Глава 5

Как оказалось, свежий воздух действительно пошел ему на пользу. На следующий день Джонатан казался более спокойным и сосредоточенным. Клэр сразу заметила, что он стал говорить гораздо свободнее, когда посторонние предметы больше не занимали его внимания, и он не опасался излишнего любопытства к своей персоне. Клэр очень хотелось бы чувствовать себя так же, как он. Возможно, она частично поборола его страх перед публичными выступлениями, но себе помочь не смогла.

Садовые дорожки ни капельки ей не помогали. Желая помочь ему расслабиться, она забыла о собственном спокойствии, не учтя того, что в саду оказалось множество укромных уголков, которых не было в библиотеке. Там не было пыльных книг, а воздух наполнял аромат роз. Здесь не было огромных столов, увеличивавших расстояние между ними, в саду они шли бок о бок, ее ладонь касалась его руки, что было совсем не обязательно и выглядело даже излишне смело. И таким образом они неспешно прогуливались в течение часа.

Клэр отлично знала, что именно этого она отчаянно желала: стоять рядом с Джонатаном, коснувшись ладонью его руки. И она действительно наслаждалась возможностью быть рядом с ним. Но ей становилось все труднее сосредоточиться на чем-то, кроме него. И все же это была удачная идея. Сад – le jardin – способствовал развитию разнообразных тем для разговоров и обогащения словарного запаса, начиная от слова l'arbre^[8] и заканчивая фразой, вроде ouvrez la porte^[9].

– Могу себе представить, как это слово выглядит на бумаге. – Джонатан расхохотался, когда они отработали последнее предложение. – Ouvrez. И что это за слово? – Сегодня он снова стал тем Джонатаном, которого она знала, веселым, легким и остроумным. Опасный мужчина из библиотеки, так возбуждавший ее, к счастью, исчез.

– Это французское слово, и не стоит представлять его. Думаю, в этом и заключается ваша проблема. Вы видите французские слова глазами англичанина. – Очень красивыми, но все-таки английскими глазами.

Лицо Джонатана озарилось радостным светом.

– Надеюсь, мне удалось доказать, что я не полный болван.

Клэр услышала в его голосе надежду на похвалу. Как странно осознавать, что Джонатану Лэшли необходимо услышать от нее эти слова. Все вокруг обожали его. Считали идеальным. Клэр улыбнулась в ответ и заверила его:

– Я никогда так и не считала. Ну а теперь, когда мы знаем, что выбрали правильное направление, все пойдет гораздо быстрее.

– От этого слишком многое зависит. – Они дошли до конца тропинки и уперлись в забор, проходивший по границе владений. Джонатан помедлил, когда они развернулись в обратную сторону, и Клэр ощутила его нерешительность. – Но вы, очевидно, об этом знаете. Могу я спросить откуда? Вчера вы упомянули о моем назначении на пост в Вене. – Он нахмурился. – Об этом не все знают, по крайней мере, я не объявлял это во всеуслышание.

Клэр закусила губу. Она не знала, как объяснить ему это. Ей следовало быть осторожнее и не говорить все, что взбредет в голову в пылу спора.

– Я не хотела вас обидеть…

– Нет, – перебил ее Джонатан. – Я не обиделся, просто удивился, что вы знаете.

– Это назначение так важно для вас? – спросила Клэр, уклоняясь от прямого ответа. Она не хотела, чтобы у Мэй были из-за нее неприятности.

Джонатан кивнул:

– Это очень важно для меня. Это назначение даст мне шанс сделать что-то хорошее в жизни. Остановить войну. Это мой шанс изменить мир.

Клэр рискнула взглянуть ему в лицо и с удивлением увидела, что его веселые синие глаза сделались серьезными. Он говорил совершенно искренне. В это мгновение перед ней снова предстал совершенно иной Джонатан Лэшли, которого она не знала раньше.

