Казалось, она чувствует на себе чей-то взгляд – ей это совершенно не нравилось, более того, было чертовски неприятно. Франческа вернулась к двери и посмотрела сквозь стекло на улицу. Никого.

Она прошла по комнате, держа наготове пистолет. Если за ней наблюдают, нет никакого смысла хранить молчание. Франческа оглядела картины на стенах, среди них не было ни одной работы Сары Чаннинг. Ее стиль был своеобразным – классический, но с чертами импрессионизма, оттого запоминающимся.

– Где вы? – выкрикнула Франческа и повернулась в противоположную сторону. Перед ней была лишь серая стена. – Кто вы? Что вам надо?

Слова эхом разлетелись по полупустой комнате. Франческа заметила приоткрытую дверь, но застыла в нерешительности.

– Выходите. Я знаю, вы здесь. – Она сглотнула и выпрямилась, прислушиваясь. Единственные звуки, донесшиеся до ее ушей, были удары собственного сердца и шум прерывистого дыхания.

Франческе стало по-настоящему страшно. А почему бы и нет? Некто заманил ее в галерею. Необходимо любым способом завладеть портретом.

– Я хорошо заплачу вам за картину! – изо всех сил закричала Франческа.

Ответа не последовало.

Она застыла, не сводя глаз с темного дверного проема. Что это за игра?

С сожалением Франческа опустила руку и убрала пистолет за пояс юбки. По-другому не получится достать свечу и спички из сумочки. Несколько месяцев назад она стала пользоваться более вместительной сумкой, чтобы в ней помещались все необходимые вещи. Франческа зажгла свечу и вскоре смогла разглядеть, что открытая дверь вела в небольшой кабинет с рабочим столом, креслом и тумбочкой с картотекой.

Она подошла ближе к столу, но не увидела ничего, кроме квитанций и нескольких записок. Прочитать их было довольно сложно, слишком неразборчивым был почерк писавшего, однако ни ее имя, ни имя Харта в них не упоминалось. Со стоявшего рядом подноса Франческа взяла визитную карточку.

Галерея Мура – покупка и продажа предметов искусства.

Владелец – Даниэль Мур.

№ 69, Уэйверли-Плейс.

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.

Она открыла один за другим несколько ящиков, но бумаг было слишком много, а времени у нее совсем мало. Время. Франческа похолодела и потянулась к сумочке, которую оставила на столе. Почти половина третьего.

Кровь застучала в висках. У нее нет времени разбираться в ситуации. На бракосочетании будет Брэг, она успеет рассказать ему все до начала церемонии и попросит съездить в галерею и забрать полотно. Но как же она может сейчас оставить портрет здесь?

Проклятье, что же на самом деле нужно этому вору?

Франческа затушила свечу кончиками пальцев и оставила ее на столе – она брала с собой несколько про запас. Подхватив сумку и вытащив пистолет из-за пояса юбки, она вышла из кабинета.

В следующую секунду со стороны входной двери послышался тихий скрип.

Франческа метнулась вперед:

– Кто здесь?

Никакого ответа.

Скривившись от разочарования, она вновь решительно заткнула пистолет за пояс и потянулась к холсту. К ее огромному удивлению, ей не удалось сдвинуть его с места. Портрет не висел на стене, он был прибит к ней гвоздями.

Франческа потянула изо всех сил, но без результата.

В этот момент до нее донесся звук запираемой двери.

Она бросилась к входу в надежде увидеть перед собой ехидно ухмыляющееся лицо, но вместо этого заметила лишь тень, перемещавшуюся в сторону улицы.

Она громко закричала и принялась изо всех сил дергать за ручку – дверь была заперта снаружи.

Франческа кричала и трясла дверь, но та не поддавалась.

Ошеломленная, она застыла на месте, в душе зарождался леденящий ужас.

Ее заперли.

Как же ей выбраться? Как успеть на свадьбу?

