Глава 2
Маскарад

Анна уже оделась к балу, когда Лизи вошла в их общую спальню. Лизи была невероятно взвинчена. Она еще не отошла от вчерашней встречи с Тайрелом де Уоренном и с трудом могла поверить в то, что случилось. Сотни раз вспоминая тот вечер, она пришла к выводу, что вела себя как глупый влюбленный ребенок и он понял, как она влюблена. Она была не уверена, что осмелится пойти на бал. Однако не могла огорчить маму.

Лизи, вернувшись вчера домой, разыграла головную боль и, не сказав никому о встрече, пошла в свою комнату. Она застыла у двери, собираясь спросить совета у Анны. Но Анна выглядела так ошеломляюще красиво, что она тут же забыла все свои тревоги.

Анна стояла перед зеркалом, критично оглядывая себя со всех сторон, одетая в красное бархатное платье с глубоким вырезом в стиле Елизаветы, белым гофрированным воротником и гранатовой подвеской на шее. Никогда еще она не выглядела так мило. Было тяжело иметь такую красивую сестру, пока взрослеешь. Даже когда она была ребенком, Анне все постоянно делали комплименты, а Лизи игнорировали или просто гладили по голове. Мама конечно же очень гордилась тем, что у нее такая красивая дочь, и хвалила Анну всем, кто слушал. Лизи не завидовала – она любила сестру и гордилась ею, но всегда чувствовала себя некрасивой и никому не нужной.

Было так же трудно быть сестрой Анны, когда ты молодая женщина, потому что, если они гуляли в городе, все было точно так же. Британские солдаты бегали за Анной, пытаясь узнать ее имя, но Лизи всегда оставалась невидимкой – пока один из мужчин не решил попросить ее о помощи завоевать внимание Анны. Лизи играла роль свахи для сестры столько раз, что сбилась со счета.

Ирония заключалась в том, что Лизи была похожа на свою старшую сестру, но каждая прекрасная черта Анны почему-то смотрелась очень посредственно на лице Лизи. Волосы Анны были медово-белыми и волнистыми от природы, в отличие от длинных медных локонов Лизи; ее глаза были пронзительно-голубые, глаза Лизи – скучно-серые; скулы Анны были выше, но более прямые и классические, а губы – полнее. И у нее была безупречная стройная фигура. Анна заставляла джентльменов оборачиваться и смотреть ей вслед. На Лизи никто так никогда не смотрел. Зато у нее, казалось, потрясающая способность растворяться в толпе.

Сейчас, с белым кольцом перьев, обрамляющих ее лицо, с невозможно тонкой талией, Анна была потрясающая. Она примеряла корсет, когда вошла Лизи.

Некоторые женщины ее возраста обвиняли Анну в самодовольстве. Лизи знала, что это неправда, но Анна могла производить такое впечатление, особенно когда другие завидовали тому, что все внимание достается ей. Кто-то из маминых друзей грубо отзывался о ней, называя ее распущенной. Но они тоже завидовали, потому что Анна могла заполучить любого поклонника, какого только пожелает, а их дочери не могли. Все потому, что она была такой беззаботной и веселой, а не распущенной или неправильной.

Сейчас Анна хмурилась, недовольная какой-то деталью костюма. Лизи не могла понять, какой недостаток она нашла.

– Он безупречен, Анна, – сказала она.

– Ты действительно так думаешь? – повернулась Анна, и внезапно ее интерес к костюму пропал. – Лизи? Ты еще не уложила волосы! О, мы так опоздаем! – в отчаянии воскликнула она. Затем запнулась. – Ты чем-то расстроена?

Лизи закусила губу и попыталась улыбнуться. Когда она появится на балу, Тайрел заметит ее. В конце концов, теперь они знакомы. Он будет смеяться? Что он подумал о ней?