Клэр медленно кивнула, обдумывая его слова.

– Это очень благородно. – И дело не в страсти, с которой Джонатан произнес эти слова, – все заключалось в его мотивах. Он стремился не к славе, а желал счастья для других. – У вас есть цель. Я не знала.

– А вы и не могли об этом знать. Это не слишком подходящая тема для беседы во время вальса. – Джонатан улыбнулся, но Клэр почувствовала, что он закрылся в себе. И всеми силами стремился избежать продолжения этого разговора.

Клэр искоса взглянула на него из-под шляпки.

– Вы выбрали для себя трудную задачу. Похоже, государства наживаются на войнах. Война необходима для того, чтобы построить империю, а потому войны неизбежны…

Джонатан кивнул:

– После 1814 года в мире царит нестабильность. Могу только представить себе масштабы захвата земель, которые продолжатся в будущем. Если не остановить этот процесс, Центральная Европа перестанет существовать.

Клэр внимательно слушала, как Джонатан рассуждает о политике. И как она могла не знать его с этой стороны? А знал ли вообще кто-нибудь его с этой стороны? Клэр вдруг ощутила укол неожиданной ревности. Неужели в эту сокровенную часть своей души он допускал лишь тех, кто был ему близок?

– А мисс Нотэм разделяет ваше мнение?

Клэр, не отрываясь, смотрела на него. На мгновение Джонатан испугался, что совсем заговорил ее. Обычно он старался не перегружать других людей своими разговорами. Но Клэр слушала его с таким увлечением. И, заговорив, он почувствовал потребность все ей рассказать. И только когда она задала свой вопрос, он понял, что, видимо, зашел слишком далеко.

– Мисс Нотэм? О нет. Мы никогда не обсуждали подобные вопросы. Она предпочитает говорить о моде и светском обществе, – беспечно ответил Джонатан, словно интересы Сесилии были вполне естественны.

– Конечно, – коротко ответила Клэр.

Джонатан сразу понял свою ошибку. Ему следовало догадаться, что она воспримет его ответ как завуалированный упрек.

– Но мне кажется, хорошо образованная и начитанная женщина – это нечто совершенно неожиданное. Не всем же только сплетничать и обсуждать наряды, – поспешил он исправить свою нечаянную оплошность.

Клэр усмехнулась:

– Не стоит оправдываться. Я привыкла к тому, что мои интересы не по вкусу мужчинам. И попрошу вас не притворяться.

– Я никогда не притворяюсь, – серьезно ответил Джонатан. – А вы? Вы притворялись, что вам интересно слушать мою речь об Османской империи?

– Вовсе нет, я… – произнесла Клэр так резко и убедительно, что Джонатан не смог удержаться от улыбки.

– Значит, мы пришли к согласию. Будем абсолютно честны друг с другом. – Он задумчиво посмотрел на нее. – Честно говоря, вы совсем не такая, какой я вас представлял. Вы не та, кем кажетесь.

Клэр прищурилась, в ее янтарных глазах блеснуло настороженное любопытство.

– А какая?

– Еще совсем недавно у меня было четкое ощущение, что вы специально желаете оставаться незаметной.

– И потому вы так долго меня не замечали. Я самый обыкновенный синий чулок, мистер Лэшли. Мужчины избегают подобных женщин. – От ее слов веяло ледяной честностью.

– И поэтому до недавнего времени вы старались отдаляться от общества? – рискнул спросить Джонатан.

– До недавнего времени? – Клэр нахмурилась.

– Могу я спросить: у вас есть кто-нибудь на примете? У вас есть поклонник?

Клэр опустила глаза. Очевидно, он поставил ее в неловкое положение. Ему следовало извиниться, но Джонатан не мог сдержать улыбку.

– Так, значит, я прав. На горизонте появился мужчина? Могу я узнать, кто он?