Колдер Харт стоял у окна в зале на втором этаже пресвитерианской церкви на Пятой авеню и довольно улыбался. На нем уже был торжественный наряд, оставалось лишь повязать галстук. Пятая авеню была безлюдна. Все, кто чего-либо стоил в этой жизни, уехали из города на лето – кроме тех, разумеется, кто принадлежал к самым сливкам общества и благоговел перед Джулией Ван Вик Кэхил или боялся ее.

В отсутствие интенсивного движения улица выглядела особенно очаровательно, взгляд без помех различал величественные особняки, элегантные здания, эксклюзивные бутики и престижные клубы. У церкви стояли лишь три экипажа; до прибытия гостей оставалось еще достаточно времени. Он взглянул на старинные напольные часы в углу комнаты для переодеваний. Стрелка всего на несколько минут отклонилась от трех. Харт повернулся к окну. Нет, он не тревожиться в ожидании невесты – он не подозрителен, но хотел бы увидеть ее до начала церемонии, просто на всякий случай. Харт улыбнулся своим мыслям. Сомнительно, что Франческа уже находится в церкви вместе с матерью и сестрой и придирчиво завершает туалет, словно последние штрихи могли сделать ее еще прекраснее.

Всего несколько месяцев назад Харт крайне изумился бы, скажи ему кто-то, что он окажется на свадьбе в качестве жениха, Колдер бы решил, что этот человек шутит. И все же он стоит сейчас здесь, стараясь унять все чаще бьющееся сердце и привести в порядок расшатавшиеся нервы.

– Привет, Колдер. – В голосе слышались смешливые нотки. – Еще не собираешься лихорадочно искать выход?

Харт бросил последний взгляд на Пятую авеню. Двое полицейских в синей форме и с дубинками стояли на углу и болтали. Скорее всего, скоро они займутся регулированием движения.

Он повернулся к вошедшему молодому человеку. Рурк был удивительно похож на своего отца, Рата Брэга. Он был высок и широкоплеч, волосы отливали золотом, глаза светились янтарным светом, кожа была смуглой, словно тронутой загаром. И по характеру Рурк был человеком солнечным и оптимистичным. Он приходился сводным братом Рику, но, поскольку Харта взяли в семью Брэг в возрасте девяти лет, когда умерла его мать, он тоже считал парня родственником.

Рурк вызывал симпатию. Он изучал медицину и был невероятно предан будущей профессии. В этом молодом человеке не было и капли лицемерия.

Кстати о лицемерии… Скоро должен приехать Рик Брэг. Вчера он провел с ними лишь полтора часа в «Шерри Нидерланд», где компания отмечала последний день холостой жизни Колдера Харта. Он грустно усмехнулся. Ему редко удавалось в чем-то превзойти брата, но сегодня он его обошел.

Он никогда не забудет, что несколько месяцев назад у Брэга был роман с его невестой, но Франческа выходит замуж за него.

«Отличный реванш», – подумал Харт с возрастающим удовольствием.

– Должно быть, обливается потом от страха, – добавил Грегори, младший брат Рурка.

Он был на три года моложе двадцатичетырехлетнего Рурка и работал в Сан-Франциско у своего дяди, Брэта Даршана, судостроительного магната. Узнав о свадьбе, он первым поездом выехал в Нью-Йорк. Харт просил Рурка, Грегори, их младшего брата Хью и молодого Ника Даршана быть друзьями жениха.

– Бог мой, Харт, – усмехнулся Грегори, – сегодня все закончится. Больше никаких женщин, сумасшедших оргий, только кандалы и узы. Ты, должно быть, страшно нервничаешь.

Харт медленно растянул губы в улыбке.

– Если хочешь знать, терзают ли меня сомнения, скажу, что нет.

Все в комнате повернулись в его сторону. Отсутствовал единственный мужчина, который будет присутствовать на церемонии венчания, – отец невесты. Эндрю Кэхил остался внизу, чтобы лично поприветствовать каждого гостя.

– Видимо, это любовь, – хихикнул Хью Брэг. Он приехал из Техаса всего два дня назад.

Харт умел игнорировать разговоры, которые были ему неинтересны.

