Цитаты из книг автора «Чак Паланик»

Большой Брат поет и пляшет. Достает белых кроликов из волшебной шляпы. Все время, пока ты не спишь, Большой Брат развлекает тебя, отвлекая внимание. Он делает все, чтобы не дать тебе время задуматься. Он делает все, чтобы тебя занять.

Большой Брат не следит за тобой. Большой Брат поет и пляшет. Достает белых кроликов из волшебной шляпы. Все время, пока ты не спишь, Большой Брат развлекает тебя, отвлекая внимание. Он делает все, чтобы не дать тебе время задуматься. Он делает все, чтобы тебя занять

Когда за окном поют птицы, это нормально. Когда Патси Клайн – уже нет

И не тогда, когда перевозят вещи.

«Вальс Голубого Дуная» в отеле означает, что начинается полная эвакуация здания.

На ней – коричневый костюм, но коричневый не как шоколад. Скорее – как шоколадный трюфель с орехами, сервированный на атласной салфетке в ресторане дорогого отеля.

Это я потопил «Титаник». Это я убил Кеннеди. Это я начал Вторую мировую войну. Я изобрел атомную бомбу. Вирус СПИДа? Прошу прощения, моих рук дело.

Все дело в том, что в порнографии мальчика привлекал не секс. Его привлекало совсем другое. Уверенность в себе. Мужество. Полное отсутствие стыда. Предельная честность. Способность вот так вот, без всяких дурацких комплексов, выставить себя напоказ и открыто сказать всему миру: Да, именно этим я и занимаюсь в часы досуга. Позирую перед камерой, когда обезьяна сует мне каштаны в задницу. И мне плевать, как я выгляжу. Или что вы по этому поводу думаете. Не нравится – не смотрите.

Такой способ письма называется «бустрофедон», от греческих слов bus – «бык» и strepho – «поворачиваю», потому что он повторяет движения быка, впряженного в плуг, который ходит по полю туда-сюда.

Не отрываясь от ее мягких и теплых губ, я задрал ей ночную сорочку. Она как будто слегка раздвинула ноги, я потрогал рукой – внутри у нее было влажно и незажато. Забравшись под одеяло, с закрытыми глазами, я провел языком там, где только что были мои пальцы. Влажными пальцами я раздвинул края ее гладкой розовой плоти и засунул язык еще глубже. Я помню, как я дышал – приливы вдохов, отливы выдохов. И как я прижимался губами к ней – на пике каждого вдоха.