Цитаты из книги «Непостоянные величины»

однако средний маляр со стажем так же далек от токсикомании, как опытный доктор – от гуманизма, ибо любовь, перетекшая в обязанность, теряет очарование.

Что за верблюжья привычка сперва подсчитывать убытки, пинками загоняя себя в долговую яму, а затем припоминать о доходах? Чтобы уверить себя, будто ты не такой уж и вырожденец?

Мечта лишенного дара поэта, осипшего и оглохшего, – смаковать односолодовый виски и наблюдать в прямом эфире за Армагеддоном.

Две книги. Новый Завет и увесистая «Радуга тяготения» для гадания.

Плинтус Роман красил аккуратно, стараясь не расплескать ни капли краски и распределять ее по поверхности равномерно. Ритм постоянно сбивался. Трудовик, действовавший на порядок быстрее, беззлобно посмеивался над молодым специалистом. Когда они справились с плинтусом и переместились к участку стены у столовой, Роман вообразил, как зачарованные школьники спрашивают у него позволения поорудовать кистью и предлагают взамен яблоки, бутерброды, стиралки, тетрадки с футболистами и актерами. Вихрастый скандалист из пятого класса клянется написать сочинение на тему «Как я провел лето» на четыре страницы.

Живопись любишь? – Простите? – Значит, полюбишь.

всегда будут силы, способные тебя сокрушить, будь ты хоть трижды подготовленным. Меня поставили перед выбором: либо смириться с превосходящей силой, фанатично уверовав в Того, Кто ходит по воде, либо брать на себя ответственность за тех, кем дорожишь, и бороться за них.

Я не люблю выискивать символы вокруг: во-первых, это ведет к шизофрении, во-вторых, повсюду море знаков, противоречащих друг другу.

Перед сном открыл на экране «Евангелие от Матфея» и пробежался по фрагментам, выделенным красным. Вот оно. «И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную». Роман оставил все. Только не ради, а вопреки.

тоску по вымышленному времени, когда все были равны и счастливы и довольствовались малым.