– Агата, – она томно протянула руку поднявшемуся навстречу демону, потом обошла его, заинтересованно разглядывая хвост и место, откуда он начинался. – А вы очень интересный… собеседник, – и чувственно облизала губы.
Я пробурчала:
– Он же ещё и слова не сказал.
– Малышка, – женщина оторвалась от созерцания моего фамильяра и заняла его кресло, расслабленно развалившись и закинув бесконечные ноги на подлокотник, – таким мужчинам, как ваш спутник, лучше вообще не говорить, чтобы не портить произведённый эффект.
– Чего?
Рок не понял, оскорбляться ли, а Агата с готовностью мотнула головой в его сторону:
– Что и требовалось доказать. Красавчик, – она горестно вздохнула и трагично наморщила лоб, – но дурачок. Так почти всегда у мужчин.
– Это я дурачок?
Демон недоумённо уставился на графин, так и не выпущенный из объятий, отхлебнул и настроился на проникновенную и наверняка крайне ехидную тираду, но я заставила его замолчать, выхватив напиток и тоже приложившись. Ну, мне простительно: я-то от неожиданности. А он просто свин.
– Кажется, сегодняшняя прогулка – вполне хорошая идея. – Я и сама не до конца верила в сказанное, но поклонилась: – Триста Макклот, очень приятно. А этот дурачок – Рок. Мой фамильяр.
Агата игриво скинула розовые тапочки и уселась, поджав под себя обе ноги. От якобы случайно продемонстрированного окончательно распахнувшимся халатом зрелища Рок поперхнулся воздухом. Он попытался зафиксировать взгляд на подлокотниках кресла, собственных валяющихся у камина ботинках и, в конце концов, на потолке, но глаза неизменно возвращались к декольте владелицы здешних земель и прочих весомых достоинств.
– Её лицо выше, – пихнула я демона в бок.
– Но смотреть на него далеко не так интересно, верно? – подмигнула Агата.
– Простите, кири. – Я отгородила женщину от Рока собственной спиной, что помогло лишь на несколько секунд. – Он ошеломлён вашей привлекательностью.
Женщина потянулась, не предприняв ни единой попытки прикрыться.
– Пустое. Если бы мне не доставляло удовольствие мужское внимание, я бы носила накидку дочери Лунной жрицы. Триста, вы, верно, замёрзли? Ума не приложу, какой гений вытащил вас на улицу в столь мерзкую погоду…
Я многозначительно покосилась на «гения». Он в ответ закатил глаза и сразу поспешил вернуть их в декольте Агаты.
– Мы поэтому и позволили себе явиться без приглашения в ваш гостеприимный дом. – Пришлось шумно сглотнуть слюну, чтобы голос не дрогнул: мрачный особняк походил на гостеприимный чуть меньше, чем Рок на Антуана.
– Дорогая, не терзайтесь. – Задумчиво выпустив из пышного пука на голове одну светлую прядь, Агата несколько раз натянула её, наблюдая, как упругие кудряшки снова собираются в кольца. Взгляда от демона она при этом так и не отвела.
Наконец, женщина хлопнула в ладоши, решившись:
– Так, ребятки, бегом наверх. Горничная покажет гостевую и принесёт сухую одежду. Через час жду вас, Триста, и, – она одним плавным движением поднялась, провела пальцем по животу Рока, оценивая пресс, и с придыханием закончила: – вас, киро демон, в гостиной на ужин. Всё, пошли, пошли! Живее!
Рок всё же вышел из оцепенения чуть раньше, чем удалось утащить его от новой знакомой, и послал ей воздушный поцелуй. Агата в ответ поиграла плечами:
– Можешь не застёгивать все пуговицы, красавчик. Только, – она приложила палец к губам, – тшш!
Хоть нам и предоставили по гостевой комнате на каждого, Рок всё равно вломился в мою.
– Видишь, даже едва знакомые женщины умоляют тебя заткнуться!
Я зло бруздала[6] ноги, с трудом поддающиеся отмыванию, в маленьком тазике с едва тёплой водой, который как могла быстро принесла молчаливая напуганная служанка.
– Она просто сама онемела от моего великолепия. – Демон мягкой тряпочкой натирал рога перед зеркалом.
– Она? Вот уж не заметила. Грейся! – Я сложила пальцы в нужную закорюку и взмахнула над тазиком. Повторила снова: – Да грейся же!
– Мизинец выше, – не отрываясь от отражения, подсказал демон. – А в чём дело, кири? Тебе завидно, что внимание досталось кому-то другому?
– Грейся! Грейся! Грейся! Ай!
Вода поочерёдно позеленела, покрылась льдом и закипела. Я поспешила убрать ноги.
– Вот ещё! Мне и твоего внимания предостаточно. Буду только рада им с кем-то поделиться! Да что ж такое-то? Я так никогда не помоюсь!
Пришлось намочить край полотенца и вытирать стратегически важные места им.
– Злись контролируемо. – Рок полюбовался блеском правого рога и с той же ответственностью приступил к левому. – Будешь так ревновать, вода вообще испарится.
– Я ревную?! Да как тебе в голову пришло?!
Вода, и правда, мгновенно превратилась в пар. Пришлось признать мытьё законченным.
– Злиться контролируемо? Как это вообще возможно? – Я зло пнула горячий таз в сторону трюмо. Демон наступил на него, остановив за мгновение до столкновения.
– Продолжишь вести себя подобным образом, дальнейшие консультации станут платными, – предупредил он. – Размер оплаты зависит от тупизны вопроса. Пока ты накопила на пятнадцать монет.
– Серьёзно?
До того, как шустро переодевшийся Рок вторгся в мою комнату, я успела лишь натянуть сухую сорочку вместо собственного платья и теперь прикидывала, как бы надеть остальное, избежав шуток фамильяра.
– Ты и правда намерен брать с меня деньги?
– Двадцать монет, – вздохнул Рок. – Натягивай штанишки, и пошли, я есть хочу. Или ты собираешься ужинать с нашей гостеприимной хозяйкой в ночнушке?
Я запустила в него грязным полотенцем, оттеснила от зеркала и ухватила расчёску, с трудом перебарывая желание огреть ею говорливое исчадье.
– Подождёшь. Сам разоделся в пух и прах, так дай мне хоть пару минут.
– Что предложили, то и надел.
Демон поправил воротничок. Надо признать, в шёлковой рубашке с расслабленной шнуровкой выглядел он просто до умопомрачения соблазнительно. Пожалуй, даже более, чем при первом нашем знакомстве, когда он явился в кожаном сюртуке на голое тело. Так что выпускать поганца из комнаты хотелось меньше всего.
– Тебе вон служанка тоже ворох тряпья принесла, а ты и не взглянула.
Вообще-то, взглянула. Собственно, именно после этого беглого взгляда выглаженный наряд и превратился в груду тряпья. Вкус у Агаты весьма экстравагантный. Скорее всего, сама в подобном платье она чувствовала себя прекрасно. Но я надеть что-то, в равной степени прикрывающее одни участки тела и открывающее другие, явно не готова. Не один, а целых два разреза, огромный вырез на спине в противовес закрытому под горло переду и тончайшая ткань, позволяющая разглядеть очертания… Ну, всего, полагаю. Именно по этой откровенной причине я всё ещё сидела в сорочке – куда более скромной, чем предложенное одеяние.
– Кири, я изнываю от голода! – напомнил о себе демон.
Он завалился на кровать и с любопытством крутил платье, пытаясь разобраться, где у него перед. Ну-ну, эта процедура заняла у меня добрую половину часа.
– Потерпишь. – Я в сотый раз провела расчёской по волосам. – Ты вечно голоден.
Сказала – и осознала наконец сама. Голоден. И правда. Поедая одну за другой золотистые лепёшки, что матушка готовила к завтраку, закидывая последний пластик колбасы в рот – голоден всегда. И, вовлекая меня в безумный горячий танец, полный злости и негодования, обжигающий, плавящий кожу, он лишь пытался насытиться, брал, а не делился. Надкусывал меня, как бутерброд перед основной трапезой. А я-то, дура… На деревянной ручке расчёски отчётливо проступил обугленный след от пятерни.
– Тебе ни до чего нет дела. Лишь бы нажраться, – шевельнуло губами моё отражение.
– Нажраться? – Демон свесил ноги с кровати и на мгновение тяжело опустил голову. Лишь на мгновение, чтобы вскочить и снова одарить меня снисходительной улыбкой. – Ты права, рыжуля, я действительно думаю только об этом. Ты бывала в Подземье? Может, видела хоть раз того, кому довелось спуститься к Завесе? О нет, конечно, нет! Ты понятия не имеешь, что происходит там, внизу. Не знаешь, не можешь представить, как темнота выгрызает из тебя всё, чем ты дорожишь, как опустошает, словно графин с вином, как выпивает, превращая в засохшую сливу. Да, да! Я всегда голоден, представь себе. Мне нужно хоть что-то, хоть кто-то, живой, способный чувствовать, настоящий! Кири, ты представить не можешь, как я скучал по вашему миру! По воздуху, по вину, по женщинам!
Он подошёл, заставив вжаться в трюмо бёдрами, отклониться, опираясь на него руками. Сдавил пальцами мой подбородок, повертел лицо из стороны в сторону, рассматривая. Я думала – укусит. Вопьётся острыми зубами, сожрёт, выпьет до капли, чтобы снова, хоть ненадолго, почувствовать себя живым. Но он отпустил. Медленно вернулся в кровати и бросил в меня приготовленным платьем. Закончил:
– Я не намерен терять время, пока нахожусь здесь. И сделаю всё, чтобы избегать Подземья как можно дольше. Поэтому надевай эту грёбаную тряпку и пошли в гостиную, пока я не набросился на тебя вместо… ужина.
Я не решилась ослушаться. Не решилась потребовать, чтобы Рок вышел или перестал так оценивающе и жутко смотреть. Под его испытующим жадным взглядом спустила сначала одну бретельку сорочки, потом другую… Я очень надеялась, что выгляжу гордой и уверенной. Нет, конечно, нет. Дрожащая и напуганная.
Благо он всё-таки отвернулся.
– Ну вот, совсем другое дело! – Будто и не было пугающей откровенности. Он по-хозяйски заставил повертеться, оценивая наряд, и довольно цокнул языком: – А Агата знает, как понравиться мужчине.
Я стиснула зубы: Агата. О ком же ещё ему думать, когда в шаге стоит совсем другая полуголая женщина. Ничего, в эту игру можно играть вдвоём.
Оставила волосы распущенными. Ведьма я или как? До лёгкой, похожей на невесомое облачко копны блондинистых кудряшек Агаты мне далеко, но тоже не замарашка. Густые рыжие волны расплавленным металлом стекали по плечам, и я почти чувствовала, как взгляд демона путается в прядях, повторяя каждое их движение.
– Не слишком откровенно? – я отклячила ягодицы, чтобы точно стало слишком.
Рок хмыкнул и уверенно заявил:
– То, что нужно.
Попытка элегантно выставить ножку в разрез с треском провалилась: проклятая ткань обвила колено, так что от падения спасла только приоткрытая дверь, по которой я с позором и сползла на пол. Да, туфельки, предложенные хозяйкой дома на замену моим, прекрасны, но не приспособлены для ходьбы.
– Могу отнести тебя.
Не сквози в его ухмылке столько яда, я бы согласилась.
– Сама справлюсь, – вскочила и тут же снова закачалась на каблуках.
Демон сунул ладони мне под нос и капризно заявил:
– Эти руки предназначены для куда более приятных вещей. С тебя причитается, кири. – И с этими словами… нет, не поднял меня на руки, как герой романа в розовой обложке, а перекинул через плечо. Оказалось ничуть не более удобно, чем в тот раз, когда мы убегали из обители Лунной жрицы. С той только разницей, что теперь я не визжала, а вполголоса ругалась.
Чудом не сосчитав затылком все углы по пути в столовую, я оказалась водружённой на стул справа от демона. Напротив устроилась Агата, подперев подбородок сцепленными пальцами.
– М-м-м, а вы становитесь всё более интересным мужчиной, – протянула она, подпихивая к демону бутылку тёмного стекла. – Не будете ли так любезны открыть вино. Я всего лишь хрупкая женщина, а пробка сидит та-а-ак туго…
Я недоумённо уставилась на уже открытую бутылку и недопитый глоток алого в бокале Агаты. Спохватившись, она быстренько осушила сосуд, сунула валяющуюся рядом пробку обратно в горлышко и для верности прихлопнула ладонью.
– Она же открыта, – пролепетала я.
– Нет, не открыта! – в унисон возразили демон и блондинка.
– О, вы такой сильный! – восхитилась наша хозяйка и наклонилась над столом, одновременно подставляя посуду под напиток и демонстрируя чуть менее откровенное, но куда более интригующее, чем прежде, декольте.
– Я ещё и вышивать умею! – промурлыкал в ответ Рок.
Пришлось ущипнуть демона дважды, чтобы он одарил обаянием подопечную.
– Передай закуску, пожалуйста. – Ресницы трепетали так активно, что я рисковала сдуть ими суп из тарелки, но всё равно старалась как могла.
– Ага. – Демон сунул мне под нос солонку и, перебирая по столу двумя пальцами, добрался до как бы невзначай придвинутой поближе руки этой су… Агаты.
– У вас прекрасный дом. – Я пнула его по щиколотке. – Очень жаль, что мы не сможем задержаться. Вы не могли бы одолжить нам экипаж или лошадь буквально до завтрашнего утра? Мы очень торопимся. Верно, Рок?
– Не-а, вообще нет, – с готовностью кивнул демон.
– Какая очаровательная искренность! – Тонкий пальчик скользнул в миску с салатом, Агата протяжно облизала его и заключила: – Так бы и съела!
– Так бы и подавилась, – тихонько вставила я.
– Что, милая?
– Нет-нет, ничего. Я лишь удивляюсь, что в городе никто не слышал о такой… заметной женщине, как вы. Из какого, говорите, вы рода?
Пренебрегая ножом и вилкой, Агата оторвала кусок от своего стейка, тщательно, с наслаждением прожевала и только тогда, уверенно глядя мне в глаза, ответила:
– А я не говорила. И, собственно, не собираюсь. Моё право, не так ли?
– Конечно. Простите, если обидела вас вопросом.
Рока заставлял молчать лишь крайне сытный ужин. В стародавние времена заключённым перед казнью приносили более лёгкие блюда. Или эта женщина хочет остаться единственной стройной в стране, или нас закармливают на убой, чтобы точно не осилили ночной путь до дома.
– Ничуть. – Сама Агата есть не торопилась, всё больше пила и блуждала заинтересованным взглядом по мышцам демона. – Видите ли, дорогая Триста, мой папенька не слишком жаловал людей. Это семейная черта: я тоже их терпеть не могу. Поэтому он, а со вступлением в наследство и я, платил немалые деньги за то, чтобы слухи о нашей семье не выходили за порог этого дома.
– Тогда что же заставило вас столь гостеприимно принять меня и мою спутницу? – Фамильяр побарабанил костяшками по тарелке.
О проекте
О подписке