ГЛАВА 4. Испытание огнем

– Я не поплыву без Лилайна, – спокойно предупредила Джиад. – Мой друг ранен и не сможет выбраться сам.

– Каи-на, прошу вас! – взмолился Камриталь, складывая руки перед грудью. – Ему помогут целители и слуги, а у нас строгий приказ его величества не медлить.

– Господин Камриталь, – так же бесстрастно и ровно поинтересовалась Джиад, – как вы думаете, что будет быстрее, помочь мне забрать его или тащить меня силой?

Гвардеец поймал ее взгляд и мгновенно принял верное решение.

– Показывайте комнату! – выдохнул он.

Семариль ругнулся, поминая Глубинных, но Джиад уже изо всех сил рванулась по коридору. Камриталь обогнал ее, поплыл, держась немного впереди, и Джиад поняла, что продвигаться в струе воды, рассеченной хвостом иреназе, гораздо легче. Камриталь – умница… Если бы она подбирала Алестару новую охрану, начала бы с этих двоих. Мысли лезли в голову несвоевременные, но Джиад цеплялась за них, пытаясь отвлечься от страха перед землетрясением. Или здесь это моретрясение?

Минута – и нужная дверь оказалась перед ними. Гвардейцы распахнули ее одним махом, и Джиад метнулась внутрь, а следом за ней зачем-то проскользнула Санлия. Лилайн спал, замотанный в плотные повязки, пересекающие его плечи и грудь. Джиад кинулась к нему, тронула здоровое плечо, но Каррас даже не шевельнулся. Лицо его казалось нездорово бледным, хотя грудь вздымалась ровно. Вокруг металась Санлия, что-то собирая в подол задранной туники, но больше в комнате никого не было. Видимо, целитель отлучился, решив, что раненый все равно крепко спит, а про слуг Джиад и думать не стала – не до этого.

– Помогите его вытащить, – велела она гвардейцам, тоже вплывшим в комнату, и те молча подчинились.

Камриталь подхватил так и не проснувшегося Лилайна за плечи, Семариль взял ноги, и вдвоем они довольно быстро потащили Карраса к выходу. Джиад последовала за ними, злясь на свое бессилие под водой и понимая, что ничем не может помочь. Ну не толкаться же на дороге у иреназе, которые даже с тяжелой ношей плывут так быстро, что она едва за ними успевает. Благодарение Малкавису и местным богам, что Лилайн спит!

– Все будет хорошо, каи-на, – сказала Санлия, держась рядом с ней. – Здесь, на дне, опасность не так уж велика, это жителям берега следует бояться, если никто их не предупредит.

– Не предупредит о чем? – спросила Джиад, не поворачиваясь, чтоб не терять скорость.

– О Великой Волне, – спокойно сказала суаланка. – Сотрясения дна часто порождают огромные волны, далеко уходящие на берег. Разве вы не слышали легенду об Ираэли?

– Той… которую… предал… Аусдранг? – тяжело выдохнула Джиад, чувствуя, как с каждым взмахом рук и ног ей труднее плыть.

Вода становилась все плотнее и неподатливей, а дыхания не хватало, словно она долго бежала на пределе сил. «Амулеты, – мелькнула короткая и страшная мысль. – Если они откажут… А кто знает, как это все действует на морскую магию?!»

– Именно, – безмятежно подтвердила Санлия. – За предательство и жестокость король Акаланте наказал побережье Великой Волной, что прокатилась до самой столицы. Это очень далеко?

У Джиад предательски потемнело в глазах. Адорвейн в нескольких лигах от побережья, но есть еще рыбацкие деревушки, беззащитные перед стихией! Она вспомнила гостеприимных жителей побережья, что помогли ей после побега из подводного плена. Если по берегу прокатится Великая Волна, они обречены! Там же на многие лиги не останется ничего живого!

Коридоры, по которым они плыли, стали заполняться иреназе. Никто не кричал от страха, как было бы на суше, не толкался и не мешал друг другу. Просто тяжелый поток тел заполнял все вокруг, плеща хвостами и руками, и все новые ручейки вливались в него из боковых коридоров. Иреназе покидали дворец молча, сосредоточенно и быстро, помогая друг другу, поддерживая пожилых и оберегая детей.

– Камриталь! – окликнула Джиад гвардейца. – А где его величество?

Она так и не успела передать Алестару, что сказал Виалас. А это очень важно! Хотя не важнее, чем спастись от землетрясения. Интриги жрецов подождут, лишь бы все обошлось, и было кому их распутывать. Проклятье, у рыжего же нет Сердца Моря! Как он успокоит вулкан? Снова кровью? Тогда тайну пропажи Сердца точно не сохранить, но лучше раскрыть ее, чем позволить Великой Волне обрушиться на побережье!