– Я в порядке. – Она глубоко вздохнула, дрожа. – Этот костюм безупречен, и ты в нем прекрасна, Анна. Может быть, сегодня желание мамы исполнится и ты встретишь своего суженого. – Но, несмотря на то что она хотела, чтобы ее сестра вышла замуж по любви, а не ради денег и положения в обществе, Лизи не могла об этом не думать сейчас.

Анна снова повернулась к зеркалу:

– Этот цвет делает меня желтоватой? Я думаю, он слишком темный!

– Вовсе нет, – ответила Лизи. – Ты еще никогда не была такой привлекательной.

Анна снова посмотрела на себя в зеркало. На этот раз пристальнее.

– Я очень надеюсь, что ты права. – Затем снова повернулась к сестре: – Лизи? Ты очень бледная.

Лизи тяжело вздохнула:

– Не знаю, смогу ли пойти на бал. Я не очень хорошо себя чувствую.

Анна с недоверием посмотрела на нее:

– Не пойдешь? Пропустишь свой первый бал? Лизи! Я пошла за Джорджи. – Пораженная, она выбежала из комнаты.

Анна была всего на полтора года старше Лизи, и сестры были очень близки, но не только из-за возраста. Лизи восхищалась сестрой, потому что та была всем, чем не являлась Лизи. Она не могла представить себе, что значит быть такой красивой и так сильно всеми любимой. И из трех сестер Анна была единственной, кто целовался с мужчинами, и не один раз, а несколько. Они много раз до поздней ночи обсуждали смелые и шокирующие приключения ее сестры; Анна – с восторгом, Джорджи – с долей неодобрения, а Лизи – размышляя, поцелуют ли ее когда-нибудь, хоть раз, до того как она станет старой девой.

Лизи посмотрела на изумрудно-зеленое платье на кровати – свой костюм. Это было красивое, но простое платье с длинными широкими рукавами и скромным квадратным вырезом. Но на ее фигуре оно смотрелось очень провокационно. Лизи села перед ним, достала из корсета выстиранный льняной носовой платок и уставилась на инициалы на нем: Т. Д. У. Схватив платок, она закрыла глаза. Как бы ей хотелось исправить их встречу. Но никакая сила желания ничего не изменит, грустно подумала она. У нее был единственный шанс поразить Тайрела де Уоренна, и ей совсем не требовалось опыта, чтобы понять, что ничего у нее не получится.

Анна вернулась в спальню с Джорджи. Одетая как женщина норманнских времен, Джорджи была в длинной лиловой тунике с золотым поясом, а ее волосы были заплетены в косу. Она посмотрела на Лизи прямым испытующим взглядом:

– Анна говорит, ты странно себя ведешь. И вообще, ты ведешь себя странно со вчерашнего дня, с тех пор как вернулась из Сент-Мэри. В чем дело? Я не верю, что ты больна!

Лизи опустила платок в корсет.

– Он спас меня вчера на улице в Сент-Мэри, – прошептала она.

– Кто тебя спас? – спросила Джорджи. – И от чего?

Анна села рядом, когда Лизи заговорила.

– Меня чуть не переехала карета. Тайрел де Уоренн спас меня, – ответила она.

Обе сестры широко раскрыли глаза.

– И ты говоришь нам об этом только сейчас! – воскликнула Джорджи.

– Тайрел де Уоренн спас тебя? – Анна была поражена.

Лизи кивнула:

– Он спас меня – он такой добрый! Он поклялся, что найдет тех негодяев и накажет их. Он хотел проводить меня домой. – Лизи посмотрела на своих недоверчивых сестер. – Я вела себя как ребенок. Сказала ему, что он добрый, смелый и красивый!

Джорджи была потрясена, а Анна выглядела недоверчивой. Наконец Джорджи осторожно сказала:

– А что, собственно, не так? Разве ты не ждала с ним встречи все это время?

– Ты слышала, что я сказала? – заплакала Лизи. – Он, должно быть, знает, что я к нему чувствую!

– Что ж, тебе следовало быть более осторожной, – рассудительно согласилась Джорджи.

Анна со смехом встала:

– Мужчины любят, когда им говорят, что они сильные, храбрые и красивые. Не могу поверить, что он спас тебя. Лизи, ты должна рассказать нам все!

– Можешь сказать джентльмену, что небо падает ему на голову, и он будет клясться, что ты права, – не согласилась Лизи. – Можно сказать мужчине, что его оспинки милые, и я уверена, он опустится перед тобой на колени! Уверена, я не льстила Тайрелу де Уоренну намеренно. Я даже видела, как он стал смеяться надо мной. Я вела себя как ребенок.

– Он смеялся над тобой? – спросила Анна. И затем добавила: – Он должен был понять, что тебе всего шестнадцать!

На помощь пришла Джорджи. Она села с другой стороны Лизи и обняла ее.

– Уверена, что ты все преувеличиваешь, Лизи. Я уверена, что он ничего не имеет против твоих комплиментов. Как сказала Анна, мужчины любят, когда ими восхищаются. Сама подумай! Он спас тебя – это же тема романов, которые ты читаешь!

Лизи застонала.

– Я еще не рассказала вам самую худшую часть! Я была вся в грязи, Джорджи. Грязь была на одежде и на моих волосах. – Она не добавила еще более худшую часть – о том, что она представляла себя в его руках и подозревала, что он догадался об этом. – Он – джентльмен и хорошо исполнял свою роль, но я не думаю, что он слишком высокого мнения обо мне после случившегося.

– Ни один джентльмен не укорит женщину в ее внешности при таких обстоятельствах, Лизи, – спокойно произнесла Джорджи.

Лизи посмотрела на нее:

– Я была глупой, как мама, – болтала ерунду. Может, я глупая женщина – ведь я ее дочь.

– Лиз! Ты совсем не похожа на маму, – проговорила Джорджи.

Лизи протерла глаза.

– Мне жаль, что я такая дурочка. Но он такой смелый. Он спас мне жизнь. Что мне делать, когда я увижу его сегодня? Если бы мне только хватило храбрости сказать маме, что никуда не иду. Но я просто не могу подвести ее.

– Ты все нам рассказываешь? – спросила Анна.

– Конечно же все! – Лизи обхватила себя руками. Она ни за что не признается сестрам, какие постыдные ее посетили мысли.

– Он поцеловал тебя? – Анна, очевидно, чувствовала, что не все было высказано.

Лизи недоверчиво на нее посмотрела:

– Он джентльмен!

Анна пристально на нее взглянула.

– Не понимаю, почему ты так подавлена, – наконец сказала она.

Джорджи заговорила отрывистым тоном:

– Лизи, я понимаю, почему для тебя это оказалось так тяжело, но, как говорится, сделанного не вернешь. Ты не можешь взять свои слова обратно. Уверена, он даже не думает о них.

– Надеюсь, ты права, – пробормотала Лизи.

Анна встала:

– Мы должны помочь Лизи с волосами. Джорджи, этот костюм слишком темный для моей кожи?

– Он безупречен, – отозвалась Джорджи. – Лизи, каким бы захватывающим ни было спасение, он – де Уоренн, а ты всего лишь Фицджеральд, – мягко сказала она.

Анна положила руки на бедра.

– И тебе всего шестнадцать, – добавила она, улыбаясь. – Мы вовсе не хотим показаться злыми, Лизи, но если такой мужчина и думает сейчас о ком-то, так это о какой-нибудь красивой куртизанке, за которой ухаживает. – Анна встала. – Мы все опоздаем!

Лизи застыла. Слова Анны были как брызги ледяной воды. И внезапно она поняла, что напрасно так беспокоится. Ее сестры правы. Он – де Уоренн, а она – обедневшая ирландская леди, к тому же ей шестнадцать, а ему двадцать четыре. Несомненно, он забыл об их встрече, как только покинул Сент-Мэри. Если он увидит ее снова, то вряд ли вообще узнает. Он волочится за какой-нибудь невероятно красивой знатной дамой или известной соблазнительной куртизанкой.

Странно, но она почувствовала себя еще более подавленной, чем обычно.

– Ты в порядке? – спросила Джорджи, видя ее огорчение.

– Конечно, – ответила Лизи, опустив взгляд. – Я дважды дура, если надеюсь, что он хоть на минуту подумает обо мне. – Эта мысль причинила ей очень большую боль, но она собралась с духом и встала, улыбнувшись. – Извините. Из-за моей истерики вам пришлось ждать меня, и теперь мы опоздаем.

– Не извиняйся. – Джорджи тоже встала. – Ты уже давно любишь его. Разумеется, такая встреча расстроила тебя. Как бы там ни было, мы поможем тебе одеться и вряд ли опоздаем.

Анна подошла к комоду.

– Я завью тебе волосы, – сказала она. – У меня это получается лучше всего. Я лишь нагрею щипцы.

Лизи выдавила еще одну улыбку, повернувшись к Джорджи, чтобы та помогла ей переодеться. Ей было нехорошо. Она была в водовороте эмоций; сначала чувства били через край, потом постепенно успокаивались. Но лучше так, не правда ли? Хорошо, что он никогда не вспомнит о ней. Хорошо, что он останется ее возлюбленным в ее тайных фантазиях.

А затем она не выдержала. Повернувшись, схватила Анну за руки, понимая, что, должно быть, сошла с ума.

– Сделай меня красивой! – воскликнула она.

Анна с удивлением посмотрела на нее.

– Сделай что-нибудь особенное с моими волосами – я хочу накраситься румянами и тушью!

– Я могу попытаться, – нерешительно сказала Анна, посмотрев на удивленную Джорджи. – Лизи, что ты задумала?

Лизи сглотнула и заговорила:

– Я думаю, что сегодня у меня будет второй шанс, и я должна завоевать его восхищение, хотя бы на одну ночь.

Пока они поднимались по широким белоснежным ступеням в передней части дома, размером подобного самым большим домам на юге Ирландии, Лидия болтала без умолку. Одетая как георгианская леди несколько десятилетий назад, она воскликнула:

– Мне никогда еще не было так приятно! Лизи, ты сегодня так красиво одета… Встань рядом со своими сестрами. Ты дала мне надежду! Я бы не удивилась, если бы ты нашла себе мужа сегодня ночью!

Они прошли за остальными гостями внутрь. Лизи не ответила, потому что не могла улыбаться. Она почти не дышала и была буквально ослеплена; она не знала, как это могло случиться. Бархатное платье выглядело слишком изысканно, чтобы быть на ней, – и слишком чувственно. Ее сестры настояли на том, чтобы она подошла к зеркалу, когда они помогли ей надеть платье. Темно-зеленый бархат оттенял ее светлую кожу, цвет волос и глаз, которые сегодня были особенно выразительные. Помада выгодно подчеркивала ее полные губы. Сестры заявили, что ей больше не нужно цвета, поскольку она и так горела от волнения. Даже ее фигура улучшилась каким-то образом. Корсет был ниже, чем ожидала Лизи, притягивая взгляд к ее обнаженному декольте, длинной шее и лицу. Анна потратила почти час на завивку ее волос. Лизи думала, что просто заколет их, но вместо этого распустила, и они были до талии. Пышные волны обрамляли ее лицо, делая акцент на скулах. Лизи была поражена, когда осознала, что впервые в жизни она выглядит хорошенькой. И, что важнее, она чувствовала себя привлекательной, словно стала прекрасной леди Робин Гуда.

Папа сжал ее руку.

– Моя маленькая девочка превратилась в красивую женщину, – с гордостью сказал он. Но его глаза были красны и полны слез.

Лизи решила не спорить с ним, по крайней мере не сегодня вечером, когда они поднимались по ступенькам «Адара».

– Мама, я думаю, тот факт, что Лизи сегодня одета по последней моде, – всего лишь один шаг в правильном направлении, – сказала Джорджи. – Но ей всего шестнадцать. Не возлагай слишком много надежд на ее первый выход в свет.

