1. Страна и язык

До падения в 1912 году китайской императорской династии Цин, или Маньчжурской династии, собственно Китаем было принято считать восемь провинций, расположенных внутри Великой Китайской стены. Три маньчжурские провинции, равно как и огромные зависимые территории, лежавшие за Великой Китайской стеной, а именно Монголия, Тибет и Синьцзян, считались территориями, находившимися под суверенитетом Китая, но не являвшимися при этом частями доминиона. На то существовали особые исторические причины, которые утратили свое значение в момент провозглашения Китайской Республики, когда в состав Китая вошли все прилегающие территории. Часть Монголии, расположенная за пределами пустыни Гоби, отделилась и была признана независимым государством. Согласно положениям международного права сегодня под Китаем подразумевается вся территория бывшей Маньчжурской империи, за исключением Внешней Монголии, включая территории Тибета, китайской Центральной Азии и Внутренней Монголии. Китай представляет собой регион, по размерам сопоставимый с иным континентом, площадью примерно 3 млн квадратных километров. Для сравнения: территория США лишь ненамного больше территории Китая, а без учета Аляски и Гавайев, – немного меньше. С исторической и культурной точки зрения под Китаем обычно понимается Древний Китай, расположенный внутри Великой Китайской стены, то есть территория, на которой издавна селились многие миллионы людей. Лишь в новое время китайцы начали расселяться на других территориях. Этот «Китай восемнадцати провинций», как его обычно называют сами китайцы, представлял собой поразительный регион, протянувшийся от границы с Монголией (где очень холодная зима) до тропиков Гуандуна и острова Хайнань. На территории одной страны представлены практически все климатические зоны, и, соответственно, там произрастают разнообразные виды сельскохозяйственных растений.

В зависимости от климатических зон принято выделять в Китае три основных региона, которые в основном соответствуют бассейнам трех крупнейших рек страны. Северный Китай расположен в бассейне реки Хуанхэ, Желтой реки, где горные цепи тянутся вдоль монгольской границы вплоть до Великой Китайской стены.

На картинах с изображением живописного пейзажа часто можно увидеть стихотворные строчки, выполненные каллиграфическим почерком. Эта картина, которая называется «Весенняя пахота», относится к XV в.

Центральный Китай находится в долине реки Янцзы, которая отделена от северных районов лишь грядой относительно невысоких гор. На востоке эти два района соединяются в долине реки Хуайхэ, образуя некую промежуточную зону, которая в смутные времена всегда являлась ареной военных действий.

Если в Европе ареной боев всегда являлись южные или прибрежные земли, то в Китае такой территорией издавна была долина реки Хуайхэ. Для этого есть несколько причин: 1) стратегически важное расположение и 2) то, что сюда можно добраться как с юга, так и севера страны. Южный Китай включает в себя провинции, расположенные вдоль побережья к югу от Шанхая, Чжэцзяна и Фуцзяни, которые не являются частью бассейнов наиболее важных рек страны, а также самые южные провинции – Гуандун на побережье и прилегающие к ней Гуанси, Гуанчжоу, Юньнань на западе. Южные провинции Китая отделены от провинций бассейна реки Янцзы труднопроходимыми горными цепями, что обусловило своеобразие исторического и культурного развития всего данного региона.

Но есть и еще один, более важный с исторической точки зрения способ деления Китая, а именно деление на восток и запад, или на гористую и равнинную части. Это разделение особенно четко проявляется на севере Китая. Пекин лежит у подножия горных цепей: к западу от города горы тянутся непрерывной грядой до Тибета и дальше; к востоку равнина простирается вплоть до моря. За исключением гористого полуострова Шаньдун рельеф местности от Пекина до бассейна Янцзы является исключительно ровным. Современная линия главной железнодорожной магистрали тянется с севера на юг – неподалеку от основания горной цепи. Если смотреть из окна поезда, то с одной стороны видны горы, с другой же нет ни единой возвышенности. Что касается Центрального Китая, то там рельеф местности несколько другой. Великая река Янцзы прорывается сквозь горы и образует собственную ровную долину, неширокую, но чрезвычайно плодородную. И к северу и к югу от реки видны горные цепи. У устья реки ил заполнил широкую территорию, когда-то являвшуюся мелким морем. Там иногда попадаются отдельно стоящие горы, которые свидетельствуют о том, что раньше на их месте были острова. На юге Китая нет больших равнин. Дельта реки к югу от Гуандуна, где очень велика плотность населения, является самой большой и практически единственной равнинной зоной страны. Тем не менее и здесь существует четкое разделение между западом и востоком. Западные провинции Гуанчжоу и Юньнань в основном представляют собой гористую территорию с вершинами от 4000 до 8000 футов высотой. Высокие горные цепи пересекают обе провинции с запада на восток. Прибрежные провинции Гуандун и Гуанси, находящиеся в плодородных районах Западной реки и ее притоков, имеют более ровный ландшафт. Горы там менее величественные, а долины более ровные. Исторически сложилось так, что между прибрежными провинциями и западными территориями не существовало тесных связей. В западные провинции было сравнительно легко добраться с севера, из долины Янцзы, хотя этот маршрут (там, где сейчас находится Бирманская дорога) был весьма труден, так как пролегал через горы.

