– Чего я хочу на самом деле, – откровенно проговорил Далинар, – так это избить их до потери сознания. Именно так я поступил бы с новобранцами, которые не желают подчиняться приказам.

– Думаю, дядя, тебе придется постараться, чтобы… вколотить в них покорность, – сухо заметил король и почему-то рассеянно потер грудь.

– Вам надо их обезоружить, – ляпнул Каладин, сам того не ожидая.

Все взгляды обратились к нему. Светлость Тешав нахмурилась, как будто бы у Каладина не было права говорить. Скорее всего, не было.

Далинар, однако, кивнул ему:

– Солдат? У тебя есть предложение?

– Сэр, прошу простить меня. И вы, ваше величество, меня простите. Но если от отряда одни неприятности, прежде всего следует его разделить. Распределить людей подальше друг от друга, в лучшие отряды. Не думаю, что здесь получится сделать то же самое.

– Не знаю, как нам разделить великих князей, – проворчал Далинар. – Сомневаюсь, что мне по силам помешать им договариваться друг с другом. Возможно, если бы мы победили в этой войне, я бы мог дать разным великим князьям разные поручения, отослать их, а потом с каждым поработать по отдельности. Но пока что мы здесь словно в ловушке.

– Что ж, вторая вещь, которую следует сделать со смутьянами, – продолжил Каладин, – это разоружить их. Если забрать у них копья, управлять ими станет легче. Это унизительно, они словно опять становятся новобранцами. Поэтому… возможно, вы можете лишить их армий?

– Боюсь, нет. Солдаты поклялись в верности светлордам, а не короне как таковой – ей присягнули только сами великие князья. Однако твои мысли движутся в правильном направлении. – Он сжал плечи Навани, потом продолжил: – На протяжении последних двух недель я пытался отыскать решение этой проблемы. Нутром чую, что с великими князьями – со всеми светлоглазыми, что живут в Алеткаре, – следует обращаться как с новобранцами, которых надо обучить дисциплине.

– Он пришел ко мне, и мы поговорили, – подхватила Навани. – Мы никак не можем силой принудить великих князей к покорности, как бы Далинару того не хотелось. Взамен нам следует сделать так, чтобы все поверили, будто мы готовы пойти до конца, если они не образумятся.

– Князья рассвирепели из-за приказа, – продолжил Далинар. – А мне это и требовалось. Я хочу, чтобы они думали о войне, о своей роли здесь и помнили об убийстве Гавилара. Если я сумею добиться, чтобы они вели себя как воины – даже если это начнется с того, что они направят свое оружие на меня, – то, возможно, получится убедить их в моей правоте. С солдатами я разговариваю на одном языке. Как бы там ни было, все это будет в значительной степени опираться на угрозу того, что я заберу у них власть и силу, раз уж они не могут ими пользоваться как следует. И начнется все, как предложил капитан Каладин, с разоружения.

– Разоружения великих князей?! – задохнулся король. – Это что еще за глупость?

– Это не глупость, – возразил Далинар с улыбкой. – Мы не можем отнять у них армии, но кое-что другое нам вполне по силам. Адолин, я намереваюсь снять замо́к с твоих ножен.

Адолин нахмурился, осмысливая услышанное. Потом на его лице появилась улыбка до ушей.

– Хочешь сказать, что позволишь мне снова сражаться на дуэлях? По-настоящему?

– Да, – подтвердил Далинар и повернулся к королю. – На протяжении очень долгого времени я запрещал ему участвовать в важных поединках, поскольку Заповеди ограничивают дуэли чести между офицерами во время войны. Однако сейчас все больше понимаю: остальные не считают, что находятся на войне. Они играют в игры. Пришла пора позволить Адолину сражаться с другими осколочниками на официальных дуэльных поединках.

– Чтобы он смог их унизить? – спросил король.

– Дело не в унижении, а в том, чтобы забрать у них осколки. – Далинар вышел туда, где его могли видеть все сидящие в креслах. – Великим князьям было бы нелегко сражаться с нами, владей мы всеми осколочными клинками и доспехами в армии. Адолин, я хочу, чтобы ты вызывал осколочников других великих князей на дуэли чести и чтобы призами становились сами осколки.

– Они на это не согласятся, – возразил генерал Хал. – Все откажутся от поединков.

– Придется позаботиться о том, чтобы согласились, – сказал Далинар. – Отыскать способ принудить их к битвам или сыграть на тщеславии. Я подумал, это может оказаться проще, если мы сумеем выследить, куда сбежал Шут.

