Цитаты из книги «Городские легенды»

Прислушавшись к их музыке, она уловила ее правдивую суть и спросила у Мэран, почему они не боятся ее, ведь в ней истина. – Потому, что это их собственная истина, – ответила она. – Но не бывает истины отдельно для каждого, – запротестовала Джилли. – Правда – одна, она либо есть, либо ее нет. Но Мэран лишь молча обняла девушку за плечи. Еле заметная улыбка играла в уголках ее губ.

Гун пребывал в том самом состоянии, в каком она привыкла видеть его в доме у Брэмли, то есть не в духе. Может, это просто лицо у него такое, подумала Джилли, пытаясь придать себе смелости. Есть ведь люди, которые кажутся недовольными, даже когда они очень счастливы.

– Вот ваш король, – раздался голос Гуна. Он нагнулся и приподнял обмякшее тело, собрав в кулак еле видимые нити, которые тянулись к рукам и плечам короля. Тот безвольно повис, жалкая марионетка в железной хватке кукловода. По толпе скокинов прошел гул – наполовину угрожающий, наполовину удивленный. – Король мертв, – продолжал Гун. – Уже давно.

«Это тоже истина», – вспомнила Джилли слова Мэран. Только теперь она поняла, что в этом и есть суть музыки. Она – истина, только другая.

Мэран уже вытаскивала из сумки флейту. «Какой от нее сейчас толк?» – удивилась Джилли. – Это тоже истина, только другая, – пояснила Мэран и поднесла инструмент к губам. Чистые звуки флейты полились в темноте, фасады домов ответили звонким эхом, мелодия засверкала в джунглях немузыки, как хрустальное лезвие в трясине.

– Нельзя отказываться от помощи, которую тебе предлагают по доброй воле.

– Когда лезешь не в свое дело, всегда приходится платить, – заявил Гун. – Иногда плата заключается в проклятии знания. – Да, всему своя цена, – согласилась Мэран.

– Всегда полезно встретиться лицом к лицу с тем, чего боишься, – заявил Гун, не обращая ни малейшего внимания на вопрос Джилли. – Тогда чудища, крадущиеся во тьме, превратятся всего-навсего в причудливые тени, которые отбрасывают ветви деревьев. Голоса, шепчущиеся в ночи, окажутся шелестом листьев на ветру. А внезапно нахлынувший страх объяснится слишком расходившимся воображением, а не лишающим воли заклятием какой-нибудь ведьмы.

– Сумасшествие какое-то, – проворчала она. – Мы сами идем к ним в руки. Мэран покачала головой: – Нет. Мы собираемся предстать перед ними по доброй воле, а это разные вещи. – Все это просто игра слов. Результат все равно будет один. – Вот тут ты ошибаешься.

– Вспомни Шекспира, – возразила Мэран. – «Он хорошо играет дурака»[10]. Тебе никогда не приходило в голову, что они, может быть, нарочно притворяются чудаками, чтобы избежать насмешек?