Цитаты из книги «Американха»

Она оперлась головой о его голову и почувствовала – впервые – то, что часто будет с ним чувствовать: любовь к себе. Из-за него она себе нравилась. С ним ей было легко, словно ее кожа становилась ей по размеру. Она сказала ему, как хотела бы, чтобы Бог существовал, но боялась, что Его нет, как тревожилась о том, что ей пора понимать, чем заниматься в жизни, но пока не понимала даже, что хочет изучать в университете.

что у них мастерская степень, такси – подработка, а дочка у них в деканском списке в Ратгерзе[3]

тонкие зернышки басмати, задумалась, удается ли она им, эта их примирительная трапеза. Проверила курицу в духовке. Открыла горшок – дух пряностей повалил наружу: имбирь, карри, лаврушка; она сообщила ему без всякой надобности, что получается хорошо.

Он всегда сжимал ее в ладони своих мыслей. Даже в ее молчании и в его собственной растерянной обиде.

Она вообразила их обоих с имбирем на губах, желтое карри слизывают с ее тела, лавровые листки крошатся под ними, но они такие ответственные – целовались в гостиной, а затем она повела его в спальню. – Надо было это все вытворить невероятнее, – сказала она.

Песня «Не дай мне быть неверно понятой» повела их – всего несколько минут прошло, как он прибыл, – через мост: от флиртующих друзей к любовникам у нее в постели.

Ифемелу скучала по тому, как все могло сложиться, но больше не скучала по Кёрту

Настоящая глубокая романтическая любовь, которая тебя выворачивает и выкручивает – и заставляет дышать через ноздри возлюбленного.

в глазах плескалось несказанное, и она вернула ему чувство цельности, напомнила, как сильно он изголодался по чему-то простому и чистому

крепнувший порыв сдерживаемого желания