– Заплатила колдователю? – повторила Айлин с таким недоумением, что честная гуль, что бы это ни значило, умолкла и озадаченно нахмурилась. – То есть… вы дали взятку? Мэтру Эверсу, разумнику?
– Зачем взятка? – возмутилась торговка. – Подарок! Хороший подарок, большой! Сотню золотых подарила! Не тот колдователь, что паршивый шакал в благородный собака обратил, а совсем другой. Тот колдователь, который Претемной Госпоже служит! Он Асият законы говорил, клятву брал, потом знак давал!
– Некромант? – совершенно растерялась Айлин. – Он с вами разговаривал и дал знак?
Нежить торгует на базаре с ведома местного некроманта?!
И тут же устыдилась – ей ли не знать, какая разная бывает нежить! Если эта Асият не причиняет вреда людям, почему бы ей и в самом деле не торговать на базаре? Чем она хуже мэтра Витольса, если хорошенько рассудить?
Нежить меж тем с готовностью кивнула и вытащила из вороха ожерелий, сверкающих у нее на груди, – не хуже, чем у джунгарок! – начищенную медную бляху с грубовато оттиснутой затейливой буквой, висящую на зеленой ленте.
– Колдователь дал! – гордо и все еще обиженно объявила она, поднимая бляху перед собой. – Асият колдователю просто так дала подарок, а колдователь в ответ Асият свой подарок дал, чтобы другие колдователи тоже знать – Асият в город ходить можно, на базаре торговать можно, все можно! – Подумала и добавила: – Живых людей только нельзя есть, но Асият – честная гуль, все законы соблюдает, и верхние, и подземные. Зачем Асият есть людей? Она денег заработает, самый лучший еда купит! И себе, и свой семья!
– Простите! – поспешно сказала Айлин, и торговка уставилась на нее с таким изумлением, словно увидела нечто… нечто настолько же странное, как торгующая на базаре нежить! – Я не знала. У нас так не принято…
– Разный страна, разный обычай, – согласилась гуль и, разулыбавшись, предложила: – Ай, хороший госпожа, добрый, любезный! У гуль прощения просить – совсем хороший госпожа! Купи масло! Роза, жасмин, сандал, мое масло лучший на базаре! Асият хороший госпожа уступит, самый малый цена возьмет, совсем как с родной сестра!
Айлин рассеянно кивнула больше своим мыслям, чем словам торговки, но Амина, приняв это за распоряжение, тут же принялась перебирать флаконы и кувшинчики, придирчиво принюхиваясь к каждому и время от времени что-то уточняя. Асият с готовностью ей отвечала, и глаза обеих женщин блестели совершенно одинаковым яростным азартом торговли.
Значит, бляха – это разрешение жить среди людей? А если ее выдал маг – то и признание нежити безопасной для человека? Ох, Айлин охотно поверила бы в ее безопасность, стоит только вспомнить мастера Витольса, не говоря уже о мэтре Лоу или Пушке – если только не знать, что перед получением бирки нужно вручить некроманту «подарок». Сто золотых, подумать только! Ну, если здесь принято делать базарным магам такие подарки, за мэтра Эверса можно не волноваться, ему точно найдется с чего платить штраф. С другой стороны, этот некромант все-таки взял с Асият клятву соблюдать законы и не есть живых людей! Интересное уточнение, кстати…
Наконец, гуль и Амина отобрали три крохотных кувшинчика, и Асият бережно завернула их в плотный лоскут. Айлин протянула ей золотой из собственного кошелечка, и ловкие пальцы гули молниеносно схватили монету, а глаза радостно блеснули.
– Госпожа много дать, – сообщила Амина и строго посмотрела на гуль, та, вздохнув напоказ, отсчитала несколько монеток сдачи и протянула мауритке. – Вот теперь правильно, да. Хороший масло, хороший цена! Дома Амина еще раз масло проверять! Если все честно, еще много раз приходить, много дорогой товар брать!
– У Асият всегда честно, – фыркнула гуль, прикусила золотой крупным белым клыком, придирчиво оглядела и, успокоившись, уронила в поясной кошелек. – Асият весь базар знает! Она никого не обманывать, ее никто не обманывать! Обманывать нехорошо! Если Асият кого-то обманет, ей стыдно будет! А если Асият кто захочет обмануть, она нехорошего человека съест.
– Вы же говорите, что не едите живых людей! – не утерпела Айлин, ожидая, что гуль снова начнет возмущаться, но та, подобрев от удачной торговли, посмотрела снисходительно и объяснила:
– Зачем живой? Асият закон знает, нельзя есть живой. Асият за горло зубами один раз хвать – и нехороший человек совсем неживой. А неживой можно есть! Зачем нехорошему человеку по базар ходить, честный народ обманывать? Еще и глупый, да! Разве умный захочет честную гуль обмануть?!
Айлин снова растерялась, представив, что Асият и правда съедает всех, кого заподозрит в мошенничестве, но честная гуль тут же рассмеялась, уже не скрывая роскошные белые зубы, слишком крупные и острые для человека, и махнула рукой:
– Асият шутить! Будет еще Асият всякий пакость кушать! Она городской гуль, не какой-то дикий из пустыни!
Имеются, значит, и дикие гули?! Хищные, судя по словам Асият? Айлин окончательно охватил азарт.
– А где можно поговорить с этим колдователем? – поинтересовалась она. – Тем, кто дал вам знак?
Кармель и Алонсо, стоя рядом, терпеливо ждали, и Айлин виновато подумала, что задерживает возвращение домой – но ей и в самом деле не терпелось узнать о такой неслыханной редкости, как законно живущая среди людей псевдонежить. Никаких некротических эманаций от Асият не исходит, значит, она все-таки не мертва и является самой настоящей псевдонежитью… Потрясающая удача! Но почему же в Академии о гулях не рассказывали?! И даже в гримуаре мэтра Кирана про них ничего не попадалось…
– А вон, где базарный управа, там домик по левая рука! – махнула рукой гуль и, утратив к Айлин интерес, обратила умильно-хищный взор на проходящую мимо дородную даму, закутанную в белое покрывало так, что были видны только густо подведенные темные глаза и брови. – Бери масло, красивая госпожа! Самый лучший масло!..
Айлин поспешно отошла от прилавка и умоляюще взглянула на Кармеля. Тот улыбнулся и спросил:
– Хочешь, чтобы я тебя сопровождал? С местным некромантом я лично не знаком, но могу попросить Брайана, чтобы он нас представил.
– Нет-нет, не нужно беспокоить мэтра Эверса! – поспешно отказалась Айлин, вспомнив смущение молодого мага, которого отчитали прямо при ней. – И я вообще предпочла бы поговорить с коллегой наедине… если можно…
Она запнулась, не зная, как объяснить, что хочет предстать перед этим, неизвестным ей пока некромантом, не чьей-то спутницей, а самой собой – да, молодой и еще не закончившей обучение адепткой, но все-таки равной ему по дару и покровительству Претемной Госпожи. Просто… иначе этот некромант может посчитать, что имеет дело не с научным интересом будущей полноправной магессы, а с капризом девицы, желающей произвести впечатление на кавалера!
– Как пожелаешь, – спокойно кивнул Кармель. – Мы с Алонсо подождем возле управы, а с тобой пойдет Амина. Благородная дама с компаньонкой не привлечет лишнего внимания.
– Госпожа не ходить одна, – подтвердила Амина. – Молодой красивый женщина, богатый одежда! Нехорошо ходить одна, люди всякое думать!
– Совсем как в Дорвенанте, – вздохнула Айлин, признавая их правоту. – Насколько же легче живется мужчинам!
«Или полноправным орденским магессам, – подумала она, вместе с Аминой подходя к зданию, указанному честной гулью Асият. – Никто не посмеет заподозрить в непристойности леди Эддерли, которая спешит к пациентке! Или будущую мэтрессу Дориан, что торопится на беспокойное кладбище, где разгулялись умертвия… Пусть только попробуют! Хотя я же буду носить фамилию Роверстан… или Роверо? Неважно! Главное, я точно знаю, что Кармель не попытается запереть меня дома! Он-то понимает, что для меня действительно важно!»
Она почти взлетела по низким широким ступеням, решительно вошла в небольшую приемную и по-итлийски обратилась к немолодому, одетому в темное и усердно скрипящему пером по бумаге секретарю:
– Доброго дня, сударь! Будьте любезны передать мэтру некроманту, что его хотела бы видеть леди Дориан, адептка Фиолетовой гильдии!
«Вот так! – подумала она с непривычным и очень приятным волнением. – Не леди Бастельеро, а леди Дориан! Не чья-то там супруга, а самостоятельная дама, глава собственного рода и магесса! Пусть еще не полноправная, но ведь буду!»
– Значит, вы хотите получить описание нежити, которой дозволено проживание среди людей? – протянул некромант-смотритель. – А также ознакомиться с клятвами, которые дают гули, и законами, которым они подчиняются… Хотелось бы знать, с какой стати я обязан отвечать на ваши вопросы?
Откинувшись на высокую спинку кресла, обитого синим бархатом, с широкими позолоченными подлокотниками, формой и роскошью напоминающего трон, он рассматривал Айлин без малейшей приязни, даже не попытавшись привстать, поклониться в ответ на ее учтивый реверанс или предложить ей сесть. Да и сесть в кабинете было некуда! Кроме кресла, в котором расположился сам некромант, по-арлезийски смуглый и черноволосый, немолодой и грузный, словно бы оплывший… Кроме этого кресла и стола с дорогим письменным прибором, в кабинете базарного мага не было больше ничего! Никаких книг, приборов, полок с архивами… Ничего! И даже письменный прибор, хрустальный и отделанный золотом, был девственно чист, словно его никогда не касалась капля чернил, а стоял он здесь исключительно для красоты и важности… Получается, посетителям здесь присесть никогда не предлагали?! Не делали заметок и записей, не определяли уровень эманаций…
– Простите, а разве это тайна? – снова слегка растерялась Айлин. – Я увидела на базаре гуль, торгующую товарами для красоты… Немного поговорила с ней… И очень удивилась! Гуль – это ведь псевдонежить, верно? Если для Арлезы это обычное явление, почему вы не можете познакомить меня с ним? Я сдала экзамен по кладбищенскому мастерству на высший балл, но никогда не слышала о гулях!
Она поняла, что повторяет уже сказанное, и замолчала, разглядывая собеседника в ответ и удивляясь всему сразу: холодному приему, нежеланию оказать мелкую услугу будущей сестре по Ордену, да просто явной неучтивости, словно она была надоедливой и явившейся совершенно некстати просительницей!
«Может, следовало попросить Кармеля пойти со мной? – мелькнуло у нее в мыслях. – Может, при нем этот мэтр был бы любезнее?! Но не возвращаться же теперь за магистром! Я хотела встретиться с коллегой наедине, вот и встретилась! Теперь сама и разберусь в этих непонятных и неприятных обстоятельствах!»
И, кстати, если отвлечься от обстановки, облик некроманта-смотрителя тоже показался Айлин… странным. То ли слишком пышной одеждой… Почти как на том купце, лаявшем на помосте, на мэтре красовалось сразу несколько просторных долгополых одеяний – шелковых, разноцветных, одно роскошнее другого! – и каждое прямо-таки кричало о богатстве своего владельца. То ли слишком холеными руками, как будто даже за некромантский нож мэтру приходилось браться так давно, что он и сам об этом забыл… То ли тем, что руки эти, напоказ сложенные на столе, были унизаны перстнями до полного неудобства?
Точно, перстни! Айлин невежливо уставилась на них, пытаясь найти среди россыпи самоцветов орденский перстень и не находя. Правда, указательный палец правой руки некроманта украшал огромный лиловый гранат в тяжелой вычурной оправе. Массивной и полностью золотой, в форме виноградных лоз, оплетающих камень. Золотой! Ничего общего с орденским перстнем, вылитым из двух металлов и строго определенной формы! Но как это возможно?!
Отведя взгляд от рук арлезийца и посмотрев ему в лицо, Айлин удивилась еще больше: некромант тоже смотрел на ее руку… нет, на подаренный отцом перстень. И смотрел очень странно! Тоскливо, жадно, с чувством, которое она определила бы как ненависть – но разве для этого есть хоть одна, хоть малейшая причина?!
– Орденская магесса! – произнес мэтр наконец так, что показалось, будто эти два слова он выплюнул. – И вы полагаете, перстень с печатью гильдии дает вам право пугать честных торговцев? Устраивать беспорядки на базаре? Вы приехали сюда кичиться своей выучкой, а сами не знаете ровно ничего! Даже о жалких гулях!
– Но я не устраивала беспорядков! – возмутилась Айлин, вспыхивая от обиды.
Разумеется, она не знает! Откуда же ей было узнать об эндемичной нежити Арлезы? Между прочим, в обязанности некроманта, на территории которого эта нежить обитает, входит изучение, описание… и отчет Ордену, кстати говоря!
С другой стороны, раз орденского перстня на нем нет, значит, он не из Ордена? Еще и говорит о нем таким странным тоном… И не видит, что на ее перстне пока что нет печати! Да, отец подарил ей форменный перстень, серебряно-золотой и с дорогим «взрослым» камнем, но это был подарок на вырост! Печати, показывающей, что Айлин сдала экзамен и является полноценной магессой Фиолетовой гильдии, на перстне пока нет, и ни один орденский маг в этом бы не ошибся!
А еще ни один орденский маг не отнесся бы к интересу адепта с таким высокомерным пренебрежением. Да и к посетителю-профану – тоже!
«А вот если бы я сделала ему „просто так подарок“, как говорила Асият, возможно, он встретил бы меня более любезно?» – подумала Айлин и неожиданно для самой себя разозлилась. Маги должны помогать другим, а не думать только о наживе! Маги на королевской службе и вовсе работают за жалование, и хотя принимать подарки им не запрещено, но ведь не вымогать же! Нет уж, от нее этот неприятный человек не получит ни медяка, но и без списков она тоже не уйдет.
И вообще, неужели она, Айлин, успела забыть Академию? Всего лишь за год! Ведь именно так некоторые старшие адепты пытаются указывать младшим их место! Ну, во всяком случае, очень похоже. А значит, и отвечать нужно так же, как в Академии, и ни в коем случае не теряться, иначе все годы учебы станешь бегать за пирожными для этих самых старшекурсниц. А то и чулки с бельем им стирать, хотя такое безобразие Айлин видела всего однажды и вступилась за первокурсницу, не раздумывая. Потом им с Идой обеим пришлось провести в лазарете несколько дней, зато ту адептку Морьеза больше не трогала…
Ну а этот маг Иде и в подметки не годится! Может, чтобы брать деньги с гулей и нужно быть отважным, но вот от демона он наверняка удрал бы, потеряв по дороге халаты. Так не отступать же перед ним?!
– Я действительно ничего не знаю о гулях, – проговорила Айлин старательно ровно и со всей возможной любезностью. – Как и о законах Арлезы. Прошу прощения, что отвлекла вас от важнейших дел, почтенный мэтр.
Она внимательно обвела взглядом совершенно пустой стол, уверенно кивнула и повторила:
– Несомненно, важнейших! Это было совершенно недопустимо! С вашего позволения, я немедленно оставлю вас и отправлюсь к дону Хосе Мануэлю, то есть, конечно, его высочеству базаргину. Ведь он, несомненно, знает все законы базара, а также законы прекрасной Арлезы, включая стоимость ярлыков для нежити, и наверняка не откажет мне в этих сведениях.
Лицо мага налилось кровью так, что Айлин на миг показалось, будто его вот-вот хватит удар. Но она решительно запретила себе жалость – а разве мэтр-смотритель жалеет своих посетителей, для которых не поставил даже табурета? – и, вежливо поклонившись, повернулась к двери.
– Постойте! – прохрипел маг за ее спиной и поспешно добавил: – Благородная донна!
– Я внимательно слушаю почтенного мэтра, – заверила Айлин, снова обернувшись и глядя, как мгновенно потерявший всю надменность маг что-то суетливо ищет в ящике стола.
Когда на стол легло всего несколько листов, негусто исписанных красивым крупным почерком, Айлин не поверила своим глазам. И это все?! Да одна только подробная характеристика вида в учебнике занимает куда больше места! Впрочем, лучше узнать хотя бы немного, чем совсем ничего, а выписки у дона базаргина она все-таки попросит, если представится случай.
– Благодарю за помощь, почтенный мэтр, – ласково проговорила она. – Вы чрезвычайно любезны! Никогда прежде не видела подобной учтивости. Я верну ваши бумаги при первой же возможности!
– Не извольте беспокоиться, благородная донна! Оставьте их себе, это всего лишь копия! – истово заверил маг и даже привстал в своем кресле, навалившись животом на край стола.
За поклон, конечно, это не сошло бы, но Айлин понимала, что для поклона базарному магу придется отодвигать плотно придвинутое к столу кресло, выбираться из него, сгибаться, шелестя полудюжиной халатов… Пожалуй, она вполне обойдется без этой процедуры, которая не доставит удовольствия никому из них.
– Благодарю, почтенный мэтр. Не смею более злоупотреблять вашим гостеприимством!
Айлин снова сделала реверанс и вышла в приемную, одновременно гордясь полученными списками – пожалуй, никак не меньше, чем раздобытой на шестом курсе маткой упырей! – и сердито недоумевая: ну почему некоторые люди не могут быть просто вежливыми, а чужие просьбы воспринимают как повод показать свое превосходство?!
– Так вот оно каково, твое родовое гнездо! – обрадовался Лучано. – Беллиссимо!
Юные принцессы восхищенно ахнули – ясным летним утром небольшой особняк на вершине бархатно-зеленого холма и россыпь домиков поменьше, что окружили его, будто цыплята – курицу, выглядели обворожительно. Простые белые стены и коричневая черепица гармонично подчеркивали друг друга, несколько цветочных рабаток яркими штрихами выделяли подъезд к дому, а сад, полукругом обнявший поместье, кудрявился плотными шапками деревьев. И над всей этой прелестью раскинулось бескрайнее небо, пронзительно-голубое и ясное, как взгляд Альса, когда он в отличном расположении духа. Превосходный вид, хоть сейчас переноси на холст! И, пожалуй, такой мирный и уютный пейзаж Лучано с удовольствием повесил бы у себя. Хм, не заказать ли его кому-нибудь из двух маэстрино, бывших соучеников Айлин, причем сразу в двух экземплярах? Один оставит себе, а второй подарит Альсу!
Час назад придворный мастер порталов несколько раз попросил прощения за то, что не может построить переход прямо во двор поместья. Как он объяснил, тот разрыв ткани мироздания, что открылся здесь во время Разлома, оставил на местных энергетических потоках след наподобие шрама, и теперь открывать рядом с ним портал то ли неудобно, то ли небезопасно. Увы, его величеству с их высочествами придется пройти пару сотен шагов до ворот!
– Всего пару сотен? – пожал плечами Аластор. – И в чем сложность? Погода прекрасная, мы будем рады прогуляться. Верно, сестрички?
Судя по горящим глазам юных грандсиньорин, в компании любимого брата они готовы были пересечь Великую Мауритскую Пустыню, причем пешком и с поклажей! Алиенора тут же радостно закивала, а Береника спросила, можно ли взять с собой утку. Вдруг той захочется поплавать в настоящей речке возле поместья?
– Я бы не советовал, – мягко возразил Альс. – Ее могут принять за обычную дикую утку, поймать и съесть. Да и звери там водятся… Лорд Фарелл, к примеру, тоже оставит своего енота во дворце.
О проекте
О подписке