Цитаты из книги «Вы – чародей. Пособие по выживанию в средневековой Англии»

подчинился с охотой, этот странный маленький негодяй. Я приложил все еще кровящую ранку к его ранке и снова запустил процесс, не реагируя на оповещение о критическом уровне содержания нанитов. Порез был невелик, такой залечить нетрудно. Правда, нанитов оставалось около пяти процентов, и я знал, что система не позволит опуститься ниже этого порога. Запаса хватило. Уильдсиг поднес к глазам ладонь. Моя-то лечиться будет дольше, поскольку нанитам требуется немало времени, чтобы воспроизвестись в должном количестве. Надеюсь, при этом они сумеют уберечь меня от бубонной чумы и прочих недугов, которыми подвержены люди в этом измерении. Рив рассмеялся, разглядывая руку. Пошевелил пальцем, затем другим. Ах ты, черт! Это же его увечная рука! Наниты не только лечат новые раны, но и помаленьку устраняют последствия старых.

вызвал медицинское меню и запустил режим первой помощи. Затем деактивировал броню в ладони. Ножом Эальстана надрезал кожу и прижал свою рану к чужой. На интерфейсе засветилась панель экстренной передачи нанитов от человека к человеку. Я кликнул, и они побежали в кровь Эальстана. Пока я зажимал ладонью рану, на экран поступали медицинские данные. Наложены микрошвы. Кровотечение остановлено. Передано 30 % нанитов. Начата дебактеризация. Передано 70 % нанитов. Начато восстановление тканей. Передано 90 % нанитов. Пожалуйста, завершите передачу и свяжитесь со службой спасения. Имейте в виду, что содержание нанитов в вашем организме будет низким в течение примерно 48 часов. Активируйте воспроизводство и соблюдайте повышенную осторожность. Как можно скорее употребите углерод. Процесс завершен. Расслабившись, я ждал, когда закончится регенерация. Эальстан застонал – при экстренном спасении наниты не анестезируют нервные окончания. Они расщепляют друг друга, создавая из собственной органики тканевые структуры и кровяные клетки, и не могут тратить время и энергию на подавление боли.

этот раз я не мог списать увиденное на обман зрения. Знаки, вырезанные на черной породе, светились мягким голубым светом. Дожидаясь, когда женщина закончит и уйдет, мы слонялись в густых тенях. – Слышь, – шепотом обратился я к Сефауинн, – этот рунный камень мощнее, чем в Стенфорде? – Да, – ответила скоп. – Он создан для опеки большей территории. Отгоняет боглов, успокаивает полезных вихтов. Все духи, обитающие в здешних краях, обязаны защищать город при нападении. – А мой дух? – спросил я. – Камень на него влияет? – Может ослабить, – подтвердила девушка. – Камень хочет, чтобы твой вихт либо осел тут и присоединился к защитникам, либо ушел. А вихт сопротивляется, оставаясь привязанным к тебе. Кто бы он ни был – никор, драка или еще какая-нибудь сущность, неизвестная нам, – он силен. До жути силен. – Постой, – сказал я. – Откуда ты знаешь? С чего вообще взяла, что у меня есть вихт? – Так ведь на то она и скоп, – вмешалась в наш разговор Фокк. – Как бы скоп определяла, приважен вихт или свободен, если бы не умела видеть знаки? И то правда. Я взглянул на Сефауинн, чье лицо пряталось в тени капюшона. – Эй, – шепотом спросила Фокк, – еще раз, почему мы крадемся? – Еще раз объясняю, бабушка, – сказал Эальстан, – здесь опасно.

Снова и снова я дивился тому, насколько мал этот городишко. А ведь это один из крупнейших населенных пунктов в регионе, уступающий только Маэлпорту, резиденции эрла. До усадьбы мы добрались меньше чем за минуту – площадью Уэллбери не намного превышал футбольный стадион. Дом рива оказался похож на дом тана в Стенфорде – невысокий, но длинный, целиком из дерева, с незастекленными окнами, из которых лился свет очага. У фасада хлопотала женщина, раскладывая подношения. Рунный камень стоял на просторном ровном дворе перед домом – черный, с изломанной верхушкой и посолиднее стенфордского: фута четыре шириной и втрое выше. На

Как бы не пришлось бояться их еще пуще, если послушаюсь тебя, – ответил Эальстан. – Ясад, твой бог так же далеко отсюда, как и твоя земля. – Он далек от тебя лишь настолько, насколько далеко от него твое сердце. – Ясад вручил мне шест, на котором нес корзины. – Твой посох, Рунник. Я поблагодарил его. Штуковина была из яблоневого дерева, гладкая. Я сказал вскользь, что хотел бы обзавестись посохом, и Ясад решил отдать свой, сказав, что он похож на посох волхва. – Мы возвращаемся, – сказал Ясад. – Дельм, привратник, не станет считать выходящих, чего не скажешь о яблоках, которые он получит от меня. Ясад обнял всех нас по очереди. Эальстан кивнул Сефауинн и мне; мы подняли капюшоны плащей и втроем направились к боковой двери амбара. Нет, не втроем: за нами следовал четвертый, меньше ростом. – Что не так? – спросила Фокк, когда мы повернулись к ней. – Бабушка, лучше бы тебе остаться с ними, – сказал Эальстан. – Я сама себе хозяйка, – сказала Фокк.

Компьютерные игры научили меня сразу по прибытии в город искать таверну или постоялый двор, но я ничего такого не заметил. Складывалось впечатление, что прожить здесь чужаку можно при наличии либо знакомых, либо востребованной бродячей профессии, как у Сефауинн или Фокк, – когда тебе готовы дать приют в обмен на услуги. Узкие улочки были облеплены одноэтажными, крытыми соломой домиками – ни дать ни взять гнездо, куда до отказа набились пичуги. Свободное пространство имелось только у крепостной стены, где стояли лестницы, по которым взбирались воины, чтобы охранять подступы к городу. А что стало для меня стопроцентным сюрпризом, так это вонища.

сопровождая женщину, несшую корзину с хворостом. Шла она медленно – должно быть, по причине преклонного возраста. Низкорослая и толстенькая, с длинными седыми волосами, собранными в узел с помощью деревянных шпилек, круглолицая, с живыми глазами, она кого-то мне напомнила… Бабушку Добсон, с нежностью понял я. Мы с ней часто ходили на рыбалку. Еще один фрагмент детства

заставил себя вернуться к книге. Спустя час, по моему внутреннему хронометру, я пришел к досадному выводу, что почти ничего не узнал. Надо же, так много страниц – и так мало практической информации!

Короче говоря, даже если бы мы захотели изъять приобретенный вами мир или продать его еще нескольким клиентам, то нам бы это не удалось. А вероятность того, что он будет случайно обнаружен еще кем-нибудь, смехотворно мала. Он ваш, и только ваш! Вы лишь позаботьтесь о сохранности маяка и портальной машины.

Беспокоитесь, что другие межпространственные путешественники залезут в ваши владения и загадят всю малину? А вот и зря! В ваш маяк введен персональный квантовый ключ[18], содержащий в буквальном смысле бесконечное количество цифр. Даже теоретически не существует средства для его взлома, а запустить его можно только физическим квантовым ключом. Попасть в ваше измерение сможет лишь тот, у кого есть физический ключ с зашитым в него вашим кодом, и только в том случае, если маяк включен. Для пущей приватности сразу по прибытии в купленное измерение вы можете ввести в ключ новый код. А если вы отъявленный параноик, просто уничтожьте маяк!