– Тогда я поеду, – сказал парень, и было слышно, что он улыбается, а после скрылся в толпе.

– Кто это? – спросил папа.

– Человек, который нас сбил, – улыбчиво сказала Джэйн.

Папа только улыбнулся.

После продолжительного катания Мэт устал и Женевьев пошла укладывать его спать. Чарльз и Джэйн пошли гулять. Был волшебный вечер, большие хлопья снега падали медленно и плавно, кружась в порывах ветра. Было уже поздно и на улицах никого не было. Лишь горели фонари. Джэйн что-то усердно пыталась рассказать, но почему-то, Чарльз остановился и остановил дочку.

– Дочка, послушай, – спокойно и с лёгкой улыбкой сказал Чарльз.

– Да, папа, что-то случилось? – обеспокоенно спросила Джэйн.

– Нет, то есть да! – запинался отец. – Мне нужно серьёзно с тобой поговорить, – Джэйн уже сильно обеспокоилась.

– Папа, не томи! Что случилось! – всё не унималась Джэйн.

– Тише-тише, дочка! – папа заметно нервничал. – Я недавно совершил не очень хороший поступок. Вернее совсем не хороший. Когда я обслуживал один столик, мне сказали, что там сидят очень важные персоны, а я не привык к таким людям. Я подносил им счёт, а когда забирал, решил поблагодарить и случайно заглянул им в глаза. Буквально на пару секунд, однако этого хватило, чтобы разозлить сероглазого гражданина. Меня уволили с работы и выдали расчёт. Утром пришла повестка о том, что меня вызывают в суд. Я прекрасно знаю, что мне за это будет. Вероятно, меня выгонят из Государства, а вас заставят выплатить штраф. Я этого допустить не могу. Почему ты плачешь? – спросил Чарльз.

Джэйн очень расстроилась. Она не могла поверить своим ушам. Она считала, что именно из-за неё папа уходит, буквально расплачивается за её грех, который она совершила тогда, на параде.

– Это навсегда? – единственное, что могла спросить Джэйн.

– Думаю – да, – с грустью сказал Чарльз. Девушка только покивала, как в её голову пришла мысль.

– Мне кажется, что я могу тебе помочь и мы обязательно ещё встретимся, – улыбнулась Джэйн. – Здесь недалеко, есть одно племя, там люди, которые называют себя Особенными. Они очень хорошие, правда. Они живут ближе к северу. Если пройти через детскую площадку, там будет тропинка в лес, примерно километр и ты на месте.

– Ты общалась с Особенными? – спросил папа в недоумении.

– Прости, но это так! Только не ругайся, они очень хорошие. Они никогда не сделают тебе плохого, ты только скажи, что ты от Джэйн и они всё поймут, – говорила с улыбкой Джэйн.

– Я тебе говорил, как я тобой горжусь? – спросил Чарльз с улыбкой. Джэйн только положительно покачала головой. – Наверно, я так и сделаю. Спасибо тебе.

– Когда ты уходишь?

– Сегодня ночью, – ответил папа.

Часть 3.

Сегодняшний день, Джэйн ненавидела всем свои сердцем. Казалось, даже всё вокруг скорбило. Уже с ночи была мощнейшая метель, а на утро не пело ни одной птички. Ни один лучик не пробивался сквозь серые, толстые и тяжелые тучи.

Джэйн составило много труда, чтобы подняться с кровати. Прошло два месяца с тех пор, как бабушку забрали в госпиталь и три дня со дня её смерти. Родители не хотели говорить, но по их лицам можно было понять. С того дня Джэйн не выходила из комнаты и не ела. Бабушка для неё была другом, только она знала о Особенных и даже ходила вместе с Джэйн к ним в гости.

На кровати уже лежала одежда, которую Джэйн должна надеть на похороны. Она её надела и посмотрелась в зеркало. Ей было противно на себя смотреть. Джэйн не должна одевать эту одежду, не сейчас.

Сегодня никто ничего не говорил. Вся семья, включая маленького Мэта, стояли на кладбище. Родители Джэйн роняли одинокие слёзы, а девушка сама просто стояла столбом. Она уже выплакала все слёзы. Она хотела забыть это как страшный сон. Ещё хотелось думать, что это всё не правда, Джэйн придёт домой, а бабушка приготовит её любимые булочки с кремом.

Джэйн первая покинула кладбище. Она пришла домой и занялась тем, что и последние три дня – смотрела в окно. Может на улице она увидит то, что заставит её жить дальше. Или она так и простоит, до конца своих дней. Через несколько часов она услышала, как захлопнулась входная дверь. Родители пришли. Джэйн не хотела к ним выходить, они сейчас тоже не в настроении что-то обсуждать и разговаривать. так и завершился этот день, но, надо признать, он не прошёл зря. Сегодня Джэйн улыбнулась с тех пор, как умерла бабушка. Всё тот же Тим и остальные ребята играли на улице. Одно из самых замечательных зрелищ.

Джэйн посмотрела на часы, они показывали девять вечера – время спать. Но она сегодня не уснёт, может только на час. Джэйн находилась в очень тяжёлой депрессии. Она потеряла родного человека, хотя она понимала, что всё к этому ведёт.

В таком духе прошла и вся ночь, а потом день, и снова ночь.

Через день Джэйн уже чувствовала какую-то облегчённость. Даже улыбнулась с самого утра. И погода, будто радовалась новому наступившему дню. В окно было больно смотреть. Хоть и зима, солнце было ярче не куда, естественно, всё отражалось на больших сугробах снега. А кристаллики снега, отражали всё в миллионные количества раз. Почувствовав внезапную окрылённость, Джэйн легко спустилась с лестницы. Она почуяла приятный запах, который вызывает не очень приятное чувство в животе. Мама что-то готовила. Это немного неожиданно, мама последний раз готовила два месяца назад, в тот день, когда увезли бабушку.

– Доброе утро, мама! – радостно сказала Джэйн.

Мама от неожиданности уранила сковороду, на которой лежали оладушки, которые любила Джэйн. Мама была очень счастлива, что Джэйн наконец заговорила и самое главное спустилась и улыбается. На глаза Женевьев навернулись слёзы, но, наконец, это были слёзы счастья. Женщина прошла небольшое расстояние и обняла дочь, которую любила больше жизни. Джэйн тоже обняла мать.

– Доброе утро, солнышко! – прошептала мама на ушко дочке. – Хочешь кушать? Я приготовила твои любимые оладушки, – с надеждой посмотрела на дочь Женевьев.

– Думаю, да, – сказала девушка, после недолгой паузы. На лице мамы появилась лучезарная улыбка, которую так любила Джэйн. Девушка тоже не смогла сдержать улыбки. Она помогла маме убрать разбросанные оладьи и сковороду, а потом села за стол.

Завтрак оказался очень вкусный. Мама всё это время смотрела на Джэйн. Она всё время переживала за неё, а сейчас Женевьев смотрит на то, как похудела Джэйн и понимает, что именно она виновата в том, что запустила дочку и оставила её голодать.

– Может тебе сметану дать? – спросила ласково Женевьев.

– А она есть? – в изумлении посмотрела Джэйн на маму.

Женевьев посмеялась и встала из-за стола за сметаной.

– От куда у нас сметана? Она же дорогая! – возмутилась Джэйн.

– Папе дали зарплату, – улыбнулась Женевьев.

В это время дверь хлопнула, чем напугала и маму, и дочь. Через мгновение в проходе появился папа. Женевьев в мгновение подскочила и подошла к Чарльзу. Чарльз обнял жену крепко-крепко. Он очень обеспокоенно посмотрел на Женевьев, и, казалось, она всё поняла. Одна Джэйн не понимала что происходит. Но она надеялась, что ничего плохого не произошло. Потом папа заметил дочку, которая поедала оладьи, его это заставило улыбнуться.

– Джэйн, может погуляем? – спросил папа, обнимая маму.

Джэйн была удивлена такому повороту событий, но она слишком отдалилась от семьи за последние два месяца, поэтому нельзя было упускать такой момент.

– С удовольствием! – сказала Джэйн. – А Мэта возьмём?

– Конечно, пойдём и погуляем всей семьёй.

***

– Папа, я не умею! – кричала Джэйн, ведь если просто говорить, никто не услышит.

Вся семья Хиггинз сейчас находилась на катке. Проход был очень дорогим, и поэтому Джэйн никогда не каталась на коньках, поэтому и не умеет. В этом месте можно было нарваться на зеленоглазых и сероглазых ребят. Мама с Мэтом поехали нарезать круги, а Чарльз намеревался научить дочку. После нескольких попыток и Джэйн и Чарльз поняли, что это бесполезно. Когда они остановились возле бортика, они начали громко смеяться. Однако уже через несколько секунд их кто-то сбил. Этим человеком оказался высокий парень. Больше ничего не нельзя было сказать, так как у парня вся голова и тело было закрыто, лишь глаза были открытыми.

– Простите меня! Я не хотел! Просто не успел затормозить, – стал извиняться парень и подал руку Джэйн.

– Ничего, – коротко ответила Джэйн.

Её очень зачаровал его кареглазый взгляд, он показался ей очень знаком. Тоже самое произошло и с загадочным парнем. Он буквально увидел целую Вселенную в её глазах, ту, которую он искал давно.

– Простите, мы с вами нигде раньше не встречались? – спросила Джэйн.

– Эм… не думаю, – ответил парень, чем смутил девушку. – Простите, вы в порядке? Ничего не повредили?

– Нет. Всё в порядке! – ответила Джэйн и автоматически осмотрела себя.

– Тогда я поеду, – сказал парень, и было слышно, что он улыбается, а после скрылся в толпе.

– Кто это? – спросил папа.

– Человек, который нас сбил, – улыбчиво сказала Джэйн.

Папа только улыбнулся.

После продолжительного катания Мэт устал и Женевьев пошла укладывать его спать. Чарльз и Джэйн пошли гулять. Был волшебный вечер, большие хлопья снега падали медленно и плавно, кружась в порывах ветра. Было уже поздно и на улицах никого не было. Лишь горели фонари. Джэйн что-то усердно пыталась рассказать, но почему-то, Чарльз остановился и остановил дочку.

– Дочка, послушай, – спокойно и с лёгкой улыбкой сказал Чарльз.

– Да, папа, что-то случилось? – обеспокоенно спросила Джэйн.

– Нет, то есть да! – запинался отец. – Мне нужно серьёзно с тобой поговорить, – Джэйн уже сильно обеспокоилась.

– Папа, не томи! Что случилось! – всё не унималась Джэйн.

– Тише-тише, дочка! – папа заметно нервничал. – Я недавно совершил не очень хороший поступок. Вернее совсем не хороший. Когда я обслуживал один столик, мне сказали, что там сидят очень важные персоны, а я не привык к таким людям. Я подносил им счёт, а когда забирал, решил поблагодарить и случайно заглянул им в глаза. Буквально на пару секунд, однако этого хватило, чтобы разозлить сероглазого гражданина. Меня уволили с работы и выдали расчёт. Утром пришла повестка о том, что меня вызывают в суд. Я прекрасно знаю, что мне за это будет. Вероятно, меня выгонят из Государства, а вас заставят выплатить штраф. Я этого допустить не могу. Почему ты плачешь? – спросил Чарльз.

Джэйн очень расстроилась. Она не могла поверить своим ушам. Она считала, что именно из-за неё папа уходит, буквально расплачивается за её грех, который она совершила тогда, на параде.

– Это навсегда? – единственное, что могла спросить Джэйн.

– Думаю – да, – с грустью сказал Чарльз. Девушка только покивала, как в её голову пришла мысль.

– Мне кажется, что я могу тебе помочь и мы обязательно ещё встретимся, – улыбнулась Джэйн. – Здесь недалеко, есть одно племя, там люди, которые называют себя Особенными. Они очень хорошие, правда. Они живут ближе к северу. Если пройти через детскую площадку, там будет тропинка в лес, примерно километр и ты на месте.

– Ты общалась с Особенными? – спросил папа в недоумении.

– Прости, но это так! Только не ругайся, они очень хорошие. Они никогда не сделают тебе плохого, ты только скажи, что ты от Джэйн и они всё поймут, – говорила с улыбкой Джэйн.

– Я тебе говорил, как я тобой горжусь? – спросил Чарльз с улыбкой. Джэйн только положительно покачала головой. – Наверно, я так и сделаю. Спасибо тебе.

– Когда ты уходишь?

– Сегодня ночью, – ответил папа.

Часть 4.

 Ноги подкашиваются, колени дрожат, а голова немного кружиться. Сейчас Женевьев точно скажет, сможет ли Джэйн пойти работать во дворец. Она почти не спала всю ночь. Для неё выразилась ещё одна новая причина, по которой, Джэйн безумно хочет во дворец. Принц Адам. Его глаза были, как наркотик, в которые хочется смотреть и смотреть. Джэйн ещё миллион раз прокручивала в голове момент параде, и каждый раз улыбалась, вспоминая как глупо она убежала.

   Джэйн проснулась раньше мамы. Поэтому, чтобы немного задобрить её, Джэйн решила приготовить завтрак. Однако, кроме овсяной каши ничего не было. Ничего не поделать, она сварила кашу.

   Примерно через десять минут, послышались шаги, они были мамины. Через несколько секунд Женевьев заглянула на кухню. Она была удивлена готовкой дочери, но старалась не подавать виду, иначе Джэйн подумает, что мама уже разрешила ей пойти на работу. В принципе, Женевьев уже приняла решение, о котором она, скорее всего, пожалеет, но пока это было необходимо, ведь денег катастрофически не хватало.

– Доброе утро, мама! – весело сказала Джэйн.

– Доброе утро, Джэйн, – пассивно сказала мама. И Джэйн испугалась, что её маленький план по спасению семьи провалился. Но она не расслаблялась.

– Мам, ты что-нибудь решила? – напрямую спросила Джэйн.

   Женевьев глубоко вздохнула и обдумала всё в последний раз.

– Да, я подумала, – сказала женщина. – Я… разрешу тебе поработать месяц. Только ОДИН месяц. Если будут какие-то "но", ты сразу же от туда уходишь. Ты меня поняла? – строго спросила мама.

   В этот момент, сердце Джэйн буквально вылетало из груди. Она подбежала к маме и крепко обняла её. Она начала кружиться по дому, под воображаемую музыку, которая играла в её сердце. Для неё это был один из самых счастливых дней. Её первая работа. Теперь её волновал один вопрос. Как она устроится на работу, если за врата никого не пускают?

– Когда я смогу пойти во дворец? – спросила Джэйн у мамы.

– Можешь сегодня, – грустно сказала Женевьев.

   Джэйн не стала терять времени и сразу побежала к себе в комнату готовиться к собеседованию. Она долго выбирала то, что оденет, а ток же обдумывала что скажет, ведь это тоже не мало важно. В итоге она остановилась на бежевом сарафане и такого же цвета балетках. Волосы она заплела в высокий хвост, как она и любила. Посмотрев на часы, она ужаснулась. Джэйн три часа сидела в своей комнате. Она засуетилась, ещё раз посмотрелась в зеркало и вышла из дома.

   На улице было довольно прохладно, и Джэйн немного сожалела, что не взяла с собой кофту, однако возвращаться она не стала. Просто собралась с духом и пошла вдоль улицы Сангвини прямиком ко дворцу. Джэйн, как обычно, держала голову внизу, ведь на улице много людей, которые причастны к разным группам общества. Девушка шла быстро, маневрируя между людьми. Буквально, через семь минут, Джэйн была в радиусе ста метров от ворот. Её было невероятно страшно, она старалась найти разные отговорки, что бы не идти. Но просто уйти было невозможно. Больше бы Женевьев её никогда не отпустила бы, и до конца жизни бы припоминала этот случай.

   Джэйн осматривала дверь, ища различные способы позвонить. После пристального осмотра, ей на глаза попалась маленькая синяя кнопочка. Снизу написано, что она предназначена для персонала. Джэйн дрожащими пальцами дотронулась до кнопки. Но ничего не произошло, по крайней мере пока или Джэйн ещё этого не поняла.

   Неожиданно, вдалеке показалась не очень молодая женщина. Она торопилась открыть дверь. Джэйн немного засмотрелась на неё, а потом вспомнила главное правило и наклонила голову.

– Что тебе надо? – немного грубо спросила женщина. Джэйн стало не по себе, голова закружилась, вероятно, сильно переволновалась.

– Простите, пожалуйста, – начала Джэйн. – Я хотела узнать, где мне можно поговорить с человеком о работе горничной?

– Этим человеком являюсь я, – так же строго держалась старенькая женщина. – Пожалуйста, посмотри на меня, – уже более ласково сказала она.

   Джэйн немного подумала, а что, если это такой обман. Джэйн посмотрит на неё, а она подаст на неё в суд. Однако, это эта женщина вынудила Джэйн так поступить. Она подчинилась приказу женщины и уже через мгновение смотрела в глаза сероглазой женщине. Одни из прекрасных и пустых одновременно. На самом деле непередаваемо.

– Думаю, что ты мне подходишь, – сказала Женщина улыбаясь. – Тебе надо пройти со мной, – добавила она и открыла дверь.

   Джэйн уже обрадовалась и тут же залетела сквозь ворота. Женщина подала руку и отвела новоиспечённую горничную к чёрному входу дворца. Джэйн первый раз находилась на территории главного здания всего Государства.

– Сейчас, я проведу тебе небольшую экскурсию по дворцу и расскажу за что ты ответственна, – очень добро сказала женщина. – Меня, кстати, зовут Дориана, но все меня называют Дори, если хочешь, то тоже называю меня так… И так, мы находимся на кухне, где ты будешь кушать, с поварихой познакомишься потом. Сейчас она в городе.

   Дальше, было всё действительно, как в сказке. Выйдя из кухни и пройдя по длинному коридору, Джэйн и Дори вышли в гостиный зал. Как сказала Дори, королевская семья живёт именно в этом доме, но так как стенки соприкасаются со стенками самого тронного зала, то выглядит, как одно здание. Вокруг было всё изыскано: лепнина, мрамор, колоны, дорогие картины, вазы, кожаная мебель. Всё это вместе взятое, джэйн никогда не видела. Дори провела Джэйн по всем покоям и коридорам, показала каждое закоулок.

– Теперь, я тебе покажу, где ты будешь жить, – ласково сказала Дори. Но на такой поворот событий, Джэйн не рассчитывала. Она хотела работать, но по вечерам уходить домой, она была совсем не готова переехать от мамы и Мэта.

– Простите, Дори, а можно не переезжать во дворец? Я могу приходить рано утром и уходить поздно вечером, – робко спросила Джэйн.

– Нет, дорогая, так нельзя, по уставу ты не можешь на ночь покидать дворец. Только тогда, когда у тебя будет выходной, а он у тебя, через каждые три дня. По другому никак. Хотя, если у тебя есть поручение от меня или кого-то из членов королевской семьи.

– Ясно, – сказала лишь девушка и они пошли смотреть комнату, где будет жить Джэйн.

   Они пошли к кухне. Если завернуть в недалёкую от кухни дверь (она там всего одна), то можно увидеть ещё один коридор. Вот там уже распологаются многочисленные двери. Дори и Джэйн зашли в одну из них. Там было довольно уютненько. Персиковые  стены, мраморный пол, на котором лежит ковёр, две мягкие кровати, которые красиво застелены. Столик, над которым висит зеркало. Всё бы хорошо, но только было понятно, что тут уже кто-то живёт. И это смущало Джэйн, они не знала, как вести себя с другими людьми, примерно её ровесниками.

– Можешь приступать через день, завтра ты должна переехать сюда, заодно посмотришь, как мы работаем, а уже потом, когда проснёшься на следующее утро, тогда приступишь к работе. Ты согласна? – вопросительно посмотрела Дори на Джэйн.

    Джэйн металась между двух огней. Сначала, она хотела уйти, так как не разрешают уходить спать на ночь домой. Но с другой стороны, это же отличная возможность помочь семье.

– Согласна!..

Часть 5.

Джэйн медленно шла по постепенно темнеющим улицам. Она обняла себя от безысходности. Джэйн так не хотела уходить из родного дома. Но ведь ей ясно дали понять, что если она хочет там работать, то должна переехать в новую комнату.

Сама того не заметив, но Джэйн уже дошла до своего любимого дома. Она боялась зайти, боялась сказать маме, что уходит, а что будет с Мэтом? Он же наверняка обидется на неё. Свет горел на втором этаже. Значит Мэт и мама дома. Что же делать? Она никогда не хотела расстраивать маму. Но, похоже, сегодня не тот день, и будет скандал. Джэйн осторожно открыла дверь и, как можно тише, прошла к себе в комнату. Но мама не заставила себя долго ждать, и, буквально, через минуту Женевьев постучала в дверь.

– Привет, Джэйн. Как всё прошло? – спросила мама, садясь на кровать рядом с дочкой.

– Привет, мама, – грустно сказала Джэйн.

–Что случилось? Неужели они тебе отказали? – с волнением посмотрела на Джэйн Женевьев.

– Нет, всё прошло очень хорошо. Я побывала во дворце, там очень красиво. Но… Похоже, что мне придётся переехать во дворец, – последние слова, Джэйн сказала максимально тихо. Но мама все услышала, и для неё – это было, что гром среди ясного неба.