– А если парень проиграет? – уточнил генерал Хал. – Этот план кажется слишком непредсказуемым.

– Поглядим. Это лишь часть того, что мы сделаем, меньшая часть, но зато самая заметная. Адолин, все говорят мне о том, до чего ты хорош в дуэльном деле, и ты неустанно донимал меня просьбами ослабить запрет. В армии тридцать осколочников, не считая наших. Ты сумеешь победить их?

– Сумею ли я? – с ухмылкой переспросил Адолин. – Я это сделаю и даже не вспотею, если мне удастся начать с самого Садеаса.

«Так он не только балованный, но и самоуверенный», – подумал Каладин.

– Нет, – возразил Далинар. – Садеас не примет вызова, хотя наша цель и заключается в том, чтобы победить его. Начнем с кого-то из менее значимых и постепенно подберемся к нему.

Остальные в комнате выглядели обеспокоенными – в том числе и светлость Навани, которая сжала губы в ниточку и внимательно посмотрела на Адолина. Она, возможно, и поддерживала план Далинара, но ей явно не нравилась мысль о том, что племяннику предстоит сражаться на дуэлях.

Но вслух Навани сказала другое:

– Как отметил Далинар, это не весь наш план. Будем надеяться, Адолину не придется слишком много сражаться на дуэлях. Они предназначены в основном для того, чтобы внушить тревогу и страх, чтобы надавить на фракции, которые работают против нас. Бо́льшая часть того, что нам предстоит сделать, связана с всеобъемлющим и целенаправленным политическим усилием, которое позволит объединиться с теми, кого можно склонить на нашу сторону.

– Мы с Навани будем работать над тем, как убедить великих князей в преимуществах по-настоящему единого Алеткара, – продолжил Далинар, кивая. – Хотя, Буреотец свидетель, я куда слабее убежден в собственной политической смекалке, чем Адолин – в своем мастерстве дуэлянта. Чему быть, того не миновать. Если Адолин станет кнутом, моя работа – быть пряником.

– Дядя, они подошлют убийц, – устало проговорил Элокар. – Не думаю, что Хал прав; Алеткар вряд ли немедленно распадется на части. Великим князьям пришлась по нраву идея единого королевства. Но они также любят отдыхать, веселиться, добывать светсердца. Поэтому наймут убийц. Поначалу тихонько и, возможно, не напрямую к тебе или ко мне. К нашим родным. Садеас и остальные попытаются причинить нам боль, вынудить нас отступить. Ты хочешь рискнуть сыновьями ради этого? А как насчет моей матери?

– Да, ты прав, – согласился Далинар. – Я не… да. Они так и думают. – Каладин расслышал в его голосе сожаление.

– И ты по-прежнему настроен следовать плану? – спросил король.

– У меня нет выбора. – Далинар отвернулся и прошел обратно к окну.

Там он устремил взгляд на запад, в сторону континента.

– Тогда, по крайней мере, скажи мне вот что, – проговорил Элокар. – Чего ты добиваешься? Ради чего ты затеял все это? Кем мы должны, по-твоему, стать через год, если переживем это фиаско?

Далинар положил руки на толстый каменный подоконник. Он так пристально смотрел вдаль, как будто видел там то, чего все они увидеть не могли.

– Мы станем теми, кем были когда-то. Королевством, которое может выдержать бури, королевством света, а не тьмы. Я хочу увидеть по-настоящему единый Алеткар, с верными и справедливыми великими князьями. И более того. – Он пробарабанил по подоконнику кончиками пальцев. – Я собираюсь возродить Сияющих рыцарей.

От потрясения Каладин едва не уронил копье. К счастью, никто на него не смотрел – они вскочили, уставившись на Далинара.

– Сияющих? – резким тоном переспросила светлость Тешав. – Вы сошли с ума? Вы собираетесь воссоздать секту предателей, которые отдали нас пустоносцам?

– Отец, все остальное мне нравится, – сказал Адолин, шагнув вперед. – Знаю, что ты много думаешь о Сияющих, но ты их видишь… иначе, нежели все остальные. Если ты объявишь, что задумал им подражать, ничем хорошим это не закончится.

Король просто застонал, спрятав лицо в ладонях.

– Люди ошибаются на их счет, – пояснил Далинар. – А если и нет, изначальные Сияющие – те, что появились благодаря Вестникам, – в свое время были добродетельны и справедливы, это даже воринская церковь признает. Надо напомнить людям, что ордена Сияющих рыцарей символизировали нечто великое. Будь это не так, тогда они бы не сумели «пасть», как твердят легенды.