Чьи-то руки и хвосты взбивали воду вокруг нее, Джиад изо всех сил старалась не отставать, видя, с каким беспокойством время от времени оборачивается на нее Семариль, и как другие иреназе жмутся к стенам коридора, уступая дорогу королевским гвардейцам и ей с Санлией… И тут невольная теснота вмиг закончилась, потому что их вынесло в огромное пространство подводного города. Джиад завертела головой, пытаясь осмотреться, и поняла, что они выплыли наружу через одно из бесчисленных отверстий в дворцовой стене, заменяющих здесь и окна, и двери. Боги, храните иреназе за то, что все обошлось без давки! Испуганная толпа – страшный зверь, тупой и безжалостный.

– Следуйте за нами, каи-на!

Семариль тронул ее за плечо, и Джиад подчинилась, больше не оглядываясь на дворец. Давящее чувство в груди постепенно отпускало, дышать стало легче, зато начало колоть правое плечо. Наверное, ударилась им обо что-нибудь, пока плыла. Или растянула… Она поморщилась, стараясь держать скорость, взятую иреназе, но те, отплыв подальше от стены, остановились.

– Все хорошо, каи-на? – внимательно глянул на нее Камриталь, поддерживая Карраса.

Кивнув, Джиад подплыла к Лилайну и взяла его за руку. Алахасец так и не проснулся, и этот болезненно крепкий сон уже начинал тревожить.

– Позвольте мне, каи-на, – услышала она мягкий голос Санлии.

Еще во дворце суаланка подняла подол своей длинной туники и заткнула его под пояс, так что на животе у нее получился огромный карман, который что-то оттягивало. Не обращая внимания на эти неудобства, она взяла Лилайна за свободную руку, прижала пальцами запястье и зашевелила губами, считая сердцебиение. Через некоторое время, показавшееся Джиад томительно долгим, Санлия успокаивающе улыбнулась и полезла в «карман», пояснив:

– Нужно поменять повязку и дать вашему другу лекарство. Я позволила себе дерзость прихватить необходимое…

– Благослови вас Трое и все известные мне боги, Санлия! – искренне сказала Джиад с огромным облегчением. – Я так благодарна, что вы позаботились об этом!

– Потому что я не воин, – сказала суаланка, продолжая с легкой грустью улыбаться. – Это воины вечно забывают, что любая битва когда-нибудь закончится, и нужно будет спасать тех, кто еще жив. Господа, – обратилась она к гвардейцам со спокойной властностью, – вам лучше опустить его на дно. И мне нужно больше света!

– Сейчас поищу туарру, – кивнул Семариль и скрылся в толпе плавающих поблизости иреназе, а Джиад снова посмотрела Лилайну в лицо, с тревогой отмечая, как оно побледнело еще сильнее, а черты заострились.

– Не тревожьтесь, каи-на, – тихо сказала Санлия, растирая пальцы алахасца. – Я напою его обезболивающим, а потом попробую бережно разбудить, чтобы сон не стал опасно глубоким. Поддержите его голову. Будет хорошо, если вы положите ее себе на колени. Только поверните набок, чтобы язык не западал внутрь.

Джиад послушно выполнила сказанное, и ей стало немного легче, когда она почувствовала тяжесть тела Лилайна на своих руках. Словно, поддерживая наемника, она могла чем-то помочь ему или прикрыть от опасности собой. «Я слишком много ему должна, – подумала она, обнимая плечи Лилайна и следя, чтоб тот не запрокинул голову. – Хотя, Малкависом клянусь, я предпочла бы и дальше нести бремя долга, лишь бы Каррас оставался в безопасности». Неподалеку от них постепенно собиралось все больше жителей моря. Покинувшие дворец иреназе разговаривали громко и с торопливым оживлением, словно на место страха приходило облегчение, и этот признак вернее прочих сказал ей, что угроза если не миновала, то хотя бы дала передышку.

Семариль, вынырнув из толпы, подплыл к Джиад, в руках у него светился большой шар туарры, и это голубое сияние дало понять, что вокруг довольно темно. Наверное, наверху солнце уже преодолело зенит и теперь спускается к краю моря. Какой бесконечный день! И прежде, чем он закончится, судьба Акаланте и жителей Аусдранга еще крепче сплетется воедино либо общим спасением, либо такой же общей гибелью. Где же Алестар? Сердце тревожно заныло, и Джиад, сама удивляясь этой тоскливой тревоге, упрямо напомнила себе, что дело вовсе не в беспокойстве за рыжего. Просто Алестар – снова их единственная надежда выжить.

– Держите туарру пониже, ири-на Семариль. Вот так, да.

Санлия, опустившись рядом и уложив на песчаное дно роскошный темно-синий хвост с блестящим плавником, развязала узлы туники, достала мягкие темные полосы, похожие на шелковистую ткань, и острый, чуть изогнутый нож. Ловко надрезав повязки на плече Лилайна, она бережно сняла их, убрала точно такие полосы, оказавшиеся внизу и уже пропитанные кровью, и заменила их свежими.

