6

На следующее утро меня вызвали в медицинский отсек почти сразу после пробуждения. Йорген уже был там – стоял и заглядывал в палату Аланик через стекло. Пластыри на его лице были новыми и чистыми, но все еще многочисленными.

– Врачи говорят, что ее раны почти зажили, – сказал он. – Ей давали успокоительное, но теперь ее приводят в чувство. Кобб предложил мне поговорить с ней, поскольку мы оба цитоники. Мне может пригодиться твоя помощь. Ты… лучше меня находишь общий язык с другими.

– Конечно, – сказала я. Это было настоящим признанием со стороны Йоргена, который терпеть не мог выглядеть неидеально. Но ситуация была щекотливая: Аланик пребывала без сознания уже несколько недель, а мы мало что знали о ней. – А мы сможем поговорить с ней?

Йорген показал мне значок:

– Тор сказал, что это переводчик. Спенса забрала тот, который был у Аланик к моменту катастрофы, но инженеры нашли на ее корабле еще несколько. Он должен обеспечить нам возможность понимать друг друга.

Это сильно упрощало дело.

– Как по-твоему, какой тактики разговора нам следует придерживаться?

– Понятия не имею. У тебя есть предложения?

– Я думаю, первым делом надо попытаться убедить ее, что мы друзья. Помочь ей почувствовать, что мы на одной стороне. – Мне мало что было известно о том, что произошло между Спенсой и Аланик. – Мы же друзья, верно?

– Надеюсь, что так, – сказал Йорген. – Это хорошая тактика. Спасибо.

Один из врачей вышел из медицинского отсека и кивнул Йоргену:

– Она просыпается. Она может сначала оказаться дезориентирована, так что не удивляйтесь, если сперва она не сможет говорить.

Йорген коротко кивнул врачу, и мы вошли в палату Аланик и остановились у кровати.

Желтые потолочные светильники отбрасывали жутковатые тени на лицо Аланик. С ее странно выделенными щеками, фиолетовой кожей и белыми наростами, торчащими из ее кожи как кристаллы, она была красива пугающей красотой. Она пошевелилась, что-то пробормотала и открыла глаза.

Они выглядели как человеческие, не считая их фиолетового цвета. Я никогда не видела человека с такими светлыми и вместе с тем приковывающими внимание глазами. Аланик в замешательстве посмотрела на нас.

Йорген бросил взгляд на меня. Он хотел, чтобы я высказалась на этот счет.

– Аланик… – сказала я. – Меня зовут ФМ. Я рада, что ты проснулась.

Йорген неловко держал значок между нами, и тот перевел мои слова на ритмичный язык, которого я никогда не слышала. Возможно, мне следовало использовать мое настоящее имя, но я уже привыкла, что все зовут меня по позывному. Кроме того, для инопланетянки «ФМ», возможно, казалось ничуть не более странным, чем «Фрейя».

Аланик «жмурясь» посмотрела на меня, все еще пребывая в замешательстве. Если ее и встревожило покрытое пластырями лицо Йоргена, она никак этого не выказала. Возможно, здесь все казалось настолько странным, что еще одна странность не имела значения.

– Человек… Где… другая? – спросила она.

– Спенса, – сказала я. – Она ушла. Ты дала ей координаты, и она отправилась туда вместо тебя.

Аланик на мгновение закрыла глаза. Когда она снова открыла их, то выглядела уже более сосредоточенной. Более настороженной.

– Где я?

– В медицинском отсеке, – сообщила я ей. – На платформе над планетой под названием Россыпь. Тебя сбили автономные платформы. Это не были наши люди. Мы не можем контролировать эти платформы. Они стреляют и по нам тоже.

Аланик кивнула.

– Люди, – сказала она. – Как вы выжили?

– С трудом, – ответила я. – Мы уже многие годы обороняем эту планету от Верховенства.

– Когда-то мы были союзниками, – сказала Аланик. – Мой народ наказали за сотрудничество с вами. Верховенство… Они говорят, что хотят мира, но на самом деле они угнетают нас. Их мир – это всего лишь контроль.

– Да, – сказала я. – И они хотят смерти моему народу. Нам нужна ваша помощь.

Аланик чуть сузила глаза.

– Мне нужно связаться с моими соплеменниками, – сказала она. – Та, другая… Спенса… возможно, уже прибыла на Звездовид. Они будут ждать от меня подтверждения, что все в порядке, и мне нужно рассказать им, что произошло.

Мы с Йоргеном переглянулись. Аланик думала, что сегодня все еще тот самый день, когда она появилась здесь.

– Тут такое дело, – сказала я. – Ты пострадала во время крушения, и наши врачи пытались помочь тебе, но они мало что знают о твоей физиологии. Они держали тебя в коме, давая тебе возможность выздороветь.

Аланик посмотрела на нас с ужасом:

– Сколько времени прошло?

Сколько? Я посмотрела на Йоргена.

– Девятнадцать дней, – ответил он.

– Так много?

Аланик попыталась сесть, но трубки и провода, соединяющие ее с медицинским монитором, мешали ей. Она схватилась за них тонкими руками, и я заметила, что ее ногти состоят из того же белого вещества, что и наросты на щеках. Они были острыми, почти как когти.

– Нам нужна твоя помощь, – повторил Йорген. – Мы все заперты здесь, как в ловушке.

Аланик посмотрела на него с удивлением.

– Ты не заперт, – сказала она. – Ты цитоник, как и Спенса. Ты можешь…

Йорген покачал головой:

– Я ничего не могу. Я только-только узнал о своих силах и не понимаю, как их использовать. Мне нужно, чтобы ты научила меня, как увести мой народ с этой планеты. Мне нужна твоя помощь.

Он посмотрел на меня, но я не знала, что ответить. Йорген привел хорошие аргументы.

– Пожалуйста, – добавила я. – Ты сказала, что мы были союзниками, верно? Что ж, нам нужны союзники сейчас, и, похоже, твоему народу они тоже нужны. Нам пришло сообщение от одного из чиновников Верховенства, из фракции, которая хочет помочь вам. Но мы не знаем, как до него добраться…

– Не верь им! – воскликнула Аланик. Она потянула за трубочки, присоединенные к ее груди, выдергивая их. К счастью, это были всего лишь датчики, но у нее еще была игла в руке, присоединенная к капельнице. Когда Аланик сдвинула ее, на повязке, удерживающей иглу, появилось темное пятно крови. – Им нельзя доверять. Они говорят, что хотят помочь, но это не так. Они хотят лишь контроля. Вам нельзя…

Она замолчала, когда чья-то тень заслонила окно в коридор. Я обернулась и увидела, что там стоит Кобб с матерью Йоргена. Они говорили тихо, так что мы не слышали слов, но вид у Джешуа Уэйт был нерадостный.

– Хорошо, – сказала я, пытаясь привлечь внимание Аланик. Я взяла ее за руку, надеясь что не нарушаю этим их культурного табу, но она не отдернула руки. – Мы не можем доверять им. Потому-то нам и нужна твоя помощь. Ты знаешь гораздо больше, чем мы, и потому нужна нам, чтобы вести нас. Мы не умеем использовать наши силы, но у нас есть корабли и ресурсы. Мы тоже могли бы помочь вам.

– ФМ, – сказал Йорген.

Он предостерегающе посмотрел на меня, и я поняла, что зашла слишком далеко. Мы не могли обещать ей ресурсы. Это зависело от командования и Национальной ассамблеи. Возможно, я только что солгала Аланик. Это могло быть тактически обоснованным решением – дать обещания народу Аланик, – но у меня не было на это полномочий.

Джешуа постучала по стеклу и указала на дверь, которую я закрыла за нами. Йорген вздохнул, положил значок на край постели Аланик и вышел в коридор, чтобы поговорить с матерью.

Аланик все еще держала меня за руку. Ее лавандовая кожа смотрелась так странно рядом с моей, но анатомия руки у нее была человеческая. Она была человеком, как и я. Чуждой, но знакомой. Она была вдали от дома, одинока и напугана. Я вполне могла себе представить, каково это.

– Что ты собираешься делать, когда прибудешь на Звездовид? – спросила я ее.

Аланик заколебалась.

– Я – шпион своего народа, – заговорила она. – Нам нужна их технология гипердвигателей. Без нее они изолируют нас на нашей планете. Они отказывают нам в посадке на свои корабли. Они контролируют наш импорт, нашу экономику, саму нашу возможность прогрессировать. Нам нужно знать их тайны.

– Итак, гипердвигатели, – сказала я. – Ты не знаешь, как они работают.

– Нет, – сказала Аланик. – Я собиралась узнать это. Но если прошли недели, возможность, наверное, упущена.

Так оно и было. Спенса заняла ее место, притворяясь Аланик. Если поделиться информацией, добытой Спенсой, – той самой тайной, которую надеялась украсть Аланик, – это может сыграть важную роль в укреплении добрых отношений между нами.

Но у меня точно не было на это разрешения. Я посмотрела в окно. Йорген разговаривал с матерью и Коббом. Судя по всему, больше говорила Джешуа.

– Ты тоже пленница здесь? – спросила Аланик.

Я посмотрела на нее.

– Ты не пленница, – возразила я. – Мы пытаемся помочь тебе.

Аланик покачала головой:

– Вы все пленники на этой планете, зависящие от Верховенства.

А, вот она о чем!

– Думаю, мы зависим больше, чем твой народ, – сказала я. – С нами они не торгуют. Они атаковали нас много лет, и нам приходилось сражаться, чтобы выжить. Мы живем под землей, используем только ресурсы этой планеты и те средства, которые были у нас при себе, когда здесь разбились наши корабли, – это было несколько поколений назад.

– Значит, вас довели до отчаяния, – ответила Аланик. – Вы сделаете все, что угодно, чтобы сбежать.

Это было правдой, но мне не понравилось, как она это сказала.

– Мы хотим сотрудничать, – добавила я.

– Вы хотите говорить с Верховенством. Ответить на их сообщение.

– Мы не знаем, от кого это сообщение, – пожала плечами я. – Если бы ты послушала его, возможно, ты смогла бы помочь нам понять, что за существо…

– Вы заключите сделку с ними. Вы сделаете это, потому что их фальшивый мир лучше вашей войны.

Это звучало поразительно похоже на то, что, по словам Джешуа Уэйт, хотела сделать Национальная ассамблея.

– Другие планеты пробовали так поступить? – спросила я.

– Да, – ответила Аланик. – Мой народ наказали за то, что мы сражались бок о бок с твоим. Некоторые на моей планете думают, что лучше примкнуть к Верховенству. Принять их мир. Но этот мир – лишь инструмент сохранения их власти.

– Нам не нужен такой мир, – сказала я. Решение зависело не от меня, так что я сама удивилась той решимости, с которой дала ответ. – Они убили моих друзей, наших людей. Они пытались уничтожить всю нашу планету, и я до сих пор толком не понимаю, как мы выжили. Я не хочу сотрудничать с ними, Аланик, и не думаю, что другие захотят. Мы – не мирный народ. Мы будем сражаться.

Это должно было быть противоположно тому, чего я хотела. Это было противоположно тому, за что выступают мои друзья-Спорщики.

Возможно, время, проведенное в ССН, изменило меня так, как они и предполагали. Некоторые из них пытались отговорить меня от сдачи теста на пилота. Они говорили, что ССН заставят меня смотреть на жизнь по-другому, изменят мои идеалы. Я же думала, что, став пилотом, получу больше возможностей отстаивать свои идеалы, и поэтому все равно сдала тест.

И вот я выступаю за войну вместо мира.

Аланик была права. Не всякий мир ценен. Я не желала менять одну клетку на другую. Я надеялась, что в конечном счете воинственный характер Лиги Непокорных защитит нас от таких тюрем, даже если у этого есть свои недостатки.

Наши взгляды встретились, и Аланик пристально посмотрела на меня. И на мгновение я подумала, что она верит мне.

Дверь открылась, и Йорген подошел ко мне.

– ФМ, – сказал он, – командование хочет поговорить с ней.

Аланик посмотрела на меня, словно оценивая мою реакцию, и я постаралась не выказать тревоги. Я пожала ее руку и отошла, но осталась в комнате. Я не собиралась уходить отсюда, если только Кобб не прикажет мне.

Он и Джешуа вошли в палату, и Джешуа уставилась на Аланик с явным пренебрежением. Я посмотрела на Йоргена, стоящего у двери, и он пожал плечами. Он ничего не мог сейчас поделать, как и я.

– Это Аланик, верно? – спросил Кобб.

Аланик посмотрела на него, сузив глаза:

– Кто вы такой и почему держите меня здесь?