– Но почему?! – взмолился Элокар. – В чем смысл?

– Я должен это сделать. – Далинар поколебался. – Я пока что не совсем понимаю зачем. Я лишь знаю, что мне предписано это совершить. Ради защиты и ради приготовления к тому, что грядет. Некое подобие бури. Возможно, все дело лишь в том, что великие князья объединятся против нас. Я в этом сомневаюсь, но кто знает.

– Отец, – взмолился Адолин, положив руку Далинару на плечо, – это все просто прекрасно, и, возможно, ты сумеешь изменить представление людей о Сияющих, но… Душа Ишара, отец! Они могли делать то, чего мы не можем. Если просто назвать кого-нибудь Сияющим, это не наделит его теми невообразимыми силами, о которых говорится в легендах.

– Дело не только в том, какими способностями обладали Сияющие. Дело в том, что́ они собой олицетворяли. Они были тем идеалом, которого нам сегодня не хватает. Может, мы и не в состоянии освоить древнее связывание потоков – тот дар, которым они обладали, – но нам по силам подражать Сияющим в другом смысле. Я в этом уверен. Не пытайся меня отговорить.

Остальных, похоже, это не убедило.

Каладин прищурился. Так знает Далинар о его способностях или не знает? Обсуждение перешло к более приземленным темам вроде того, как добиться от осколочников согласия на поединки с Адолином и как усилить патрули на прилегающих территориях. Далинар считал безопасность военных лагерей необходимым предварительным условием для того, что он пытался совершить.

Когда встреча наконец-то завершилась и большинство ее участников отправились приводить в исполнение приказы, Каладин все еще размышлял о том, что Далинар сказал о Сияющих. Великий князь, сам того не зная, сформулировал все очень точно. У Сияющих рыцарей и впрямь были идеалы – они именно так и назывались. Пять Идеалов, Бессмертные слова.

«Жизнь прежде смерти, – подумал Каладин, поигрывая сферой, которую вытащил из кармана, – сила прежде слабости, путь прежде цели». Эти слова составляли Первый идеал. Юноша лишь догадывался об их истинном значении, но невежество не помешало ему постичь Второй идеал ветробегунов – клятву защищать тех, кто не может защитить себя самостоятельно.

Сил не рассказала ему, в чем заключаются оставшиеся три. Она заявила, что он сам все поймет, когда придет время. Или не поймет – и не сможет продвинуться дальше.

А желал ли он двигаться дальше? Чтобы стать… кем? Одним из Сияющих рыцарей? Каладин не просил подчинять свою жизнь чьим-то чужим идеалам. Он просто хотел выжить – и каким-то образом очутился на пути, которым ни один человек не следовал веками. Он мог стать тем, кого во всем Рошаре ненавидели или боготворили. Так много внимания…

– Солдат? – окликнул Далинар, подходя к дверям.

– Сэр. – Каладин выпрямился и отдал честь.

Ему было приятно это делать – стоять по стойке смирно, чувствовать себя нужным. Он точно не знал, в чем дело: в приятных чувствах, связанных с воспоминаниями о жизни, которую он когда-то любил, или в жалких ощущениях рубигончей, которая снова отыскала свой поводок.

– Мой племянник прав, – сказал Далинар, наблюдая за тем, как король уходит по коридору. – Враги могут попытаться причинить боль моей семье. Таков ход их мыслей. Навани и мои сыновья нуждаются в постоянной охране. Назначь своих лучших людей.

– Сэр, у меня их всего-то около двух дюжин. Этого недостаточно для полной ежедневной охраны вас четверых. Мне придется в кратчайшие сроки обучить больше людей, но, если просто дать мостовику копье, он от этого не станет солдатом, не говоря уже о хорошем телохранителе.

Далинар кивнул с обеспокоенным видом и потер подбородок.

– Сэр?

– Солдат, не тебе одному не хватает людей. Я потерял многих из-за предательства Садеаса. Это были очень хорошие воины. Теперь у меня совсем мало времени. Всего лишь чуть больше шестидесяти дней…

Каладина пробрал озноб. Великий князь отнесся к числу, нацарапанному неизвестно кем на стене, очень серьезно.

– Капитан, – негромко проговорил Далинар, – мне нужен каждый, кто способен держать в руках оружие. Их надо обучить, восстановить войско и приготовиться к буре. Они должны отправляться на штурм плато, сражаться с паршенди, набираться боевого опыта.

И как это связано с Каладином?