– Я женюсь на самой удивительной женщине на планете, – перебил он молодого человека. – Стоит ли говорить что-то еще?

Присутствовавший здесь же брат Франчески Эван Кэхил усмехнулся.

– И звезды, бывает, падают с неба, – пробормотал он.

– Как я уже сказал… – продолжал Хью и потянулся к бокалу с шампанским.

Ему было лишь пятнадцать, поэтому отец ловко выхватил из его руки фужер, прежде чем тот успел сделать глоток. Скривившись, Хью принял от Альфреда стакан с пивом.

Харт верил в то, что говорил, и ни в чем не сомневался. Всего через несколько дней после знакомства с Франческой он понял, что никогда не встречал столь потрясающей женщины. Она была так же смела, как и красива. Наделенная высоким интеллектом, она обладала амбициями, какие редко встретишь у мужчин. В ней было все хорошее, что есть в мире, неподдельная чистота и искренность. Единственное качество, вызывавшее тревогу Харта, была наивность Франчески. Он никогда не встречал человека столь преданного и великодушного. Харт неоднократно убеждался, что Франческа не способна оставить в беде никого, кто бы нуждался в помощи.

Помимо всего, она была очень независимая женщина.

Большинству мужчин не понравилось бы ее нежелание подчиняться чужой воле, Харт же восхищался ее свободолюбием.

Конечно, она бывала безрассудной и импульсивной, но, несомненно, умела рассуждать здраво. Теперь, когда он знал, с какой решимостью она способна броситься наперерез мчащемуся поезду, он обязательно будет рядом, чтобы удержать от необдуманных поступков. Благодаря Франческе у него уже появилось несколько седых волос – а ведь они знакомы всего пять месяцев.

Впервые Харт увидел Франческу 25 января в кабинете Рика, но поговорить они смогли лишь 31-го числа того же месяца на вечеринке на крыше Мэдисон-сквер-гарден. К 23 февраля он уже знал, что Франческа – единственная женщина в мире, с которой ему никогда не будет скучно. Он с удивлением наблюдал, как ее дружба становится для него дороже всего в жизни. Решение пришло внезапно, и он неожиданно для себя попросил Франческу стать его женой. Стоит ли говорить, насколько это предложение шокировало Франческу.

Через пять дней она ответила ему согласием.

Невозможно было представить, что все зайдет так далеко, но Харт мечтал жениться на Франческе Кэхил, он был уверен, что ему нужна именно эта женщина. Он был единственным представителем высшего общества, заработавшим состояние благодаря огромному честолюбию и непомерным для человека, выросшего в нищете, амбициям.

Колдер с нетерпением ждал первой брачной ночи, хотя тщательно скрывал свое нетерпение, притворяясь равнодушным и сдержанным. Он так привык соблазнять женщин, что это стало для него своего рода игрой. Но с Франческой он не хотел быть таким, как со всеми остальными, к ней он испытывал уважение, поэтому не покушался на ее невинность до поры, пока не произнесены клятвы у алтаря.

На мгновение его охватила нервная дрожь.

Невеста считала его благородным человеком. Самое удивительное качество Франчески – непоколебимая вера в него. Она не понимала, что в жизни он руководствовался только собственными интересами – всегда. Будь он поистине благородным, непременно бы отказался от нее, посоветовав найти себе более достойного мужа – такого как Рик. Но Харт этого не сделал. Франческа была его единственным настоящим другом. Лучшим другом. Разумеется, она должна целиком принадлежать только ему.

Порой Харта пугало, что Франческа не видит его таким, какой он есть. Он понимала, что настанет день, когда его мир взорвется, – день, когда Франческа осознает, каков он на самом деле.

В тот самый момент, когда Харт стоял у окна, погруженный в мрачные мысли, открылась дверь, и в комнату вошел Рик Брэг.

Харт внимательно посмотрел на брата, отказавшегося от всех удовольствий в жизни ради борьбы за справедливость, равенство и свободу для всех граждан страны. Харт презирал сводного брата за то, что он был самоотверженным настолько же, насколько он сам был эгоистичным – добропорядочный благодетель человечества. Рик верил, что способен спасти мир, и верил совершенно искренне. И все же он не был безупречным джентльменом, каким хотел казаться. У него тоже были скрытые темные желания, как у любого человека из плоти и крови. Харт частенько не понимал стремлений брата во всем поступать согласно моральному кодексу и был в восторге, когда попытки Рика заканчивались неудачей. К несчастью, такое случалось крайне редко. Чаще приходилось признать, что миру нужны такие люди, как Рик Брэг, как и женщины, подобные Франческе Кэхил, в противном случае жизнь превратилась бы в ад.

Харт мечтал, чтобы Рик не был его сводным братом, ведь он был хорошим, а Харт плохим, Рика все любили, а Харта нет. Рик был своим, его принимали, Харт оставался чужаком в мире, в котором жил, несмотря на богатство и власть.

Однако больше всего Харта бесило то, что Рик был первым мужчиной, которого поцеловала Франческа, что он ухаживал за ней первым.

Сейчас Рик выглядел подавленным. Харт не улыбнулся ему. Брат мог бы стать идеальной партией для Франчески, они были очень похожи – прогрессивно мыслящие реформаторы, капли святой живительной влаги. Харт всегда знал, что они подходят друг другу. Но Франческа выбрала его.

– Здравствуй, Рик, – напряженно сказал Харт. – Не думал, что ты придешь. – Эту битву он выиграл и может насладиться победой.

Рик оставался хмурым.

– Я и не собирался.

Харт подошел ближе, лицо приобрело хищное выражение. Нет, он не станет лицемерить и просить Рика встать в ряд друзей жениха.

– И почему же, скажи на милость, ты передумал? Ведь у тебя нет повода радоваться моему браку с Франческой?

– Я виделся с ней утром.

Харт насторожился. Сюрпризы он не любил.

– Она по-прежнему без ума от тебя. Ты же знаешь, какая она доверчивая и наивная.

Кулаки непроизвольно сжались.

– Она приходила к тебе?

Зачем ей встречаться с Риком утром в день свадьбы? Ах, ясно зачем!

Рик молча смотрел на брата, наконец тот слегка улыбнулся.

– Нет, Колдер. Я ездил к Кэхилам. Хотел убедить ее отложить свадьбу. Я очень боюсь за Франческу.

Харта ослепила ярость и ревность, лишь на мгновение, но он успел подумать, что Франческу все же гложут сомнения.

– Я буду заботиться о ней – так хорошо, как только смогу. – В голове возникли пугающие инсинуации.

Рик вспыхнул и заговорил, понизив голос:

– Чтобы со временем она все больше увлекалась тобой, так? Но настанет день, когда одной страсти станет мало.

Первым желанием Харта было выгнать Рика вон, но через полчаса он будет стоять у алтаря, прозвучат взаимные клятвы верности жениха и невесты, и он хочет, чтобы Рик присутствовал при этом и ревновал так же, как когда-то он сам.

– Ты знаешь, что я прав. Ты отказался от Франчески в тот день, когда была убита твоя любовница Дейзи, чтобы защитить ее от себя самого. И сейчас ты должен поступить правильно. Отмени свадьбу.

Несмотря на отвратительное состояние, Харт заставил себя улыбнуться. Он разорвал помолвку с Франческой, когда был арестован по подозрению в убийстве бывшей любовницы. Он не хотел, чтобы имя Франчески ассоциировалось с ним. Он не смог бы жить дальше, зная, что разрушил ее жизнь.

– Сейчас я не под арестом. И не в тюрьме. Меня не подозревают в убийстве. Сейчас я самый богатый человек в стране.

Он до сих пор не мог отделаться от мысли, что Рик все еще любит женщину, которую он скоро поведет к алтарю.

