51. Петь безнадежные песни

Эта песня – этот тон, этот ритм – звучит так знакомо, но я не могу объяснить или выразить почему.

Из «Ритма войны», с. 5

– Среди твоих подчиненных только фемалены умеют читать? – спросила Рабониэль в ритме страстного желания, пока они стояли в коридоре перед комнатой с самосветной колонной. – Венли, я была лучшего мнения о твоих наставнических способностях – учитывая, какая ты способная в других областях. Твои слуги не должны следовать дурацким человеческим обычаям.

Певцы-подчиненные Венли – те, кого она тщательно вербовала в Холинаре на протяжении года, – утром прибыли в Уритиру через Клятвенные врата. Рабониэль велела им немедленно приступить к работе. Неподалеку фемалены разбирали коробки с записями и оборудованием, которые человеческая королева вынесла в коридор. Девушки-письмоводительницы переставляли какие-то ящики, и в целом коридор погрузился в хаос.

Подчиненные Венли изо всех сил старались выполнить приказ Рабониэли и отыскать среди бесчисленных страниц те, которые могли ее заинтересовать, но для этого их приходилось читать. Вскоре эти певцы должны были принять мыслеформу, которая помогла бы справиться с поручением, и все-таки оно оставалось трудным. Венли велела им стараться как следует.

Сегодня Рабониэль стояла спиной к синему щиту, наблюдая за беспорядком в коридоре и напевая себе под нос.

Венли ответила в ритме безразличия:

– Древняя, мои подчиненные хороши, но в культурном смысле они алети. Мой собственный народ слушателей с радостью обучил бы их лучшим способам – однако мудрый Вражда поглотил его.

– Подвергаешь сомнениям действия Вражды? – спросила Венли в ритме страстного желания.

– Меня учили, что Стремление – почетное свойство, Древняя. А удивляться и задавать вопросы – это значит проявлять Стремление.

– Действительно. И все же среди Сплавленных есть много тех, кто считает, что такие Стремления должны быть запрещены для всех, кроме них самих. Ты сильно удивишься, но в этом смысле Вражда поразительно похож на нас. Или, может, это мы на него похожи. – Она кивком указала на хаос, учиненный письмоводительницами и слугами, которые сновали туда-сюда, почти не останавливаясь, словно кремлецы после дождя. – Что ты об этом думаешь?

– Если позволите гадать, человеческая королева, похоже, осознанно творит беспорядок.

– Она придумывает способы тянуть время, которые не будут выглядеть как целенаправленное вредительство, – сказала Рабониэль в ритме насмешки, хотя она выглядела скорее удивленной, чем сердитой. – Она жалуется, что ей не хватает места, и постоянно переставляет эти коробки. Кроме того, я подозреваю, что она пытается проникнуть за пределы комнаты – пусть даже лишь в этот коридор, – чтобы у нее было больше шансов разместить своих людей там, где они могут подслушать наши разговоры. Похоже, она получает больше информации, чем я ожидала; видимо, некоторые из ее людей могут говорить на моем языке.

– Мне трудно в это поверить, Повелительница желаний. Из того, что мне удалось понять, только год назад они наконец уяснили, как читать Напев Зари.

– Да, любопытно, – сказала Рабониэль, улыбаясь и переходя на ритм страстного желания. – Скажи мне, Венли. Почему ты служишь с таким рвением, зная, что Вражда сделал с твоим народом?

Тимбре встревоженно затрепетала, но Венли уже приготовила ответ.

– Я знала, что только самые лучшие из нас заслужат его благосклонность и награду. Большинство просто оказались недостойны.

Рабониэль что-то тихо пропела, потом кивнула и вернулась к своей работе – изучению щита вокруг колонны.

– Я жду сообщений о зачистке Преследователем верхних этажей первого яруса. А также новостей о его поисках Сияющих.

– Я немедленно пойду и спрошу, Древняя, – сказала Венли, отступая.

– Венли, – внезапно продолжила Рабониэль. – Многие смертные в прошлом искали возвышения, чтобы войти в число Сплавленных. Ты должна знать, что после нашего первоначального возвышения он никогда больше не одаривал смертных так щедро.

– Я… благодарю тебя, Древняя.

Венли запела в ритме долга и удалилась, пробираясь через захламленный коридор. Тимбре внутри ее весело затрепетала. Она знала, что Венли не стремится стать Сплавленной.

– Не спеши меня хвалить, – прошептала спрену Последняя Слушательница. – Та, кем я была недавно, пришла бы в восторг от перспективы сделаться бессмертной.

Ритм Тимбре сделался скептическим. Но в те времена она не знала Венли – и это было хорошо.

Когда Венли дошла до конца коридора, к ней присоединился Дул, высокий буревой управляющий, входивший в группу посвященных певцов Венли. Тех, которым она на протяжении минувшего года обещала, что поможет им сбежать от Сплавленных.

Сегодня Дул носил форму посредника, с открытым лицом и гладким, красивым панцирем. У него была в основном красная кожа с крошечными черными разводами, похожими на подводные рифы в глубоком красном море. Они с Венли вышли в помещение с лестницей. Насколько она знала, эта большая открытая комната в форме цилиндра была единственным выходом из подвала. Они зашагали вверх по лестнице, которая вилась по стене, миновали часть наспех восстановленных ступеней, пока не оказались достаточно далеко от остальных, чтобы никто не мог их подслушать.

Она быстро проверила Шейдсмар. Благодаря способности заглядывать в это странное, пронизанное тусклым свечением место Венли могла убедиться, что спрены пустоты не наблюдают за ними. Здесь, на ступеньках, она чувствовала себя в относительной безопасности.

– Докладывай, – прошептала она.

– Как ты и надеялась, – ответил он, пока они шли, – нам удалось все наладить в холинарских складах. Алавах и Рон тайком собирают припасы, которые будет нетрудно забрать, если понадобятся.

– Отлично.

– Не знаю, как нам удастся уйти незамеченными, – продолжил Дул. – Все на взводе, и охранники снаружи начеку – ждут разведчиков-алети.

– Что-то должно случиться, Дул, – сказала Венли в ритме решимости. – Люди попытаются восстать, или начнется штурм, или, возможно, эта плененная королева найдет способ настроить фабриали против Сплавленных. Когда это произойдет, мы будем готовы бежать. Меня привели сюда через горы, и я запомнила маршрут. Мы можем прокрасться через долины, прячась от Небесных в лесу. Здесь, в глуши, должно быть какое-то уединенное место, где несколько десятков слушателей смогут спрятаться от всего мира.

Дул остановился на ступеньках и запел в ритме надежды. Казалось, в его глазах стояли слезы.

– С тобой все в порядке? – спросила Венли, останавливаясь рядом.

Он запел чуть громче:

– После стольких лет я чувствую вкус свободы, Венли. Побег. Выход.

– Будь осторожен, – попросила она. – Нам понадобится какая-нибудь уловка, чтобы убедить всех, будто мы умерли, чтобы нас не искали. И мы должны быть очень осмотрительны, чтобы не навлечь на себя подозрения до того, как все случится.

– Понял, – сказал он, потом запел в ритме напряжения. – У нас возникли проблемы с Шумин, новенькой.

Венли запела в ритме упрека.

– Она пыталась вербовать других, – объяснил Дул. – Намекала, что знает кого-то, кто планирует поднять восстание против Сплавленных.

Венли загудела в ритме злой насмешки. Обычно она не использовала ритмы Вражды со своими друзьями, но этот слишком хорошо подходил к ситуации.

Дул вздохнул совсем как человек:

– Все та же старая проблема, Венли. Те, кто готов к нам прислушаться, немного ненадежны – окажись они по-настоящему способными или умными, не посмели бы хранить секреты от Сплавленных.

– Что же это говорит о нас с тобой?

– Вот это самое и говорит, – ответил Дул с ухмылкой, в ритме забавы.

– Изолируй Шумин, – решила Венли. – Вернуть ее в Холинар мы не осмелимся, но вдруг найдется какая-нибудь черная работа, где нет возможности общаться с другими. И напомни ей еще раз: она не должна никого вербовать.

– Понял, – тихо сказал он в ритме утешения, а потом посмотрел вверх, вдоль широкой спиральной лестницы. – Я слышал, что человеки почти победили здесь, на этих ступенях. Никаких Сияющих – и они держались против Сплавленных и Царственных.

– Недолго. Но… да, зрелище было впечатляющее. Я почти хотела, чтобы они победили.

– Венли, а вдруг наша тропа ведет к ним? – спросил он в ритме мольбы. – Может, стоит пойти к ним, помочь – и они окажут нам помощь взамен?

– Ты знаешь о человеках гораздо больше, чем я. Что тебе подсказывает чутье?

Он отвел взгляд:

– Они не видят в нас людей. Раньше они не разрешали нам с Мазиш пожениться. В тот единственный раз, когда я обратился к хозяину, чтобы его об этом попросить… Я сумел произнести лишь слово, вложив в него весь свой пыл. А он рассердился, что я посмел с ним заговорить. Одно шквальное слово…

Он привлек спрена гнева – тот промчался по ступенькам ниже, словно маленькая молния. Тимбре угрюмо затрепетала. С ее сородичами обращались так же. И все-таки Венли не могла забыть сражение, развернувшееся на этой лестнице. Они были отважными, эти человеки. Хотя, конечно, не стоило допускать, чтобы они обрели над ее народом слишком большую власть.

– Когда вернешься к остальным, – сказала Венли, продолжая подниматься, – сделай так, чтобы наши люди попали в отряды, которые собирают Сияющих рыцарей без сознания и ухаживают за ними. Будем следить – мало ли что случится.

Сначала она надеялась, что они смогут передать ей свои способности, но теперь это казалось невозможным. Она по-прежнему не знала, сможет ли использовать свои таланты здесь, не будучи обнаруженной, и пыталась придумать способ найти ответ на этот вопрос.

– Понял, светлость. – Он кивнул ей, когда они поднялись по ступенькам, а затем разошлись.

Венли настроилась на ритм тоски. Она надеялась, что не заставляет Дула петь безнадежные песни; хотя она говорила в такт уверенности, на самом деле ей не было известно, появится ли у них шанс сбежать в ближайшие недели. И чем больше времени она проводила с Рабониэлью, тем больше волновалась. Эта Сплавленная видела то, чего не должна была видеть, – ее проницательный взгляд срывал покровы с любого заговора.

Каждый день, который соратники Венли проживали втайне, грозил разоблачением: их могли тихонько арестовать с наступлением темноты и казнить либо заставить принять в себя душу Сплавленного. Они нуждались в том, что она пообещала: жить отдельно, как самостоятельный народ. Но сможет ли Венли и впрямь это обеспечить? Она, которая превратила в бурю все, к чему случалось притронуться. Один народ она уже погубила.

Тимбре утешительно затрепетала, пока Венли шла по коридорам.

– Хотела бы я тебе поверить… – тихо проговорила Последняя Слушательница. – Мне бы очень этого хотелось. Но ты не все про меня знаешь. Ты не понимаешь.

Тимбре затрепетала, любопытствуя. Она хотела узнать. Венли долго молчала о самых трудных моментах своего прошлого.

Что ж, давно пора этим поделиться.

– Самое худшее, – прошептала Венли, – началось после того, как человеки появились у нас во второй раз…