– Вы обещали, что мои люди не будут участвовать в боях на плато.

– Я сдержу слово, – сказал Далинар. – Но в королевской гвардии двести пятьдесят солдат. Среди них последние из оставшихся у меня боеспособных офицеров, которым я намереваюсь поручить подготовку новых рекрутов.

– Я ведь не просто буду охранять вашу семью, верно? – Каладин почувствовал, как груз на его плечах тяжелеет. – Вы имеете в виду, что собираетесь поручить мне также и охрану… короля.

– Да. Не сразу, но да. Мне нужны эти солдаты. Кроме того, содержать две отдельные гвардии – это неправильно. У меня есть ощущение, что твои люди, учитывая ваше прошлое, наименее склонны к тому, чтобы шпионить для моих врагов. Тебе следует знать, что некоторое время назад, возможно, состоялось покушение на жизнь короля. Я все еще не выяснил, кто за ним стоял, но опасаюсь, что в это были вовлечены некоторые из его гвардейцев.

Каладин тяжело вздохнул:

– Что произошло?

– Элокар и я охотились на ущельного демона. Во время охоты, в самый напряженный момент, королевский осколочный доспех едва не подвел его. Мы обнаружили, что многие из питавших его самосветов, по всей видимости, заменили на испорченные, которые и треснули от большой нагрузки.

– Сэр, я мало что знаю о доспехах. Они могли сломаться сами по себе, без чьего-то вредительства?

– Это возможно, но маловероятно. Я хочу, чтобы твои люди посменно охраняли дворец и короля, чередуясь с кем-то из королевских гвардейцев, чтобы вы как следует познакомились с ним и с дворцом. Твоим людям, скорее всего, не помешает поучиться у опытных стражников. Одновременно я начну переводить офицеров из его гвардии в мое войско, чтобы они занялись обучением солдат. За пару недель мы объединим твой отряд и королевскую гвардию. Ты будешь ею командовать. Как только обучишь мостовиков из других расчетов в достаточной степени, мы заменим твоими людьми гвардейцев, которых переведем в мое войско. – Он посмотрел Каладину в глаза. – Ты справишься, солдат?

– Да, сэр, – ответил Каладин, хотя часть его запаниковала. – Справлюсь.

– Хорошо.

– Сэр, есть предложение. Вы сказали, что собираетесь усилить патрулирование территорий за военными лагерями и хотите охватить и холмы вокруг Расколотых равнин?

– Да. Там развелось удручающе много бандитов. Это теперь владения алети. Они обязаны подчиняться законам алети.

– Есть тысяча человек, которых я должен обучить. Если бы я мог отправить их в патрулирование, это бы помогло им ощутить себя солдатами. Я бы использовал достаточно большое количество людей, чтобы это само по себе было сообщением для бандитов, которые, быть может, и ушли бы из тех краев, – но при этом моим людям не пришлось бы слишком много сражаться.

– Хорошо. Патрулями занимался генерал Хал, но он теперь мой старший военачальник и понадобится для других вещей. Натаскай своих людей. Твоя тысяча должна заниматься настоящим патрулированием дорог, объединяющих Расколотые равнины, Алеткар и порты на юге и востоке. Понадобятся разведывательные отряды, которые будут выслеживать признаки бандитских лагерей и выискивать караваны, которые подверглись атаке. Мне нужны точно знать, что там происходит и насколько ситуация опасна.

– Сэр, я займусь этим лично.

Вот ведь буря! Как он собирается все успеть?

– Хорошо, – бросил Далинар и вышел из комнаты, сцепив руки за спиной, как будто погрузившись в размышления.

Моаш, Эт и Март последовали за ним, как и приказал им Каладин. Придется постоянно держать возле князя двоих людей, а если получится – троих. Раньше он надеялся на четверых или пятерых, но – шквал! – раз теперь придется охранять стольких, такое становилось невозможным.

«Кто же он такой?» – подумал Каладин, провожая Далинара взглядом.

Он управлял хорошим лагерем. О человеке можно было судить – Каладин обычно так и делал – по людям, которые следовали за ним.

Но и у тирана может быть хороший лагерь с дисциплинированными солдатами. Великий князь Далинар Холин помог объединить Алеткар, и путь к объединению преодолел по колено в крови. А теперь… теперь он вел королевские речи, хотя сам король присутствовал в той же комнате.

«Он хочет воссоздать Сияющих рыцарей», – подумал Каладин. Силой или волей Далинару Холину этого не добиться.

Если только ему не помогут.