Лизи молча согласилась с ней.

Но в волнении Лидия продолжила:

– Я говорила, что все сыновья графа в резиденции, включая одного из его пасынков, младшего, Шона О'Нила? Хотя я понятия не имею, где может быть его старший брат, капитан О'Нил. – Лидия лукаво улыбнулась. – Лизи, он молодой, не намного старше тебя.

– Думаю, ты уже несколько раз говорила это, – отозвался отец. – Послушай, Джорджи права. Оставь Лизи в покое, пока не довела ее до удара. – Отец был настроен решительно, его рука крепко сжимала руку жены. Затем он улыбнулся ей, когда они вошли в огромный центральный холл с каменным полом и высоким потолком. Эта часть особняка, как было известно Лизи, существовала много веков назад, и полы остались неизменными с того времени. – Я говорил тебе, как ты сегодня красива? – спросил он тише.

Лидия улыбнулась:

– А вы, сэр, – завидный сопровождающий. Должна признать, что ты мне очень нравишься в парике. – Отец был также одет в стиле георгианского периода, во фрак, чулки и длинный кудрявый парик.

Лизи поняла, что остановилась у двери. Ее семья сейчас проходила через прихожую в направлении гостиной, которая была такой же огромной, как весь их дом. Она коснулась белой маски, закрывавшей ее глаза, но оставляющей открытой нижнюю часть лица. Ее мутило от волнения.

Лизи увидела, что Анна вошла в гостиную с такой грацией, что казалось, плывет по воздуху. Конечно же двое британских военных тут же посмотрели в ее сторону и через мгновение оказались рядом с ней, Лизи знала, что Анна краснеет и с притворной застенчивостью называет свое имя.

Джорджи оглянулась на нее. Она держала у глаз маску, но сейчас отодвинула ее, подняв брови.

– Идем, Лизи. – Затем она улыбнулась и добавила: – Обещаю, ты будешь в порядке.

Лизи не решалась, внезапно почувствовав слабость. Она словно всю жизнь ждала этой ночи, но, может, и правда была глупой? Тайрела всегда преследовали красивые женщины, наследницы графского титула, как и он сам. Как предположила Анна, он наверняка ухаживает за какой-нибудь леди. С чего она вообще взяла, что он заметит ее?

Два джентльмена прошли мимо, один – одетый мушкетером, второй – в пестрый костюм итальянца. Они взглянули на нее и Джорджи и присоединились к группе вокруг Анны. Напряжение Лизи росло, ей становилось невыносимо. Зачем она это делает? Ведь она отчаянно и безнадежно собиралась бороться за внимание Тайрела! Она хотела взглянуть на него, но его не было видно в главном холле.

– Лизи, – предостерегла Джорджи, – даже не думай уходить!

Сестра словно прочла ее мысли, так как она действительно собиралась это сделать. Но отчаяние победило. Она хотела, чтобы Тайрел де Уоренн увидел ее, мечтала о возможности изменить их предыдущую встречу. Она молилась о храбрости, пока ее колени странно дрожали.

Джорджи довольно решительно взяла Лизи за руку и повела за собой. Она быстро прошла через холл со своей сестрой, мимо группы влюбленных поклонников Анны. Мужчина в костюме итальянца, кажется, обернулся, когда она проходила. В гостиной огромные колонны подпирали высокие потолки, с которых свисали многочисленные великолепные люстры. Пол был с прослойками мрамора, и сотни гостей смешивались, когда входили в бальный зал.

Лидия подошла к ней и Джорджи:

– Тот джентльмен в костюме итальянца пытался заговорить с тобой, а ты просто прошла мимо, Лизи!

Лизи заморгала. Неужели так и было?

Джорджи сжала ее руку:

– Смотри, Анна уже окружена красавцами. Не правда ли, здорово, мама?

Лидия повернулась и внезапно сняла маску, широко раскрыв глаза.

– О! Это же Клифф де Уоренн!