– Мы пытаемся помочь тебе, Аланик, – сказала я. – Мы просто…

– Нам нужно знать, кто вы такая, – вмешалась Джешуа. – И откуда взялись.

Аланик выпрямилась. Она удалила все датчики, осталась только игла в руке, и, судя по ее виду, чем дольше она бодрствовала, тем сильнее и бдительнее становилась. Надеюсь, она достаточно поправилась и мы не подвергли ее опасности своими действиями.

– Я Аланик из УрДейлов, – сказала она. – А вы?

– Я адмирал Кобб. А это…

– Не важно, кто мы такие, – перебила его Джешуа. – Нам нужно, чтобы ты рассказала нам то, что знаешь о гипердвигателях и системе сверхсветовой связи Верховенства.

Я прикрыла глаза. После разговора с Аланик я была совершенно уверена, что нам известно о гипердвигателях больше, чем ей. Я посмотрела на Йоргена. Надо нам было согласовать свои действия еще до этого разговора, составить план.

Йорген покачал головой. Мы не могли остановить происходящее.

– Тогда я ваша пленница, – сказала Аланик. – Вы собираетесь использовать меня.

– Мы хотим лишь обменяться информацией, – возразил Кобб. – У нас общий враг.

– Это не обмен, – снова перебила его Джешуа. – Расскажи, что ты знаешь, и мы отпустим тебя.

Аланик вскинула голову.

– Вы отпустите меня, – повторила она. – Вы думаете, что способны удержать меня здесь?

– Твой корабль у нас, – заявила Джешуа. – Если ты будешь сотрудничать с нами, мы обсудим вопрос о твоем освобождении.

Нужен ли Аланик корабль, чтобы добраться до своей планеты? Слизням явно не требовался корабль для гиперпрыжков.

– Мама, – сказал Йорген, – я думаю…

– Вы ничего не знаете, – перебила Аланик.

Джешуа выпрямилась во весь рост – не слишком-то большой – и посмотрела на Аланик свысока:

– Ты действуешь сейчас во вред себе.

– Мама… – повторил Йорген.

Аланик посмотрела на него, и Йорген вскрикнул, зажмурился и прижал руку ко лбу между пластырями. Я шагнула к Аланик – я не знала, что она делала с ним, но она явно была опытным цитоником. Мы практически ничего не знали о том, на что они способны.

– Что ты делаешь с моим сыном?! – воскликнула Джешуа, схватив Йоргена за руку.

Йорген натолкнулся на дверной косяк и широко распахнул глаза.

А потом Аланик исчезла. Вот только что она сидела на кровати – и вот ее не стало. Повязка и игла капельницы упали на простыни, и по белой ткани расплывалось темное пятно ее крови.

– Серьезно, – спросила я, – зачем вы это сделали?

– ФМ, – предостерегающе произнес Кобб.

Мне явно не полагалось разговаривать с Джешуа Уэйт таким тоном, но сейчас мне было плевать на это.

– Я почти договорилась с ней, – сказала я. – Она могла помочь нам.

Джешуа по-прежнему была сосредоточена на Йоргене.

– Что она сделала с тобой?

– Она заговорила со мной, только и всего, – сказал Йорген. – У меня в разуме.

– Что она сказала?

Мы дружно уставились на него, и Йорген заколебался.

– Не многое, – ответил он. – Только то, что она нам не доверяет.

Кобб посмотрел на него, приподняв бровь. Йорген плохо умел врать, но, если он решил утаить информацию от старшего по званию, у него должна была быть чертовски веская причина для этого.

– Что она сказала, когда вы с ней разговаривали? – спросил меня Кобб.

– Она сказала, чтобы мы не доверяли никому из Верховенства. Она сказала, что они будут лгать нам, что мы отдадим им нашу свободу, если попытаемся заключить мир с ними.

– Нам нужен полный доклад о том, что она вам сказала, – проговорила Джешуа. – Мы предоставим его Национальной ассамблее, чтобы она могли решить, что нам делать.

– Мы составим этот доклад, – пообещал Кобб. – А потом я решу, чем поделиться с Национальной ассамблеей. – Джешуа сердито посмотрела на Кобба, но он продолжил: – ФМ, Йорген – со мной в командный центр для разбора полетов.

Он вышел из палаты, размашисто шагая, и мы с Йоргеном двинулись за ним, оставив Джешуа позади.