Цитаты из книг автора «Чак Паланик»

енная, кто здесь еще не сошел с ума, Мисти

Покажи мне внимание! Вспышка. Покажи мне обожание! Вспышка. Покажи мне полный упадок сил.

Рядом с твидовой работницей лежит стопка свадебных приглашений, украшенных золотом. Они возвращены назад вместе с извинениями и вежливым отказом.

Путешествия по миру – это просто еще один способ сдохнуть от скуки, только – в разных местах и гораздо быстрее

Анонимность – новая разновидность известности.

отсутствие – теперь это новая разновидность присутствия.

Ребенок не понимал, что означают каштаны и обезьяна, но парень в костюме Тарзана вызывал у него что-то похожее на восхищение. Мальчик был глупым, но ему все же хватало ума понять, что он сам никогда не решится на что-то подобное. На самом деле, большинство людей постеснялись бы даже раздеться перед обезьяной. Им было бы стыдно показать свою голую задницу обезьяне, как будто обезьяна что-то понимает в человеческих задницах. Большинству из людей не хватило бы мужества просто встать раком перед обезьяной – не говоря уж о том, чтобы встать раком перед обезьяной, когда тебя фотографируют, – но даже если бы кто-то решился, то все равно он сначала бы посетил парикмахерскую и солярий и подкачался бы в тренажерном зале. После чего он бы еще долго тренировался перед зеркалом, как бы поэлегантнее встать раком и найти самый выгодный ракурс. А уж дать обезьяне засунуть каштан себе в задницу – на это способны считанные единицы.

Если бы городские старейшины из совета знали, что госпожа Плейн, швея, крепко сидит на игле. Мельник балуется метедрином. Хозяин гостиницы потихоньку толкает кислоту скучающим школьникам, которых водят сюда на экскурсии. Они сосредоточенно наблюдают, как госпожа Халлоуэй чешет шерсть и прядет, попутно читая им лекцию о размножении овец и жуя лепешку с гашишем. Все эти люди – гончар на метадоне, стеклодув на перкодане, серебряных дел мастер на викодине, – они нашли свое место под солнцем. Помощник конюха прячет наушники плеера под треуголкой, дергается под свой личный рейв. Целое сборище перегоревших хиппи при своих аграрных заморочках.

Имена, присужденные по грехам нашим, не по делам

ждала меня на улице у своего «феррари». Эви, эта Эви была самой лучшей моей подругой. Причудливая и забавная, она жила какой-то странной, непохожей на другие жизнью. Об их романе с Манусом, об этой пламенной любви и удовлетворении я ничего не знала. Убейте меня. * * * Перенесемся в тот день, когда Эви позвонила мне в больницу и упросила выписаться и приехать к ней. Ей-де страшно одиноко. Предел суммы страховки моего здоровья – два миллиона долларов, а я пролежала в больнице все лето. Я должна была выписаться. Уговаривая меня по телефону, Эви сообщила, что у нее уже есть билет на самолет. Она собиралась лететь на съемки в Канкун и хотела, чтобы я присмотрела за ее домом. Сев к ней в машину, я написала на листе бумаги: на тебе мой топик? ты же понимаешь, что растягиваешь его? – Я попрошу тебя только об одном – кормить моего кота, – говорит