– Это водоросли сетанагра, – пояснила она Джиад, ловко заматывая повязки обратно. – Они выделяют сок, убивающий заразу, если та попала в рану. Очень хорошее средство, но редкое и дорогое. Будь у нас с отцом его побольше, сколько жизней мы могли бы спасти…

Она вздохнула и туго свернула использованные водоросли, от которых расплывалось темное кровяное пятно, тоже объяснив:

– Их следует вернуть целителю, который лечит вашего друга. Он осмотрит сетанагра и определит, источает ли рана слишком много крови. Гной тоже можно увидеть, но для него слишком рано. Будем надеяться на милость Матери Море, что он и не появится. Поднимите его голову повыше, каи-на.

Покопавшись в подоле и достав пару коробочек, Санлия с сомнением посмотрела на Лилайна, бросила одну обратно и заменила другой, из которой вытащила серую плотную пилюлю…

Джиад глядела на это, невольно затаив дыхание и безмолвно молясь. Пусть ее бог и не был покровителем лекарей, но кому, как не ему, ведома цена храбрости и стойкости.

«Помоги ему, Малкавис, – просила она, чувствуя сладкую горечь надежды. – Он пострадал из-за меня, твоей жрицы. Он верен, честен и отважен. И хотя он не поклоняется тебе словами, но его дела чтут тебя».

– Вот и все, – тихо сказала Санлия, когда горло алахасца дрогнуло, пропуская пилюлю, а потом еще одну. – Через несколько минут я постараюсь его разбудить…

– Госпожа Джиад, вот вы где!

В голосе подплывшего к ним Эргиана слышалось искреннее облегчение. Принц Карианда опустился рядом с ней на песок, с любопытством глянув на Лилайна, и поинтересовался:

– А жители земли все черноволосые и темнокожие, как суаланцы? Это из-за солнца? Наши ученые жрецы говорят, что его лучи добавляют живым созданиям красок, потому в Бездне все так бесцветно, а чем выше к поверхности моря – тем рыбы и растения ярче.

– Нет, – отозвалась Джиад, беря руку Лилайна и стараясь уловить биение сердца в его крови. – У людей волосы, кожа и глаза тоже разного цвета, как у иреназе. Хотя ваши жрецы правы. На юге, откуда я родом, солнца больше, и люди там темнее.

– Еще один человек в подводном королевстве… – задумчиво протянул Эргиан, глядя на Лилайна со странным выражением лица. – Ваше появление, госпожа Джиад, всколыхнуло глубины, породив такие волны и смещения скал, которых наш мир не видел уже много столетий. Новая жизнь иреназе рождается прямо сейчас, и это не остановить, как бы кому-то этого ни хотелось. Впрочем, прямо сейчас у нас другие заботы, верно?

Кариандец беззаботно улыбнулся, словно они с Джиад сидели за очередной партией в риши, и все, что его беспокоило, это очередной ход. «Сказать ему или нет? – спросила себя Джиад. – Маритэль больше не может выйти замуж за Алестара, и ее брату следует об этом знать. Это ведь меняет… решительно все! Но первым должен узнать Алестар, и пусть он сам решает, кому рассказывать. Это не мое дело – снова влезать в хитросплетения глубинной политики! Не мое ведь, правда?»

– Что собирается делать его величество? – спросила она вслух, косясь на держащихся рядом гвардейцев, и Эргиан, как обычно, понял ее с полуслова.

– Спасать Акаланте, разумеется, – пожал он плечами. – Прошлым способом за неимением другой возможности.

«Значит, снова будет жертвовать кровью и рисковать…» Джиад поморщилась – плечо уже откровенно жгло. Она положила туда ладонь, пытаясь растереть больное место, но пальцы нащупали что-то твердое… Она совсем забыла про перстень Аусдрангов! После разговора с Лилайном, найдя кольцо, сунула его обратно в тайник и приколола на плечо, где пряжка и потерялась в складках мягкой широкой туники. А сейчас серебряная бляха нагрелась и дрожала под пальцами. Вот зар-раза…

– Если бы кто-нибудь спросил моего мнения, – непринужденно продолжал Эргиан, – я бы сказал, что спасать остальных ценой собственной жизни – очень вредная привычка. Но истинно королевская, с этим не поспоришь.

Отколов словно еще сильнее потяжелевшую пряжку, Джиад сдвинула пластину, вытряхнула на ладонь злополучный перстень и едва не охнула от боли и неожиданности. Золото ободка показалось раскаленным, несмотря на воду вокруг, а рубин горел и пульсировал, словно живой.

– Что это у вас, каи-на? – услышала она мягкий и такой спокойный голос Эргиана, что замерла от разом обрушившегося предчувствия то ли беды, то ли чего-то иного, еще непонятного. – Позволите взглянуть?

Он протянул руку, и Джиад молча положила в нее перстень, почему-то не предупредив кариандца, что вещичка с норовом.

– Хвосты глубинных! – растерянно ругнулся Эргиан, уронив перстень на песок перед собой и детским движением прижав обожженную ладонь ко рту. – Это же…

Он воззрился на перстень с испуганным и благоговейным восторгом, совершенно непривычным для ироничного и всегда спокойного глубинника, потом поднял взгляд на Джиад.

– Скажите, что это именно то, что я вижу! – попросил он, и Джиад хмуро отозвалась: