Цитаты из книги «Вопреки. Как оставаться собой, когда всё против тебя»

ичастность в группе. Мы носим ее внутри. В сердце. Она основана на принадлежности себе и вере в себя.

она основана на принятии себя такими, какие мы есть».

Но самое важное в диких условиях бытия – доверие себе. Страх уведет нас с нужного пути, а самонадеянность поставит под удар то, что для нас важно. Поменяйте обращение, и получится оценка уровня доверия себе.

Границы. Ты уважаешь мои границы, и когда тебе непонятно, как со мной можно и как нельзя поступать, – ты задаешь вопрос. Ты можешь сказать «нет». Надежность. Ты делаешь то, что обещаешь. В работе ты учитываешь собственные ограничения и компетенции, чтобы не обещать больше того, что ты в состоянии выполнить, а также всегда доводишь дело до конца и разбираешься в приоритетах. Ответственность. Ты признаешь свои ошибки, извиняешься, а если нужно – исправляешь то, что пошло не так. Тайна. Ты не делишься информацией и опытом, если у тебя нет на это разрешения. Мне нужно знать, что ты хранишь мои секреты и не раскрываешь мне чужих. Цельность. Ты выбираешь действие, а не покой. Ты предпочтешь то, что считаешь правильным, тому, что весело, легко и достижимо. Ты выполняешь обещанное. Отказ от оценки. Я могу просить о том, что нужно мне, а ты можешь просить о том, что нужно тебе. Мы не будем оценивать того, кто просит, как слабого, а того, кто дает, как сильного. Благородство. Ты постараешься наиболее щедро истолковать мои намерения, слова и действия. Ты веришь, что каждый делает лучшее из того, на что способен.

Принадлежать себе настолько, чтобы оставаться наедине с собой – вот что такое настоящие дикие условия. Неприрученные, непредсказуемые обстоятельства одиночества и личного исследования. Время и места, по которым потом скучаешь – и вспоминаешь со страхом. Время и места, где было опасно и одновременно захватывало дух. Дикие условия могут оказываться невыносимыми, поскольку их нельзя контролировать (так же, как нельзя контролировать, что подумают другие, если мы решимся или не решимся шагнуть в эту пропасть). Но именно в них живет настоящая причастность. Именно там у нас есть шанс проявить максимальную смелость и прочувствовать священность внутреннего испытания. Храбрость, благодаря которой мы выбираем настоящую причастность, приходит к тем, кто не только покоряет дикие джунгли бытия, а сам становится этими дикими условиями. Это значит разрушать стены, возведенные между людьми, выходить из тесных идеологических бункеров – и чувствовать биение дикого, непокоренного сердца, а не застарелую боль.

как на них давит стремление вписаться и чувствовать себя своими.

кажется, нас стали объединять страхи и отвращение к одним и тем же темам, а не человечность, доверие, любовь или уважение. Со мной говорили о страхе озвучить непопулярное мнение, спорить с друзьями, коллегами, родственниками – такие дискуссии очень быстро перерастают в ожесточенные разборки, редко оставаясь вежливыми и толерантными.

Готовность принадлежать себе – это вызов, отвечать на который нам придется самостоятельно: покорять дикие джунгли критики, уязвимости, неуверенности. В современном мире, расчерченном на идеологические зоны политических дрязг и военных действий, это задача со звездочкой. Мы начали забывать, что даже несмотря на особенности каждого из нас в отдельности, мы неминуемо связаны друг с другом чем-то более основательным, чем идеология, политика или членство в группе – нас объединяют любовь и общечеловеческое единство. Как бы нас ни разделяли верования или другие разногласия, каждый из нас – человек, и все мы увлечены схожими духовными поисками.

Работая над «Дарами несовершенства», я рассматривала причастность как внешнюю оценку – когда кто-то нас поддержит, признает, одобрит, поскольку мы отважно раскрылись и стали уязвимыми. Но сейчас, закопавшись глубже в результаты исследований, я понимаю: она не приходит снаружи. Мы не можем ощутить настоящую причастность в группе. Мы носим ее внутри. В сердце. Она основана на принадлежности себе и вере в себя.

точно знаю: искренних историй о важном или горьком опыте не бывает без крепкого словца или молитвы. Причем иногда – одновременно.