Цитаты из книги «Лавка древностей»

Но всякое счастье в конце концов уходит от нас – не потому ли мы так ждем его следующего прихода?

неужели мисс Нелли такая же красавица, как леди, которая прыгала через ленты. – Такая же? – воскликнул Кит. – Вдвое красивее! – Ах, Кристофер! А по-моему, лучше этой леди и быть не может! – Вздор! – отрезал Кит. – Она, конечно, ничего, спорить не стану, но в чем тут секрет? – в том, что размалеванная, расфуфыренная

Разве я не знаю, что подвиги, повседневные подвиги самых мужественных, самых стойких никогда не заносятся в земные анналы?

и при виде этих слез, при виде этого бледного личика, этой исхудавшей фигурки простодушный учитель тоже прослезился, но счел нужным заявить самым решительным образом, что плакать глупо и что от слез прекрасно можно удержаться – стоит только захотеть.

В деловые, будничные часы человеческое лицо правдивее; и эта правда не нуждается в словах, она говорит сама за себя.

В тех местах, где царят оживление и суета, где каждый занят своим делом и с уверенностью может сказать то же самое о других, характер и мысли человека ясно проступают в его чертах.

Ох уж эти праздники! Почему они оставляют в нас чувство сожаления?

О! Когда бы люди, управляющие судьбами народов, помнили это! Когда бы они призадумались над тем, как трудно бедняку, живущему в той грязи и тесноте, в которой, казалось бы, теряется (а вернее, никогда и не возникает) благопристойность человеческих отноше

печатью небес, и им нет цены. Человек знатного рода может любить свои наследственные чертоги и владения как часть самого себя, как атрибуты своего происхождения и власти; его связь с ними зиждется на гордыне, алчности, тщеславии. Преданность бедняка своему жилью, в котором сегодня приютился он, а завтра кто-нибудь другой, коренится в более здоровой почве. Его домашние боги созданы из плоти и крови, не из золота, серебра и драгоценных камней; у него нет другого достояния, кроме сердечных привязанностей, и если тяжкий труд, рубище и скудная еда не мешают бедняку любить голые стены и полы, эта любовь дарована ему небом, а его жалкое жилище становится святыней.

Узы, связующие богачей и гордецов с семьей, выкованы на земле, но те, что соединяют бедняка с его скромным очагом, отмечен