Глава 5

Она сама не понимала, что именно с ней происходит. Этот непонятный и загадочный человек, полубандит-полубизнесмен с манерами аристократа, выдающими в нем человека со вкусом, и вместе с тем с повадками мошенника или карманного вора, вызывал у нее жгучий интерес. Она не хотела признаваться даже самой себе, что ей было интересно с этим мужчиной, он по-настоящему ее волновал и интересовал.

Раньше все было гораздо проще и понятнее, когда она скиталась без работы и без денег в огромной Москве. Чтобы взять ее на работу, владелец ночного клуба сразу предложил ей переспать с ним. Она была уже не девственницей, но этот первый случай запомнила на всю жизнь. Первый случай, когда мужчина был ей омерзителен, но она терпеливо вынесла все, что он ей предлагал, даже такие вещи, о которых она без содрогания раньше не могла и подумать. Но чтобы получить работу и как-то выжить в безумной Москве, потерявшей всякий стыд и мораль к девяносто пятому году, пришлось согласиться. Потом были другие. Их интересовали только ее молодость и ее тело. Один даже умудрился не узнать ее имени, оно ему было ни к чему.

Друг, который вытащил ее из этого ужаса, был обычным бизнесменом средней руки. В нем еще сохранились какие-то человеческие черты, не выжженные криминальными разборками и безжалостным бизнесом середины девяностых, поэтому он не только помог ей с квартирой, но и устроил в институт, помогал деньгами и после рождения сына. Когда его убили, казалось, что мир рухнул раз и навсегда. Но потом появился первый супруг – Михаил Петрозашвили. Он был старше Ирины и не скрывал своих чувств к этой красивой, породистой женщине, как не скрывал и то, что ему льстило внимание мужчин к его даме сердца, их завистливые взгляды. Петрозашвили был грузином, и в нем присутствовало некое южное зазнайство, свойственное особенно представителям этого народа.

Через некоторое время Михаил сделал Ирине предложение, посчитав, что именно она будет лучшей для него парой. В отличие от отца ее ребенка он был уже достаточно крупным бизнесменом, владел большим супермаркетом. Но с ним ей было скучно и грустно. Она его никогда не любила и выходила замуж, отчетливо понимая, что просто обязана обеспечить себя и своего сына, подумать об их материальном положении, которое буквально с каждым днем становилось все хуже и хуже.

К чести Петрозашвили, он был щедрым и добрым человеком по отношению к женщине, какими часто бывают представители его народа. Через несколько лет Ирина объявила, что подает на развод. К этому времени они уже практически не жили вместе как муж и жена. Муж оказался благородным человеком – он оставил ей квартиру и дачу, две машины и неплохую сумму денег для самостоятельной жизни. Кроме того, официально усыновил ее сына, поэтому был согласен даже выплачивать ей алименты, от которых она благоразумно отказалась.

Квартиру Ирина сразу сдала, чтобы иметь постоянный доход, и переехала на дачу. Постепенно стала выходить в свет, обзавелась новыми знакомыми. Повсюду она появлялась как Ирина Петрозашвили, и многие даже считали, что она грузинка по рождению, чисто и бегло говорящая по-русски. А затем она встретила Романа Хаусмана. Ей было около тридцати, ему за сорок пять. Она знала, что он был дважды женат, и понимала, что удержать подобного человека рядом с собой будет достаточно сложно. Но она знала и другое – этот мужчина занимал место в первой сотне самых богатых людей страны, и поэтому благосклонно приняла его ухаживания. Весь опыт ее нелегкой жизни в Москве очень помог увлечь Романа Эдуардовича. В конце концов, он сделал ей официальное предложение, и вот уже почти пять лет они вместе. Она никогда не жалела о своем выборе, охотно выполняла свой супружеский долг, пытаясь разнообразить их отношения, поддерживать его постепенно угасающий интерес. Ему было уже за пятьдесят, и возраст начинал сказываться. Он по-прежнему был увлечен своей молодой женой, а она всего лишь позволяла любить себя, вступая в сексуальные отношения лишь для поддержания его интереса. Но по-настоящему она не любила и второго супруга.

Возможно, некоторые чувства Ирина испытывала к отцу своего сына, убитому больше десяти лет назад. Но мужчины отбили у нее всякий интерес к своему полу. Похотливые, дурно пахнущие самцы, которых интересовало только ее тело и которые, получив свое, сразу теряли к ней интерес. Она слишком хорошо помнила их сопение, когда так нуждалась в их покровительстве и защите, не доверяла и презирала их. И вот теперь впервые в жизни встретила мужчину, который был ей интересен. Она неожиданно поняла, что целых два дня испытывала большое желание и разочарование из-за того, что он так спокойно ушел со свидания, так и не предложив ей подняться с ним наверх. Ее это не просто задело, она испытывала смешанное чувство ненависти и разочарования, желания и удивления и два дня провела словно в лихорадке, ей казалось, что она попала под гипноз этого человека.

