3

Через четыре дня после битвы я брела в столовую сквозь лабиринты платформы Прима. Не знаю, для чего было построено это сооружение, но тот, кто его построил, очевидно, не чувствовал острой потребности быстро или легко добраться куда-либо без очень подробной карты.

Я все еще была в каком-то тумане. Почти все сочли битву большим успехом, потому что делвер не стер нас с лица Вселенной. Но это было всего лишь удачей – мы оказались удачливее тех, кто умер во время предыдущего визита делвера на Россыпь, когда он полностью уничтожил цивилизацию, существовавшую здесь до нас. И хотя мы не знали толком ни почему он явился сюда, ни почему ушел, мы были живы – ни делвер, ни Верховенство нас не уничтожили. Мне следовало бы чувствовать себя счастливой.

Но не все мы были живы. Ящерка была не первым другом, которого я потеряла в бою, и даже не первым, за которого я винила себя, хотя логически я понимала, что ни в смерти Бима, ни в смерти Биты не было моей вины. Делвер исчез, но он мог снова появиться в любой момент. Силы Верховенства скрылись, но они тоже могут вернуться без предупреждения. И когда это случится, мы с друзьями будем сопротивляться. Мы – пилоты. Мы – единственное, что стоит между последними представителями нашего вида и полным вымиранием.

Я знала, почему мы так действуем, и верила в это с той же силой, с какой ненавидела то, во что это превратило нас как народ. Казалось бы, я должна почувствовать себя лучше.

Но мне не было лучше. Единственное, что я чувствовала, – это опустошенность.

После смерти Биты всему нашему звену дали обязательный отпуск. Но на этот раз отпуск не дали никому – ни звену «Кошмар», ни нам, – вообще никому. А значит, командование опасалось, что делвер вернется, что Верховенство снова атакует. Однако при этом Йорген, Нед и Артуро по-прежнему пребывали в своем загадочном путешествии по планете. Спенса исчезла снова, вслед за делвером, и Киммалин сказала, что на этот раз даже Кобб не знает, куда она отправилась.

Поэтому, когда я в первый раз услышала негромкую трель любимицы Спенсы, Погибели, я подумала, что она мне мерещится.

Звук доносился из-за угла, в противоположной стороне от столовой. До того как Спенса отправилась на свое секретное задание, Погибель попадалась то тут, то там на всей территории базы на платформе Прима. Однажды я нашла ее в женском туалете спящей в одном из вентиляционных отверстий, рядом с чистящими капсулами. Ей понравилось сидеть у меня на плече и слушать музыку из моего передатчика через наушник, и, пока я предлагала ей икру камбалы, она просидела так целый час.

Мои родители, возможно, пришли бы в ужас, узнав, что я скормила их дорогой подарок слизне, но Погибели нравилась икра, мне нравилось делиться, а мои родители ничего не узнали, так что все остались в выигрыше.

Я повернула за угол и увидела Погибель, свернувшуюся у вентиляционной решетки; теплый ветерок обдувал ярко-голубые шипы, сбегающие по ее спине.

– Привет, малышка, – сказала я, присев рядом с ней.

Слизня повернулась на звук голоса – я точно не знала, видит она меня или только ощущает, – и я отдернула руку.

У этого слизня по бокам мордочки были голубые пятна, формой похожие на жабры, а у Погибели мордочка была целиком желтая. Это была не Погибель, а другой слизень такого же вида.

Я удивленно моргнула. Я никогда не видела подобных существ до того, как Спенса принесла своего питомца на платформу Прима. Она нашла его в пещере у поверхности планеты – она жила там, когда ей отказано было в праве жить на базе Альта вместе с остальными кадетами.

– Эй, приятель, – сказала я, вытянув пальцы и позволив слизню изучить их своей выпуклой мордой.

По правде говоря, я понятия не имела, как определить пол слизня – и вообще, есть ли у этих существ пол. Я даже не знала, то ли Спенса как-то определила пол Погибели, то ли по своей прихоти назвала ее девочкой.

Я протянула пальцы к подбородку слизня – у него была скорее мясистая луковица, чем голова, без каких-либо костей внутри, но там, где мог бы располагаться подбородок, действительно имелся небольшой выступ. Сначала его плоть отодвинулась от моего прикосновения, а потом слизень скользнул вперед и наклонился, пока я почесывала его кожистую шкурку.

– Что ты здесь делаешь?

– Делаешь, – тихонько пропел слизень.

Погибель тоже так делала – повторяла слова и звуки. У этого экземпляра голос был потише, ну или он был поспокойнее.

В соседнем коридоре раздались шаги, и слизень вздрогнул. Шаги приблизились, и слизень скользнул к моим коленям и прижался ко мне всем телом – хотя он был великоват, чтобы спрятаться так. Из-за угла вылетел Йорген Уэйт, мой командир звена. Мы с Йоргеном росли в одной пещере и ходили в одну школу, так что были знакомы с детства. У Йоргена были темно-коричневая кожа и вьющиеся черные волосы, и сейчас он вспотел так, будто только что наматывал круги вокруг фруктового сада на базе Альта. Он резко остановился и уперся руками в колени, тяжело дыша.

– Вот он! – сказал Йорген, глядя на слизня. – Это последний. Надеюсь.

– Последний?

Слизень снова прижался ко мне, и я взяла его в руки, держа пальцы подальше от мордочки. Его рта не было видно, но у Погибели там появлялось отверстие, когда она поедала икру. Я видела два ряда острых, но гибких зубов и не знала, склонны ли это зверюшки кусаться, но проверять не хотела.

