– Нет. Я пришел тебя поблагодарить. Ты поступил благородно. Я ведь сразу понял, что за женщина была с тобой ночью. Ты ее сразу отправил домой и не стал о ней рассказывать. Спасибо тебе еще раз.

– Во-первых, это была не она, – ответил Дронго, – а во-вторых, я обязан был защитить свою спутницу от домыслов полиции.

– Очень благородно с твоей стороны, – сказал Пацоха. – ее могли выгнать с дипломатической работы.

– Я сказал, что это была не она, – чуть повысил голос Дронго.

– Хорошо, хорошо, согласен. Все равно ты молодец. Хочу обсудить с тобой убийство Пьера. Мне очень не нравится, как его убили.

– Мне тоже не нравится, – сказал Дронго, – а еще больше это не понравилось самому Пьеру.

– Да, – согласился Пацоха, – ему это очень не понравилось. Скажи мне, Дронго, зачем ты согласился на этот рейс? Что тебе здесь нужно?

– А тебе? Ты ведь полковник польской разведки. Рассчитываешь получить генерала?

– Нет, – улыбнулся Пацоха, – у нас не дают повышений за провалы. Это ты убил Пьера?

– И создал себе алиби при помощи вашего дипломата. Какая ты свинья, Яцек, неужели ты действительно считаешь, что это я его убил?

– Павел Борисов видел, как ты ругался с Пьером. Я думал, что вы с ним были в плохих отношениях.

– Яцек, – покачал головой Дронго, – ты же профессионал. Неужели ты думаешь, что я мог убить его из-за этого. Глупо. И потом, наш спор видел не только Борисов. У дома стояли Шпрингер, Селимович и Бискарги. И еще две женщины. Поэтому нас могли многие видеть. Кроме того, ты наверняка уже позвонил Монике и узнал, что весь вечер я был рядом с ней и никуда не отлучался. И наверняка именно от нее ты узнал, когда она уехала домой.

– Это так, – согласился Пацоха.

– Тогда в чем дело?

– Мы едем в Польшу, – напомнил Яцек, – и ты знаешь, что по плану мы должны два раза пересечь Польшу. Один раз через Мальборк и второй раз через Варшаву. В Варшаве у нас встреча с президентом Квасьневским. Я обязан знать, что здесь все в порядке.

– Но до этого мы будем в Москве, – напомнил Дронго.

– Да. – согласился Пацоха, – и я тебя понимаю. Из России здесь три писателя. Михаил Мураев – достаточно известный писатель, и ему за шестьдесят. Алексей Харламов – лауреат какой-то престижной русской премии…

– Первого Антибукера, – уточнил Дронго.

– Тем более. А третья – женщина. Кажется, Соловьева. Мы проверяли, она детский писатель из Калининграда.

– Давай более конкретно. Что тебе нужно?

– Ты помогаешь мне, а я помогаю тебе.

– В таком случае я должен тебе поверить. А ведь ты тоже мог убить Пьера.

– Зачем? – спросил Яцек. – Я с ним не ругался и не спорил. Зачем мне его убивать? Чтобы подставить нашу девушку, которая наверняка была с тобой? Я думаю, ты лучше знаешь, кто именно застрелил Густафсона.

– Если бы я шал, кто и зачем его убил, – вздохнул Дронго. – Надеюсь, что это убийство будет первым и последним в нашем «Экспрессе».

– У словака Петера Пиштанека украли ноутбук, – сообщил Яцек. – А вообще наша поездка очень интересная авантюра. Мы все похожи на пассажиров из «Восточного экспресса». Помнишь книгу Агаты Кристи?

– У Пуаро было двенадцать подозреваемых, – усмехнулся Дронго, – и в итоге все двенадцать оказались убийцами. Ему было легче, чем нам.

– Надеюсь, что здесь их окажется гораздо меньше, – очень серьезно сказал Пацоха. – Мы договорились? – спросил он, поднимаясь.

– Посмотрим, – уклонился от ответа Дронго, – я должен подумать.

Прием прошел замечательно. Мэрия находилась в старинном здании, и ее великолепные залы производили неизгладимое впечатление. Все старались забыть случившееся в Мадриде – эту страшную, нелепую, трагическую случайность. Дронго прошел в зал, где официанты готовили столы для приемов. У одного из столиков стояли представители Украины и Грузии. Они что-то оживленно обсуждали. В этой группе была единственная женщина – Екатерина Вотанова. Дронго подошел к ней.

– Ваши соотечественники выступали в Мадриде? – спросил он.

– Да, – кивнула она, – особенно большой интерес вызвало выступление Юрия Семуховича. Он очень известный на Украине писатель и поэт.

– Поздравляю, – кивнул Дронго, – вы прекрасный аттендант, по-настоящему переживаете за своих.

– Конечно, – удивилась она, – а как же иначе?

– Жаль, что вы отправились в эту поездку с мужем, – искренне сказал Дронго, – вы очень отличаетесь от всех остальных женщин в нашей группе.