А затем наступило послезавтра. С самого утра Ирина колебалась, не зная, как ей поступить. Может, будет правильным, если сегодня и она откажется от этого свидания; найдется тысяча причин, чтобы не пойти на встречу. Но ей так хотелось еще раз увидеть его серые глаза, почувствовать прикосновение его сильных пальцев, оказаться рядом с ним. Он так сильно схватил ее тогда за бедро, что даже остались синяки. Но это были приятные воспоминания. На всякий случай она поехала утром на укладку, отметив про себя, что еще ничего не решила. Примерно в полдень вернулась домой, чтобы принять ароматическую ванну. Затем начала одеваться, тщательно выбирая белье, словно готовилась к первому свиданию в своей жизни. В какой-то момент остановилась и улыбнулась, неожиданно поняв, что это действительно первое свидание в ее жизни. И дело не в его подарке, который лежал у нее на комоде целых два дня. Роман Эдуардович даже не поинтересовался, откуда этот медальон. Он знал, что у супруги есть две кредитные карточки «Американ экспресс» с неограниченным кредитом, и она могла купить себе все, что считала нужным.

Но сегодня действительно было первое, по-настоящему первое свидание в ее жизни. Раньше она выходила на такие встречи в силу материальных или бытовых проблем, пытаясь просто выжить, устроить свою жизнь, обеспечить своего сына. Даже когда встречалась с отцом своего мальчика, который ей безусловно нравился, она понимала, что делает это не только под влиянием чувств, но и в силу достаточной расчетливости. А сегодня впервые в жизни шла на свидание с мужчиной, от которого ей ничего не было нужно. Ни его подарков, ни его денег, ни его состояния. Ей был интересен Роберт Туманов именно как мужчина, поэтому она волновалась больше обычного.

Закончив одеваться, Ирина села перед зеркалом. Макияж занял довольно много времени, ей так хотелось быть особенно красивой. Затем позвонила своему водителю, который сообщил, что стоит у дома вместе с ее телохранителем. Услышав про него, Ирина поморщилась. Этот громила был приставлен не столько телохранителем, сколько шпионом. Он докладывал Роману Эдуардовичу о каждой их поездке.

Распорядившись, чтобы они ждали ее внизу, она снова подошла к зеркалу. Неужели она в третий раз пойдет на свидание? Неужели она настолько себя не уважает? Пусть он ждет, пусть мучается, пусть поймет, что не каждую женщину можно уговорить подняться в номер. Сегодня она не поедет к нему на свидание. Но, приняв это решение, Ирина быстро вышла из комнаты, направляясь к выходу. Уже усевшись в машину, она осознала, что против своей воли назвала отель «Ритц-Карлтон».

«Я скажу ему, что мы больше никогда не будем видеться, и уйду, – решила Ирина. – Пусть понимает, что я замужняя женщина, и его приемы, рассчитанные на дешевых «прошмандовок», не проходят в общении с такими дамами, как я. Пусть почувствует разницу».

Она вспомнила, что положила медальон в сумочку с твердым намерением вернуть его Туманову. В конце концов, она не дешевая любовница и не находящаяся у него на содержании дама, которой можно делать такие подарки. Вытащила футляр из сумочки и раскрыла его. Медальон действительно был очень красивым. «Если бы мне подарили его пятнадцать лет назад, – неожиданно подумала она… – Если бы он встретился мне пятнадцать лет назад… Хотя нет, пятнадцать лет назад мне было девятнадцать и было бы уже поздно. Значит, шестнадцать или семнадцать лет назад. Сейчас мне тридцать четыре, ему около сорока. Он был тогда совсем молодым человеком, а я глупой и наивной дурочкой, которая пыталась выжить изо всех сил. Если бы мне попался тогда такой молодой человек, который подарил бы мне подобный подарок, даже не дорогой, пусть просто букетик самых дешевых цветов, и просто сказал бы, что меня любит… Какой идеальной женой я могла стать, какой заботливой мамой! Не было бы в моей жизни этих похотливых и потных мужиков, больно хватающих меня за грудь, не было бы столько унижений и оскорблений, через которые пришлось пройти…»