Глава 14

Гребень дымился.

Южная оконечность этого известнякового острова в милю шириной была разрушена ветрами и приливами, превратившись в две каменные башни с плоскими вершинами. Та, что стояла на отмели, называлась Ближней, её сестра, находившаяся в стороне, – Дальней.

На Гребне Никодимус бывал уже дважды. Тогда на каждой горизонтальной поверхности там стояли белёные коробочки домов, а в каждой вертикальной – были выдолблены комнаты, снабжённые дощатыми настилами и навесами из пальмовых листьев. Повсюду цвели гиацинты и вьющиеся бугенвилии. Меж двух каменных башен в три яруса тянулись канатные мосты.

Сейчас дома на побережье горели, многие из них были разрушены до основания. Полоса гари обезобразила южный фасад Ближней башни. Обрывки верхнего и нижнего мостов болтались на ветру. Средний ещё держался, хотя и потерял несколько несущих канатов. Над портом кружили стаи чаек, из их клювов свисали красные ошмётки. К горлу Никодимуса подкатила тошнота, он догадывался, что едят птицы.

– Ты должен остаться на борту, – рявкнула Дория, поднявшаяся на палубу. – Как вижу, дожидаться ночи нам некогда, а на таком солнце ты вряд ли способен к чарописи.

– Я – единственный, кто может естественным путём разрушить богозаклинание, какое применил неодемон, чтобы свести с ума тех матросов.

– Мы с мальчиками подготовили достаточно защитных заклинаний, чтобы уберечься от всего, кроме разве что библиотеки Астрофелла. Если попадём в беду, ты услышишь нас и высадишься на берег.

– То есть услышу ваши хрипы, когда вы будете перерезать себе горло, – проворчал Никодимус и прямо взглянул в лицо Дории. – Так что спасибо за заботу, магистра, но руководить высадкой на Гребень буду я.

На Дории всё ещё был синий гидромантский плащ, но теперь ей на грудь свисал двойной бандольер с маленькими стеклянными флаконами. Цвет находившихся в них жидкостей варьировал от ржаво-красного до перламутрово-белого, – концентрированные водяные заклинания гидромантов, способные превратить обыкновенную воду в массу других, весьма порой неожиданных субстанций. Кроме того, через плечо Дория перекинула бурдюк.

Никодимус надел песочного цвета штаны, белую рубаху и длинный кожаный жилет. Жарковато для тропического климата, зато наряд предохранял от случайного прикосновения к товарищам, грозившего им раковым проклятием. Никодимус отвернулся от острова и глянул на горизонт. Линия, где небо встречалось с морем, была не такой резкой, как обычно.

– Туман над островом, что ли?

– Не туман, а вог, – просто ответила Дория. – Запах чувствуешь?

Никодимус потянул носом.

– Слабый. Но откуда взяться вогу у Гребня? Лавовый неодемон?

– Наверняка.

– Дело становится всё интереснее, – хмыкнул он.

– Вот почему тебе необходимо оставаться на… – начала, было, Дория, но Никодомус остановил её взмахом руки. – Ну, хорошо, хорошо! – в раздражении воскликнула она. – Поступай, как тебе вздумается. Вот поджаришься до хрустящей корочки, тогда…

По счастью, с нижней палубы поднялись Рори и сэр Клод, так что Дория прекратила браниться. На рыцаре вновь была лингвометаллическая броня, только на сей раз без шлема. Рори привязал поверх груди, спины и конечностей блестящие лакированные дощечки, испещрённые заклинаниями. Ещё друид прихватил боевой посох толщиной в запястье взрослого мужчины.

Оба так долго собирались, что Никодимус уже начал опасаться, что они там опять сцепились, хорошо если в простой ссоре, а не в магическом поединке. Однако друид и кузнец стояли бок о бок. Тут подоспел и Джон в своей обыденной чёрной мантии волшебника.

– Так, производим быстрый осмотр деревни, разделившись по двое, – сказал Никодимус. – Я и Рори обследуем Ближнюю башню, сэр Клод и магистра – отмель. Кто первым заметит неодемона, пусть сразу зовёт остальных. Джон, ты остаёшься на борту и следишь, чтобы команда не перетрусила и не уплыла без нас. Ясно?

Все кивнули, и они полезли через борт в качающуюся шлюпку. Когда сэр Клод в своих доспехах занял место, лодчонка сильно просела, и Рори, как следовало ожидать, отпустил шпильку насчёт тяжёлых рыцарей, которые вряд ли смогут хорошо сражаться. Кузнец отреагировал снисходительным замечанием, что, судя по весу друида, тот представляет угрозу разве что поляне фиалок. Никодимусу, в свою очередь, пришлось уже привычно приказать им заткнуться, ради пылающих небес.

Он обнаружил, что эти пустячные склоки действуют в каком-то смысле успокаивающе, мол, всё идёт своим чередом. Рори и сэр Клод снова взялись за старое. Похоже, вид мёртвых детишек не произвёл на них такого гнетущего впечатления, как на Никодимуса. Оно бы и к лучшему. Ясный ум им ещё потребуется.

Тем временем матрос, сидевший на вёслах, подгрёб к причалу. Над пристанью висела непривычная тишина. Ветер нёс кислый дым горелого дерева, сернистую вонь тухлых яиц и, что было хуже всего, – запах жареного мяса. Они выбрались из шлюпки на причал, спугнув стаю чаек, дерущихся над изуродованным трупом. Едва сошли на берег, матрос торопливо оттолкнул шлюпку веслом и споро погрёб обратно к барже.

– Рори! – Никодимус указал на Ближнюю башню. – Поведёшь ты.

– Постарайся, чтобы тебя не прикончили, белый плащик, – буркнул сэр Клод, и металлические пластины на его плечах, лязгнув, сложились в шлем. – А лучше поищи старушку-садовницу, которая займёт твоё место.

– Что это было? – спросил Рори. – Ничего не расслышал из-за треска твоего раздутого самомнения, кое-как втиснувшегося в жестянку из тривиального текста.

В ответ рыцарь отсалютовал Рори, затем – Никодимусу.

– Могу я пойти первым, магистра? – обратился он к Дории.

– Да-да, – махнула та рукой.

Вдруг раздался грохот, затем – вопли потревоженных чаек. Никодимус увидел стаю белых птиц, с шумом взлетевших с террасы на полпути к Ближней башне. Ему почудилось, он слышит чей-то плач. Во всём этом было что-то смутно знакомое. Где-то он уже такое слышал… Однако тут опять грохнуло, и другая стая чаек поднялась над башней.

– Думаю, обрушились дощатые настилы, – сказал Рори. – Огонь ослабляет дерево, но я могу укрепить его заклинаниями.

– Настилы меня мало беспокоят, Рори, – ответил Никодимус, когда они покинули пристань и направились к башне. – Куда больше тревожит тот, кто заставил их рухнуть.

Рори остановился и указал вниз. Никодимус проследил за его пальцем и увидел длинный поток жидкого камня, наслаивающийся, словно расплавленный воск.

– Это лава? – спросил он.