– Чем вам мешает мой муж? – нахмурилась Катя.

– Ничем. Он прекрасный человек. Просто я жалею, что вы уже заняты. Иначе я бы мог пригласить вас на ужин.

– Вы мне это уже говорили, – недовольно заметила она.

– Извините, – пробормотал Дронго, – кажется, я начинаю повторяться.

К ним подошли остальные члены украинской делегации, и Дронго прошел дальше. Официанты начали разносить вино и напитки. Увидев Павла Борисова, Дронго подошел к нему.

– Это ты рассказал Яцеку о моей ссоре с Пьером? – спросил Дронго. – Интересно, почему ты скрыл такую ценную информацию от полиции?

– Во-первых, я ничего Яцеку не говорил, – Борисов пригубил бокал с шампанским. – Я рассказал обо всем моей землячке – Виржинии Захарьевой, а она – Яцеку. Он ведь производит на женщин неотразимое впечатление. У него вольный стиль, а у тебя официальный. Но вы оба – секс-символы нашей группы.

– Ты же знал, что она расскажет обо всем Пацохе, – не унимался Дронго. – В какую игру ты играешь, Павел? Или тебе нужно поссорить нас с Яцеком?

– Не говори глупостей, – нахмурился Борисов, – я рядовой участник поездки. Это аттенданты, наши помощники, получают разную информацию. А у меня ее не бывает.

– Рядовой болгарин, живущий во Франции и разъезжающий по всему миру, – поправил его Дронго, – рядовой писатель, чья семья живет в Париже. Верно?

– Откуда ты столько знаешь? – угрюмо спросил Борисов. – Или ты специально интересовался моей биографией? При твоей профессии это нетрудно.

– Значит, и ты интересовался моей биографией? – уточнил Дронго.

– Твое имя известно всем, – глубокомысленно заметил Павел, – и не нужно так удивляться. Я много издавал разного рода литературы на криминальные темы, в том числе и документальной. И всем известно имя Дронго. Поэтому ты не очень удивляйся, что многие знают, зачем ты сюда приехал и чем собираешься заниматься. И как только ты приехал – случилось убийство. Я не верю в подобные случайности, Дронго. Ты наверняка читал мою биографию, как и я твою. Думаешь, расследуешь преступление и найдешь убийцу Пьера Густафсона?

– Не думаю, а точно знаю, что найду.

– Успехов тебе, – ухмыльнулся Борисов, – но учти, это будет очень сложно. Мадрид остался далеко позади.

– Зато убийца едет с нами, – убежденно сказал Дронго и пошел к выходу.

Площадь перед мэрией была пуста. Дронго направился к набережной. Накрапывал мелкий дождик. Он услышал шаги за спиной. Прислушался. И замедлил шаг, чтобы человек мог его догнать. Тот, поравнявшись с Дронго, пошел рядом.

– Уже приехал? – спросил Дронго.

– Только что, – ответил Вейдеманис, – пришлось лететь в Париж, а оттуда в Бордо. Мадридская полиция до сих пор считает, что Пьера убили с целью ограбления. Пропали все его деньги.

– Это я знаю, – вздохнул Дронго, – хорошо, что пропали. Иначе нас бы наверняка задержали…

Вейдеманис подозрительно взглянул на друга. Потом пожал плечами.

– Я должен был догадаться, – сказал он. – Это ведь твоя работа?

– Ты тоже считаешь, что я его убил?

– Конечно, нет. Но ты забрал его деньги.

– Значит, ты полагаешь, что на убийство я не способен, а чужие деньги могу стащить?

– Когда ты будешь серьезным? – вздохнул Вейдеманис. – Впрочем, так тебе легче жить. В общем, полиция считает, что это дело рук местных бандитов. Сейчас убийцу ищут по всему Мадриду.

– И они его, естественно, не найдут, – мрачно предположил Дронго, – Пьера застрелил кто-то из наших. И я намерен найти убийцу.

– Каким образом? Ты ведь понимаешь, что убийца действовал не из личных мотивов.

– В отеле жили около сорока человек. Портье клялся, что никто чужой не входил в отель, и я склонен ему поверить. Значит, осталось не так много. Сорок человек вместо ста сорока. И у меня уже есть конкретные подозреваемые.

– Пацоха или Борисов? Они, кажется, единственные профессионалы среди этих сорока. А где жили литовцы?

– Не в нашем отеле, я проверял.

– Тогда Алисанка вне игры. Кстати, есть новые данные по украинцам. Юрий Семухович получил разрешение на временное жительство в США. Он должен уехать в Пенсильванию сразу после вашей поездки.

– Это ничего не доказывает, – возразил Дронго, – я сегодня говорил с украинским представителем. Семуховича считают новой звездой украинской литературы. Вряд ли такая фигура может заинтересовать террористов.