Фуцзянь и Чжэцзян на восточном побережье всегда были изолированы от остальных районов страны. Это особенно касается Чжэцзяна, куда легче было добраться морем, чем по суше, и который до недавнего времени не имел железнодорожного сообщения с остальными районами. Обе провинции отличает наличие высоких скалистых гор в центре и небольших плодородных равнин в устьях рек на побережье. Высокая плотность населения на этих равнинах вынуждала людей переселяться в другие районы. Миллионы китайцев – выходцев из Фуцзяни сейчас проживают на Тайване, в Индонезии, Малайзии и на Таиланде. Они составляют большинство китайцев-эмигрантов. «Лишнее» население Чжэцзя-на предпочло двинуться на север, на богатые земли побережья Янцзы, и современный Шанхай, расположенный в устье Янцзы, является чуть ли не колонией поселенцев из Чжэцзяна.

На этом природном фоне и развивается история китайского народа. Сразу же становится ясно, что хотя Китай и превратился в огромное единое государство – империю с двухтысячелетней историей, – тем не менее географические особенности мало способствовали такому развитию событий. Можно даже сказать, что топография Китая с ее естественным делением страны горными цепями скорее могла бы привести к возникновению и росту отдельных государств с населением, схожим по внешним данным, но различающимся языком и культурой. Возможно, основным фактором, препятствующим такому развитию событий, явился тот факт, что территория, включающая северные равнины и долину Янцзы, была достаточно большой и однородной по составу населения, чтобы распространить свое влияние на весь современный Китай. Провинции Шаньдун, Хэбэй, Хэнань, Шаньси и Шэньси расположены по соседству друг с другом и большей частью разделены только реками, которые, тем не менее, скорее соединяли, чем разделяли их. Это означало, что любое государство, контролирующее этот большой регион протяженностью более чем 700 миль с запада на восток и примерно столько же с севера до долины Янцзы, оказывалось сильнее, чем любой возможный союз других китайских государств, и стремилось подчинить соседей своему влиянию.

В течение нескольких веков, начиная с 481 года до нашей эры, северный регион был поделен между многими государствами, чаще всего враждовавшими между собой. Неудивительно, что именно в этот период образовалось несколько южных монархических государств, которые некоторое время могли оставаться независимыми и даже бросать вызов северному доминиону. Идея о том, что между Северным и Южным Китаем существовало принципиальное различие и что их союз был случайным, а разрыв неизбежным, приобрела распространение на Западе в переходный период после падения династии Цин в 1912 году. Этот принцип не находит подтверждения в истории Китая и возник как следствие неких временных обстоятельств. Поскольку идеи республиканцев-революционеров получили наибольшее распространение в Кантоне, а выходцы из Кантона составляли большинство китайцев-эмигрантов, то южане, казалось, должны были быть более подвержены всяческим модным веяниям, чем их северные соседи, которые в основном оставались равнодушными ко всем новым течениям. Так оно и было некоторое время. По мере того как распространение современных идей и технологий на юге и на севере стало идти примерно равными темпами, кажущееся преобладание выходцев из Кантона в революционном правительстве сошло на нет. Наличие больших трудовых и сырьевых ресурсов на севере восстановило баланс сил, который традиционно существовал в Китае.

Периоды, когда объединенным Китаем правили южные властители, были редкими и непродолжительными. Все династии, находившиеся у власти по многу лет, правили на севере, даже если были выходцами с юга.

Таким образом, отдельные мононациональные государства практически не имели шансов на выживание и дальнейшее развитие, пока север страны был объединен под сильным единым руководством. Наибольшие шансы на самостоятельное развитие имели западные провинции: Ганьсу, Шэньси, Сычуань и Юньнань. При этом Ганьсу всегда являлась объектом набегов татаромон-голов и была слишком слабой, чтобы долгое время отстаивать свою независимость. Шэньси, расположенной на реке Вай, притоке Хуанхэ, вследствие географического положения было выгоднее попытаться установить свое господство над восточными равнинами, а не оставаться в изоляции. Именно это определило роль провинции на многие века. Именно из Яньнани, что на севере Шэньси, началось распространение коммунизма в Китае, пока коммунисты не смогли установить военное господство над восточными равнинами и, следовательно, над всем Китаем. Первая империя, объединившая Китай, возникла на месте царства Цинь в провинции Шэньси.

Сычуань, отгороженная от остальных соседей горами с севера, тибетским массивом с запада и Янцзы с востока, очень часто, как и в последней войне, оказывалась прибежищем уходящих режимов, которые теряли контроль над Восточным Китаем. Эта богатая и плодородная провинция, способная прокормить многочисленное население, однако, никогда не становилась центром власти, не стремилась поработить соседей – возможно,