Возможно, он сумел бы им помочь. Возможно, подбодрил бы этого джентльмена, если бы встретил его в одном из клубов. Ее остроумие и колкие замечания наверняка отпугивали кавалеров. Мужчина, который ей понравился, возможно, даже не догадывался о ее интересе. Это было самое меньшее, что он мог для нее сделать. Она помогала ему. Он хотел бы отплатить ей за услугу, но едва бы смог заплатить ей деньгами, как обычному репетитору.

Клэр покачала головой:

– В этом нет необходимости. Он ни о чем не догадывается, – пробормотала она, с трудом произнося слова.

Он достал из кармана часы и с удивлением увидел, что уже половина второго. Он явно злоупотребил гостеприимством Клэр.

– Возможно, нам стоит как-то намекнуть ему об этом. Вы будете у леди Гриффин сегодня вечером? Приберегите для меня танец.

Если женщина хочет заставить мужчину обратить на себя внимание, ей стоит согласиться на танец с другим мужчиной. Это было излишне заносчиво с его стороны, но он был готов оказать ей такую услугу.

– О нет! Я не могу. – Клэр пришла в искренний ужас.

Но он не отпустит ее просто так.

– Послушайте, но я же не предлагаю затащить его в переулок и силой вбить в него здравый смысл. – Хотя, возможно, этот тип заслуживает, чтобы с ним обошлись подобным образом, если он не замечает чар Клэр.

– Что ж, если вы устроите нечто подобное, je voudrais rien de plus^[10].

Джонатан подумал о том, что он мог бы попросить у нее в качестве оплаты за услугу. Возможно, поцелуй. Неожиданная мысль потрясла его до глубины души. Ему хотелось поцеловать Клэр Велтон? Конечно, это не столь смелая мысль, как вчерашняя фантазия о стульях и веревках, но откуда вообще вдруг взялась эта идея? Она была его репетитором по французскому языку, не более того.

Вероятно, всему виной простое мужское любопытство. Теперь, когда он знал о существовании другого мужчины, возможно, ему захотелось понять, что он теряет. Джонатан бросил заинтересованный взгляд на свою спутницу. Сегодня на ней было темно-желтое платье, цвета одуванчиков, подчеркивавшее сияние ее кожи и темный цвет волос. Клэр источала вокруг себя удивительный свет, словно солнечный лучик, который просто невозможно было не заметить. У Джонатана перехватило дыхание. Он был молодым, здоровым мужчиной. И потому его влечение к хорошенькой девушке выглядело вполне естественно.

Локон, выбившийся из ее прически, ласкал ее щеку. Не задумываясь, Джонатан протянул руку и заправил его за ухо Клэр.

– Тогда до вечера. Я уже предвкушаю наш танец. Кем бы ни был этот мужчина, он настоящий глупец, если не заметит вас.

Однако, к его удивлению, этот комплимент не порадовал ее.

– Вы считаете, что так хорошо знаете меня всего после нескольких дней знакомства?

– Я знаю вас гораздо дольше. Мы играли вместе в детстве.

Клэр покраснела в ответ.

– Прошу, только не напоминайте об этом. Мы не давали проходу вам и Престону. И мы почти не играли. Должно быть, мы были очень вредными и приставучими девчонками. И наше детское знакомство не обязывает вас говорить то, что вы не имеете в виду.

Откуда вы знаете, что я не имею этого в виду? Ему отчаянно хотелось задать ей этот вопрос, чтобы продолжить спор, но слова, которые понравились бы другой женщине, могли обидеть. Ей не понравится грубая лесть. В отличие от большинства женщин. Сесилия Нотэм уж точно пришла бы в восторг. Она обожала комплименты пуще шоколада. И он щедро угощал ее и тем и другим.

Джонатан поклонился, решив удалиться, пока спор не зашел слишком далеко.

– Думайте что хотите, мисс Велтон, но я с нетерпением буду ждать сегодняшней встречи с вами на вечернем балу.