– Тогда кто? И главное – зачем? Почему убийца так рисковал? Почему он решил его убрать? Ведь убийца знает, что в вашей группе есть несколько высококлассных профессионалов. И он наверняка понимал, что убийство вызовет еще большие подозрения. Но он пошел на это преступление. И тогда я спрашиваю себя: почему он на это решился? Ведь гораздо легче было бы убрать Густафсона таким образом, чтобы он исчез, а не стрелять в него, оставляя труп в отеле.

– Не знаю, – сказал Дронго, – возможно, что у него были какие-то мотивы. А возможно, он не один…

– Семейные пары, – вспомнил Вейдеманис, останавливаясь. – Подожди… У вас три семейные пары. Турки, украинцы и испанцы. Испанцы жили в отеле?

– Нет, – ответил Дронго, – у них был номер в отеле, но они оставались дома и приехали в отель только на последнюю ночь.

– Ночь убийства.

– Это ничего не значит, – возразил Дронго, продвигаясь вперед. Вейдеманис шел за ним следом. – У испанцев действительно есть квартира в Мадриде, и я бы на их месте поступил точно так же. Они оставались у себя дома и приехали в отель только для того, чтобы рано утром успеть сдать багаж, который грузят каждый раз отдельно. С точки зрения логики все верно. И потом, Альберто Порлан слишком известный человек, чтобы его подозревать.

– А его жена? – не унимался Вейдеманис. – Ты можешь поручиться и за нее?

– Пока нет. Пока я думаю над этим и подозреваю ее, как и остальных.

– Тогда скажи, кого именно ты еще подозреваешь, – прямо спросил Вейдеманис.

– Во всяком случае, всех, кто был в эту ночь в нашем отеле. Хотя, с точки зрения убийцы, гораздо лучше иметь сообщника в группе. Нужно будет обратить внимание еще на две семейные пары. Украинцы и турки. Хотя с украинцами сложнее. У этой девочки тяжелый характер. Скорее, не тяжелый, а своеобразный. Она вся состоит из углов, а это встречается довольно редко, и наверно поэтому вызывает у меня такой интерес.

– Я проверил турок, – сообщил Вейдеманис. – Тургай Фисекчи не только поэт, но и общественный деятель. Член запрещенной в Турции коммунистической партии. Это, конечно, самый подозрительный момент.

– Значит, хороший поэт, – улыбнулся Дронго. – Ты не знаешь истории турецкой литературы, Эдгар. Там все известные имена – это люди с левыми убеждениями. Назым Хикмет, Факир Байкурт, Яшар Кемаль, Азиз Несин. Ты жену Фисекчи проверял?

– Она действительно врач, – ответил Вейдеманис, – стажировалась в Стамбуле, в Мюнхене.

– Понятно. Запомни номера телефонов, которые я тебе продиктую. Несколько телефонов в Германии и Англии. Эти номера я нашел в записной книжке Густафсона.

– Ты все-таки был у него в номере! – произнес потрясенный Вейдеманис. – Значит, это ты украл его деньги, чтобы навести полицию на ложный след. Но зачем, зачем ты так сделал?

– Я жил в соседнем номере, – объяснил Дронго, – и если бы убитого Густафсона нашли с пачкой денег и нетронутыми кредитными карточками, кто-нибудь мог вспомнить, как мы с ним немного поспорили утром, после пресс-конференции. К тому же, мне показалось странным, что убийца оставил дверь открытой, словно приглашая меня войти в номер. Это было не совсем логично со стороны убийцы, а меня всегда беспокоит нелогичность поступков серьезных людей. Поэтому я решил, что будет лучше, если полиция станет отрабатывать версию убийства с целью ограбления. В конце концов, у словака действительно украли ноутбук. А убийцу испанская полиция все равно не найдет. Он находится рядом с нами, в этом «Экспрессе».

– Иногда я серьезно думаю, что у тебя в голове компьютер вместо мозга, – мрачно заметил Вейдеманис. – Ты это придумал сразу, как только вошел в номер к убитому?

– Нет. Сначала я подумал о женщине. Со мной рядом была женщина. Польский дипломат. И я обязан был помнить о ее репутации. Во вторую очередь меня интересовал убитый.

– Это было очень рискованно, – мрачно заметил Вейдеманис.

– Запоминай номера, Эдгар, – устало сказал Дронго, – и позволь мне вернуться в отель. Я так устал, что хочу выспаться. Наш отель напоминает галерею киноактеров. На каждом номере своя табличка. И в комнате портреты этого человека. Знаешь в какой номер меня поселили?

– В номер Шона Коннери или Роджера Мура.

Эти двое были первыми исполнителями роли Джеймса Бонда в известных кинофильмах.

– Нет, – сказал Дронго, не обижаясь на такие сравнения, – мне попал Чарли Чаплин. Может, это больше соответствует моему образу. Как ты считаешь, Эдгар?

– Да. – задумчиво ответил Вейдеманис, – иногда мне кажется, что ничего случайного не бывает. Бог решает гораздо лучше нас. Назови номера, которые я должен запомнить.