенной улыбкой посмотрел на нее.

– Ты ничуть не менее красива, ангел мой. В этом сине-серебристом купальнике и соломенной шляпе ты выглядишь пленительно-женственно и грациозно. И я отчаянно хочу тебя. Поедем домой?

Его откровенные слова были приятны Хелен, хотя она и залилась румянцем от смущения. Не отвечая, она вложила ему в ладонь свою руку в знак согласия, и они сели в багги. Осторожно ведя машину по крутой горной дороге, Майкл не смог сдержать любопытства:

– Почему у тебя никогда не было мужчины? Не поверю, чтобы никто не добивался твоего расположения. Даже в вашей холодной Англии есть настоящие мужчины.

Хелен смешалась. Об истинной причине ее холодности рассказать было немыслимо, и она сказала только то, что сказать было можно:

– Это все мое воспитание. Нас с сестрой очень строго воспитывали.

Она не сказала, что воспитывали их не родители, а дедушка с бабушкой. Почему-то ей всегда казалось это ущербным, хотя именно так выросли тысячи ее сверстников.

Он ничего не ответил, только молча посмотрел на нее, и Хелен поняла, что он ей не поверил. Но это уже было неважно – они подъехали к бунгало. Не дожидаясь, пока она сама выберется из багги, Майкл подхватил ее с сиденья и занес в прохладную спальню.

На следующий день они до вечера купались и загорали в своей любимой бухточке, а вечером Майкл повел Хелен в лучший ресторан Кингстона. Для него нужен был соответствующий наряд, и Хелен порадовалась, что во время экскурсии по столице Ямайки купила себе платье, скорее как сувенир, потому что была уверена, что в Англии никуда его надевать не будет.

Оно было из легкого серебристо-голубого шифона с лоскутной юбкой, открывающей колени и разлетающейся при движении. Глубокое декольте требовало прикрыть грудь, и Хелен надела местное украшение из искусно обработанных перламутровых ракушек.

Вид получился экзотический и непривычный. В раскованной девушке, с игривой улыбкой глядящей с прозрачной поверхности зеркала, никто бы не признал сдержанную и холодноватую Хелен Рэдли. Но здесь она Хелен Смит и может себе позволить все, что хочется. Мысль о том, что скоро это безумство кончится, она задвинула на самое дно сознания. Ни к чему портить сегодняшний вечер!

Чуть тронув помадой губы и с трудом расчесав ставшими жесткими от жаркого солнца и соленой воды волосы, она вышла к ожидавшему ее в соседней комнате Майклу. Стремительно поднявшись, он собственнически обнял ее за талию и спросил севшим голосом:

– Может быть, нам лучше остаться?

Хелен увернулась от его ищущих губ и со смехом пошла к выходу, приговаривая: