Глава 5,

в которой Бойб добывает себе голубую ленточку, наши герои попадают в гости к изобретателю, а Эрвин проводит уроки фехтования; дирижаблепорт

Был почти полдень, когда путники, утомленные дорогой и не желавшей перевариваться форелью, заметили у дороги придорожный кабачок. Кабачок был украшен слегка выцветшей вывеской небесно-голубого цвета, гласившей: «У АРНОЛЬДА. Настоящая варварская кухня. Действует меченосский кредит!». На пороге их уже ждал, широко улыбаясь, низенький толстенький варвар в белом колпаке и с половником в пухленьких руках. Микки и девушки испустили при виде кабачка тяжелый вздох. Уже не один кабачок они пропустили, несмотря на желание подкрепиться, по причине банальной, как мир.

У них не было денег.

Однако на этот раз всё было по-другому. При виде вывески меченосец оживился, ринулся по направлению к кабачку, на бегу ловко вынул у юного с’Пелейна из ножен меч, подкинул его в воздух, поймал. Всё это он проделал, радостно жестикулируя и крича на полном ходу: «За мной, друзья! Меченосский кредит! Щас заморим червячка!», но тут случилось непредвиденное событие.

Впоследствии хозяин кабачка оправдывался тем, что ему, дескать, послышалось, что Эрвин кричит «Ура! Ура! Смерть трактирщикам! Щас замочим мироеда!» С одной стороны, это звучит довольно неправдоподобно, учитывая то, что каждый меченосец обладает отменной дикцией, за исключением разве что тех, кто отменной дикцией не обладает. С другой стороны, чем кроме страха можно объяснить ту сверхъестественную меткость, с которой трактирщик запустил половником точнёхонько в лоб Эрвину?

Когда меченосец очнулся, он был зол. Его нисколько не смягчил тот факт, что очнулся он за накрытым столом, с лицом, погружённым в салат, в который его заботливо поместили Аманда и Белинда, здраво рассудившие, что когда Эрвин очнется, он захочет кушать. Увы, девушки не знали, что Куман не любил салат из свежих корешков варварского чеснока. Такое случается постоянно – то, что мы делаем из самых лучших побуждений, люди близкие нам совершенно не ценят, а напротив, выражают недовольство, паразиты такие.

Заметив, что Эрвин очнулся, к нему направился трактирщик.

– С вас десять уедов, господин меченосец, – вот фраза, с которой трактирщик обратился к меченосцу. Она произвела эффект разорвавшейся жабы, наполненной горючим воздухом через соломинку дерижабскими подростками, в непосредственной близости от огня.

– Сколько-сколько? – поинтересовался Эрвин и подчёркнуто неторопливо вытер лицо фартуком трактирщика. Трактирщик побледнел как смерть, но твердо ответил:

– Десять уедов!

– Три!

– А говорили, меченосцы не торгуются! – удивленно сказал трактирщик.

– Кто торгуется?! – взорвался Эрвин. – Я торгуюсь? Пять уедов и ни монетой больше!

Пока отважный наёмник не торгуется, мы имеем прекрасную возможность рассказать вам о том, что такое меченосский кредит. Дело в том, что Орден меченосцев очень богат. Каждый меченосец регулярно платил членские взносы с каждого контракта, и постепенно эти взносы образовали очень приличную сумму, которая, будучи очень удачно вложена магистрами Ордена в билгейтцкие банки, давала вполне достойный годовой доход. Рядовые же меченосцы частенько сидели без денег, ибо, согласно меченосской пословице «От контракта до контракта на камзол сажаем пятна»: после сделанной работы и уплаты членских взносов меченосцы пускались во все тяжкие, и поэтому часто сидели на мели. К счастью для них, активно работал профсоюз меченосцев, который защищал их права и добился введения так называемого меченосского кредита. Любой меченосец имел право в любом заведении, где действовал меченосский кредит, пить, кушать, пользоваться товарами и услугами на сумму не выше ста уедов. Впоследствии Орден щедро гасил задолженность перед заведением, меченосец как мог гасил кредит перед Орденом, и если меченосец злоупотреблял кредитом, Орден, так сказать, гасил меченосца.

– Семь с половиной уедов! И ни монетой больше! – проревел меченосец (проревел в смысле как тигр, к примеру, а не как младенец).

– Хорошо, – быстро согласился трактирщик, вытирая пот со лба.

Отметим, что в кабачке было довольно людно. Путники, крестьяне с окрестных деревень, два странствующих монаха из ордена Святого Ворда, так называемые вордисканцы, девицы, коих всегда прилично вокруг любого кабачка, работающего круглосуточно. В углу за столом сидели наши герои. Как и все остальные, они кушали.

Вдумчивый читатель уже, наверное, давно заметил, что за столом кого-то не хватает. В самом деле, за столом не хватало Бэйба, Бойба и Буйба. Не хватало их по двум причинам. Во-первых, они, отвлечённые чем-то, отстали по дороге, во-вторых, даже если бы они не отстали, за стол их всё равно не пустили бы.

В это время на грубо сколоченную сцену залезли музыканты и, усевшись поудобнее, начали настраивать инструменты. Оркестр состоял из четырех гитар: семиструнной ортасской, пятиструнной варварской, шестиструнной зануссийской и дерижабской акустической бас-гитары, кроме того, были бубен и пара варварских сопелок. Народ обрадованно засуетился, раздвигая столы. В центр комнаты вышел нарядно одетый в оранжевый кафтан и голубые панталоны местный франт и, хлопнув в ладоши, громко объявил: «Танцы, господа!». Со всех сторон народ ринулся на импровизированную танцплощадку. В тот же миг оркестр грянул знаменитую танцевальную балладу о Саабитском ухе. К счастью, история сохранила для нас текст этого гениального образца народного творчества, и мы можем привести его полностью.

Баллада о Саабитском ухе

В отрогах Саабита красавица жила

Выращивала дыни и козочек пасла

И слава о девице катилась по земле

И к ней воды напиться заглядывали все

Ухаживать за нею пытались все вокруг

Но всех она отвергла, ведь у неё был друг

Пришла пора лихая, в безжалостный поход

Бойцов из Саабита повёл Кальдемород

На северные земли, туда где зелен луг

На боевой лошадке умчался верный друг

И в Северном Ортаске, в урочище Ворон

Он свиньями Ортаска был спешен и пленен

Судьба была жестока, чтоб пленных не кормить

Их свиньи из Ортаска решили не кормить.

Девица убивалась по другу целый год

А после за водою вновь зачастил народ

Однажды герцог Бульский в карете проезжал

Её увидел в поле и страстно закричал

«Отдайся мне, девица, тебя озолочу!

Не то отрежу ухо и тут же проглочу!»

Девица отказалась, но герцог был герой

Себе отрезал ухо и скушал с колбасой

С тех пор промчались годы, как будто быстрый миг

В горах любой вам скажет мальчишка и старик

Врагам своим свирепым не сдастся Саабит

Пока такие люди в горах родимых есть!*

(***Последняя строчка представляет собой классический оборот народной саабитской поэзии. – Прим. переводчика. – Ы! – Совм.прим.сост. хроник).

Было что-то завораживающее в высоких прыжках танцующих пар, в ритмичном бряканье гитар, в тенях, метавшихся по углам просторной комнаты. К Белинде подлетел тот самый франт в голубых панталонах.

– Эта…– не без изящества обратился он к девушке, – можа, попляшем?

– Она не танцует! – вскричал Микки.

– Чего? – вскричала Белинда.

– А мне?! – вскричала Аманда.

– Сиди! – вскричал меченосец.

В общем, все вскричали. Франт, малость испуганный столь бурной реакцией, сдал на шаг назад и сказал:

– Это… так бы и сказали, что неохота… Чего орать-то?

– Кто орёт?! – вскричал Эрвин.

– Куда?! – завопила Белинда.

– Сиди! – вскричал Микки.

– Я хочу танцевать! – вскричала Аманда, и в этот самый миг случилось, то чего никто не ожидал. Двери с треском распахнулись, и как раз на строчке «Их свиньи из Ортаска решили не кормить» на пороге появились три боевые свиньи Ортаска, с красными от черешни мордами.