Брат был сбит с толку возвращением своей жены и вспыхнувшей в нем страстью к ней, но страсть – это не любовь, она недолговечна. Кроме того, Рик весьма умен, его шоры скоро падут. Ли Анна эгоистичная и слабая женщина, полная противоположность сильной и доброй Франческе. Рано или поздно Рик поймет, какую совершил ошибку, – если уже не понял.

Харт продолжал, гневно сверкая глазами:

– Я дам Франческе ту жизнь, которую она заслуживает, – полную свободы и возможностей поступать как пожелает. Никто и ничто меня не остановит, и уж точно не ты. Через несколько минут мы будем стоять перед преподобным Крамером, который объявит нас мужем и женой. А ночью я совершу то, что сделает наш союз нерушимым, и никто – даже ты, Рик, – не сможет встать между нами. Еще через несколько дней мы отправимся в Париж. Ты знаешь, я купил новое судно, которое перевезет нас через Атлантику? Мы будем единственными пассажирами.

Рик покраснел.

– Страсть – не любовь. Ты никогда не найдешь ключ к пониманию этих слов.

– А ты нашел? – усмехнулся Харт. – Очаровательная Ли Анна ждет тебя внизу – или уже наверху в спальне?

Рат сделал несколько шагов и встал между ними.

– Поверить не могу, что вы двое продолжаете вести себя, как дети! – Он бросил суровый взгляд на Харта. – Зачем ты провоцируешь его, когда знаешь, как он относится к Франческе. – Рат повернулся к Рику: – Ты женат и нужен своей жене. Сегодня день свадьбы Харта – нравится тебе или нет!

– Я боюсь за Франческу, – сказал Рик, даже не взглянув на Рата. – Он разрушит ее жизнь, если не в одночасье, то будет делать это медленно и целенаправленно. – Он резко развернулся, собравшись уходить.

– Рик, не трать свое время на присутствие на церемонии, – почти нежно сказал Харт, закипая от злости. Рик ошибается. Он никогда не сможет причинить Франческе боль. Он очень надеялся, что его темные желания не навредят им обоим, как это бывало в его жизни раньше.

Рик обернулся и посмотрел на Колдера:

– Приношу свои извинения. Утром я благословил Франческу. От чистого сердца. Я хочу, чтобы она была счастлива. Желаю вам обоим счастья в браке. Надеюсь, ты сможешь стать преданным и благочестивым мужем. – Он покраснел. Определенно, произнести эти слова ему было непросто.

Харт вскинул брови и с недоверием посмотрел на брата:

– Ты благословил Франческу?

– В отличие от тебя я разборчив в средствах. – Выражение лица его было напряженным до предела. – Я стараюсь, как бы трудно это ни было.

Харт не смог сдержать смех.

– Разумеется – ты же такой благородный!

Подошел Рурк и протянул ему бокал со скотчем.

– Выпей. Рик извинился, ты должен сложить оружие, по крайней мере, до конца дня.

Харт повертел в руках бокал, но не сделал ни глотка. Он был чрезвычайно заинтригован. Только Рик был способен в такой ситуации дать благословение. Интересно, будет ли его брат так же благороден в мыслях и в конце дня, когда они с Франческой отправятся вечером домой, чтобы заняться любовью. Харт очень надеялся, что Рик будет бродить по дому без сна, постоянно думая о них.

Раздался стук в дверь, и на пороге появился Грегори. Через секунду Харт увидел бледное лицо Джулии, стоявшей рядом с перепуганной Конни, и сердце его забилось сильнее. Он повернулся и посмотрел на старинные часы. Половина четвертого.

– Джулия? – Рат поспешил им навстречу.

Харт заметил жену Рата Грейс, обнимавшую Джулию, словно та была готова упасть в обморок.

– Я не знаю, где она может быть! – выкрикнула Джулия. – Франческа до сих пор не приехала. Ее нет дома, и ее никто не видел с полудня!

Все замолчали и замерли в оцепенении. Казалось, время в комнате остановилось.

Франческа не приехала.

Разумеется, нет. Свадьбы не будет – впрочем, это нельзя назвать неожиданностью. Франческа наконец-то прозрела.