– Собираешь еще питомцев для Спенсы? – спросила я.

Это казалось немного жалким, даже для Йоргена. Они со Спенсой были без ума друг от друга еще до того, как мы покинули Альту. И я почти уверена, что Йорген считал это тщательно охраняемым секретом.

– Не совсем, – сказал Йорген.

– Серьезно, где вы были? – Должно же быть какое-то объяснение, помимо того, что сказало нам командование.

Йорген вздохнул:

– Ладно. Если ты сможешь вернуть эту зверюгу обратно в ящик к остальным, я тебе расскажу, в чем дело.

Я посмотрела на слизня, и его мордочка послушно повернулась ко мне. Я хотела знать, что Йорген и остальные делали на планете, а вернуть слизня в ящик не казалось особенно сложной задачей. Я умела узнавать хорошую сделку, когда видела ее.

– Договорились. – Я пошла следом за Йоргеном.

Мы пришли в почти пустую комнату, в центре которой стояло два больших ящика и еще несколько у стены. На верхнем ящике в центре сидел Нед, один из заместителей командира звена. Он был высоким и широкоплечим – рядом с ним я чувствовала себя маленькой, а это чувство мало кому удавалось мне внушить. Артуро, второй заместитель командира, прислонился к стене у дверей. Он был на несколько дюймов ниже меня, смуглый и черноволосый.

– ФМ! – воскликнул Нед куда громче необходимого. – Рад тебя видеть!

– И я тебя, – произнесла я с куда меньшим энтузиазмом.

Артуро бросил взгляд на Неда. Нед не умел понимать намеков. Примерно месяц назад во время увольнительной он загнал меня в угол и спросил, не хочу ли я куда-нибудь сходить. Я уже какое-то время знала о его интересе. Нед милый и все такое, но он не в моем вкусе, так что я наконец прямо сказала ему, что предпочитаю, чтобы мы с ним остались друзьями. Нед воспринял это довольно хорошо, но с тех пор относился ко мне с чрезмерным дружелюбием, словно хотел доказать, что ситуация не странная, делая ее… еще более странной.

Именно поэтому я с самого начала и проигнорировала его заинтересованность.

Йорген жестом велел Неду слезть с ящиков высотой по колено.

– Ну что, теперь все на месте?

– Не знаю, – сказал Нед. – Я подумал, что, может, если сесть сверху, они останутся на месте, но крышка была закрыта с самого начала, так что я не знаю, как мы их растеряли.

– Они скользкие, – сказала я. Хотя это было не так – ну, в буквальном смысле. Когда я провела рукой по спинке слизня, по ощущениям было похоже, будто я глажу хорошо начищенный ботинок. – Погибель постоянно выбиралась из комнаты Спенсы даже при закрытой двери. – Я повернулась к Йоргену. – Кажется, ты задолжал мне объяснение.

– Только после того, как слизень окажется в ящике, – сказал Йорген, поднимая крышку и показывая внутрь.

– Ящике! – пропела парочка слизней; их голоса перекликались друг с другом.

Я так и не поняла, что такого особенного в том, чтобы поместить слизня в ящик, но еще раз погладила его по голове и положила в ящик, где оказалось так много слизней, что они заполнили его почти целиком, ползая друг по другу. Там было несколько желто-голубых, но были и цветов, которых я никогда не видела, – фиолетовые с оранжевыми шипами и красные с черными полосками.

– Где ты их взял? – спросила я. – И почему они здесь?

Вряд ли Кобб организовал какую-то программу поддержки пилотов посредством животных – не то чтобы я была против того, чтобы обзавестись слизнем. Для существ, настолько отличающихся от людей, они были чрезвычайно дружелюбные и располагали к себе.

Ну или я слишком истосковалась по домашнему уюту.

– Я не знаю, что Кобб говорил вам насчет того, где мы были… – начал Йорген.

– Что вас отправили отдохнуть, – сказала я. – Всех троих. Одновременно. Чему я ни на минуту не поверила.

– Хорошо, – сказал Нед. – Потому что если это путешествие должно было пройти спокойно…

– Мы кое-что искали внизу, в пещерах, – сообщил Йорген. – Нечто, издающее такие же вибрации, какие Спенса улавливает от звезд.

Я уставилась на него:

– Вас послали искать то, что производит вибрации, которые не слышит никто, кроме нее?

Йорген нервно уткнулся взглядом в пол.

Я охнула.

– Ну да, – сказал Йорген. – У меня такой же дефект, как у Спенсы.

– Говорю вам, не надо это так называть! – вмешался Артуро. – Если ты способен перемещаться по Вселенной силой мысли, то никакой это не дефект. Это потрясающе!

– Теоретически я могу перемещаться по Вселенной, – сказал Йорген. – Практически же я понятия не имею, как это делать. Спенса это умеет, но ее тут нет, чтобы объяснить. А вибрации, которые я ощущал, исходили от… – Он с сомнением взглянул на ящик, полный слизней. – Вот от них.

Я подавила смешок.

– То есть Спенса разговаривает со звездами, а ты – со слизнями? – Судя по виду Йоргена, он уже успел пожалеть, что сказал мне это, так что я продолжила, стремясь исправить ситуацию: – Ну, в смысле, они очень милые. А у тебя их целый ящик, так что это…