В зале случилось множественное движение, девицы завизжали, мужчины, правда не все, сделали шаг навстречу угрозе, жалобно звякнув, умолкла семиструнная ортасская гитара, и оркестр затих. Кто-то вскричал:

– Это они! Знаменитые беспощадные свиньи-людоеды!

Женщины и некоторые мужчины дружно попадали в обморок.

– Вы с ума сошли! – гневно воскликнула Аманда. – Да как вы смеете называть наших друзей людоедами!

– О! Они дружат с людоедами! – вскричали два монаха-вордисканца, и еще несколько мужчин упало в обморок.

– С чего вы взяли? – удивился Микки.

– Вы сами сказали об этом, – дружно загомонила толпа, сжимая кольцо вокруг наших героев. – А свиньи-то какие мерзкие, вона все морды в крови!

– Надо же, такая славная девушка, – убивался в сторонке франт в голубых панталонах. – Такая девушка, и дружит с людоедами!

– Жадины! – подливал масла в огонь трактирщик. – Семь с половиной уедов, каково, а?

– Точно! – поддержали его селяне. – И урожай весь саранча пожрала.

Эрвин, которому не без основания казалось, что в условиях хронического численного перевеса со стороны противника по схватке в день это многовато, попытался решить проблему дипломатическим путем.

– Может, обойдемся без драки? – миролюбиво вопросил он. – Отпустите нас… – и, вспомнив гномов, добавил: – Пожалуйста.

– Ещё чего! – возмутились селяне. – Как же это мы вас отпустим, когда у нас весь урожай саранчой пожрало!

– А мы-то тут при чём?! – возмутилась молчавшая доселе Белинда.

– Известно при чём… – туманно отвечали селяне, засучивая рукава.

– Семь с половиной уедов!

Эрвин понял, что драки не избежать и, схватив стул, с силой запустил оный в голову трактирщика. Тут оркестр грянул боевой марш ортасков, и все дальнейшие события, подобно вольным упражнениям гимнасток, развивались под музыкальный аккомпанемент.

Аманда и Белинда, не теряя даром времени с криком «Бэйб, Буйб и Бойб за нами!», пошли на прорыв, Микки обнажил лезвие Гринписа и ринулся в гущу схватки, меченосец, ввиду отсутствия меча, орудовал половником, отобранным у трактирщика, боевые свиньи бдительно охраняли девушек от вражеских поползновений. Враг тоже не дремал. Селяне, подбадривая друг друга криками и начисто игнорируя Микки с’Пелейна и Эрвина Кумана, атаковали Аманду и Белинду, попутно осыпая проклятиями свиней. Особенно усердствовал франт в голубых штанах, но только до тех пор, пока его штанами не заинтересовался Бойб. Вордисканцы, взывая к милосердию, бодро бегали от Микки с’Пелейна, жалобными голосами допытываясь, что же такого они ему сделали, за что он за ними гоняется. Микки же настырно обещал, что покажет им людоедов, попутно объясняя, что они сами людоеды и тому прочее. Эрвин в то же самое время с помощью половника выяснял отношения с трактирщиком и четырьмя его друзьями, которые были вооружены вертелами.

Как известно, боевой марш ортасков в классическом варианте длится ровно три минуты. Так что можно уверенно говорить о том, что схватка продолжалась тоже ровно три минуты, ибо с последним аккордом из дверей таверны вылетел Эрвин, мужественно прикрывавший отход своих спутников. Первыми же на улицу выскочили Аманда и Белинда, изрядно исщипанные игривыми селянскими ручонками, следом выбежали Микки, Буйб и Бэйб, а из угла доносились истошные вопли франта в голубых панталонах, которого азартно обхаживал Бойб.

– Эта! Помогите! – орал он. – Отстань, свинья! Мои панталоны! Он хочет меня съесть!

Друзья во весь опор неслись по дороге. Их никто не преследовал. Через некоторое время, когда кабачок остался в пяти латах позади и наши герои получили возможность прийти в себя и отдышаться, они обнаружили, что среди них не хватает Бойба.

Первой тягостную тишину разорвала Аманда.

– Боже! – всхлипнула она, уняв дыхание. – Как мы все были к нему несправедливы!

– Аманда, – сделал попытку утешить девушку юный с’Пелейн, – стоит ли переживать. И потом, он умер как герой! Прекрати, больно же!

– А тебе вообще лучше помолчать! – вступила в разговор Белинда, стукнувшая перед своей репликой Микки по голове. – Трактирщик был прав! Все мужчины – жадины! Пожалели для бедняги какой-то паршивой ленточки!

– Мы?! – поразился Микки. – Да ведь ты сама…

К счастью для Микки Белинда так и не узнала, что именно она сделала сама, ибо в этот миг на дороге показались клубы пыли. Это нёсся во весь опор отважный Бойб, сжимая в зубах длинную узкую ленточку голубого цвета, с мясом (это выражение следует понимать буквально) вырванную из панталон франта в голубых штанах.

Вечером следующего дня к Дерижабу подошёл торговый обоз. На задней телеге сидели, подсаженные по пути сердобольными торговцами двое мужчин и две девушки. Рядом с телегой неторопливо трусили три свиньи. Городские ворота с тяжелым лязгом распахнулись, и обоз вошёл в Дерижабу.

– Ну, куда деваться – это как раз не вопрос, – говорил Эрвин, размашисто шагая по центральной улице Дерижабу. – У каждого настоящего мужчины в Дерижабу есть друг.

– Да? – живо заинтересовалась Аманда. – А у тебя он есть?

Меченосец остановился, внимательно посмотрел на неё, вздохнул и двинулся дальше. Покладистость меченосца объяснялась тем, что накануне он узнал о том, что Аманда была сиротой. Это обстоятельство разом выделило Аманду из числа остальных подопечных. Ощущение личной ответственности за того, кто слабее тебя, было для меченосца в новинку и сулило ему в будущем массу интересных впечатлений. Заметим среди прочего, что сама Аманда по поводу своего сиротского статуса горевала не особо – привыкла, но это лишь усилило впечатление, которое она произвела и продолжала производить на славного Эрвина.

– Мы пойдем к одному человеку по имени Мечел. Он изобретатель и бывший меченосец. Немного со странностями, но вы не обращайте на это внимания, человек он добрый и хороший.

– А что он изобрёл? – спросил Микки.

– Складной меч, надувной щит, булочку с дырой посередине, ножной вентилятор, я всего и не упомню, – отвечал меченосец. – Мы пробудем в Дерижабу два дня. У нас нет денег на проезд, и нам придётся их заработать.

Здесь меченосец сделал паузу и значительно посмотрел на своих спутников.

– Я дам два платных урока фехтования, вы будете мне помогать. Потом ближайшим рейсом мы полетим в Бленд. Всё ясно?

За такими разговорами путники приблизились к двухэтажному дому, на котором красовалась симпатичная вывеска, выполненная из какого-то мягкого металла методом художественной ковки, на которой было написано «Мечел – знаменитый изобретатель. Обладатель Гран-При Дерижабу в номинации «Нужные безделушки». Вывеску немного портили различные неприличные надписи, выполненные методом не очень художественного царапанья гвоздем, но в целом было очень даже ничего.

На входной двери имелись три красивые кнопки, напротив кнопок были прибиты таблички. Надписи на табличках вопрошали: «Друг?», «Враг?», «И не друг, и не враг, а так?» Девицы притихли. Юноша и меченосец переглянулись, и Микки, подумав немного, нажал на кнопку «И не друг, и не враг, а так?». Внутри дома что-то звякнуло три раза, затем громыхнуло два раза, кто-то пробежал по лестнице один раз, снова громыхнуло, раздался чей-то сдавленный вопль, и из окна второго этажа высунулась всклокоченная голова какого-то юноши. Голова мрачно посмотрела на путников и сказала:

– Я вот одного не пойму. Ежели вы не друг, и ни враг, а так, то зачем припёрлись к моему хозяину? Идите, не отвлекайте человека!