Глава 5

Джонсон, про которого Бланш почти забыла, бросал быстрые взгляды то на Бланш, то на сэра Рекса.

Это отвлекло Бланш от мыслей о подруге и обмане, и ей стало легче.

Она повернулась к арендатору и успокоила его:

– Мистер Джонсон, мы не агенты лорда Бари. И мне теперь совершенно ясно, что я не владею этим имением.

Его мышцы мгновенно обмякли: таким резким и сильным было облегчение.

– Я не хочу отрекаться от лорда Бари, но у меня пятеро детей, которых надо кормить.

– Я вас понимаю.

– Если вы встретитесь с его светлостью лордом, скажите ему, что я работаю изо всех сил! – крикнул Джонсон.

– Я ни разу не встречалась с лордом Бари. Но если вы хотите, я разыщу его в Лондоне и заступлюсь за вас, – пообещала Бланш. И она действительно хотела сделать это.

Было похоже, что Джонсон не вполне ей поверил.

– Пожалуйста, будьте добры, сделайте это! – попросил он.

Бланш кивнула и ответила:

– Я буду более чем счастлива помочь вам.

– До свидания! – твердо сказал сэр Рекс, сжал руку Бланш и в упор взглянул на девушку.

Идя рядом с ним по вымощенной камнем дорожке к своей карете, Бланш оглянулась назад и увидела, что Джонсон и его сыновья смотрят им вслед. Она помахала им рукой.

Возле кареты Бланш и сэр Рекс остановились.

– С вами все в порядке? – спросил он.

Бланш набралась решимости, покачала головой и сказала:

– Мне всегда бывает плохо, когда я встречаюсь с теми, кто так беден.

– Я вас понимаю, – подхватил он. – В нашем приходе большинство семей очень бедны.

– И вы считаете, что это допустимо? – искренне спросила она, и их взгляды встретились.

– Я этого не сказал. Что вы хотите сделать?

– Если вы не против, проеду дальше, до деревни. А там куплю им еды. Кажется, Джонсон говорил правду. Может быть, если ему немного помочь, он сумеет привести Пентвейт в порядок. – Ей было очень жаль семью Джонсон, но она сохраняла спокойствие и улыбалась сэру Рексу. – И владелец земли не слишком помогает ему тем, что забирает у него последние деньги в счет платы за аренду.

За ее внешним спокойствием скрывался гнев. Сэр Рекс строго взглянул на нее, словно заметил это, и сказал:

– Владельцы земли всегда берут плату за ее аренду, леди Херрингтон.

– Не все землевладельцы берут последнее, – серьезно ответила она. – Вы сами стали бы брать сейчас плату с арендаторов Пентвейта?

Сэр Рекс словно окаменел.

– Нет, – сказал он.

Бланш не ожила такого ответа.

– У меня иные правила, чем у большинства землевладельцев. Я часто даю арендаторам отсрочку по платежам, потому что предпочитаю, чтобы фермы были в хорошем состоянии. В долгосрочной перспективе такая политика выгодна всем. Фермы процветают, арендаторы могут платить за землю, а я могу получать эту плату.

– Ваша политика мне нравится, – ответила Бланш. Она не знала, что он такой великодушный землевладелец.

– Она логична, – ответил он, немного помолчал и заговорил снова: – У нас с вами явно есть что-то общее. Вы опечалены бедами семьи Джонсон, а меня часто печалят те же самые беды, которые, к несчастью, можно увидеть повсюду в нашем приходе, да и в большей части Корнуолла. Но благотворительность помогает лишь частично. Бедным семьям нашей страны нужно больше, чем благотворительность. Им нужны средства к существованию.

Бланш пристально и прямо посмотрела в его темные глаза и только теперь заметила в них золотистые искры. Сэр Рекс умеет сострадать чужой беде. А многие ее знатные знакомые – и мужчины, и женщины – относились с полным безразличием к бедам тех, кому повезло меньше, чем им.

– Большинству светских дам не хватает такого умения сострадать. Они слишком заняты пустяками, которые тешат их тщеславие, – посетовал он.

Бланш молчала. Как странно: они одновременно подумали почти об одном и том же. Он прав, и даже очень прав, но она не станет осуждать всех знатных лондонских женщин сразу.

– Вы обвиняете слишком многих людей, – заметила она.

– Да, – признал он и слегка улыбнулся. – Не бойтесь, я не прошу вас согласиться со мной. Вы никогда не бросите камень в своих друзей.

– Нет, никогда, – подтвердила она.

Его взгляд был полон каким-то странным теплом.

– Леди Херрингтон, я восхищен вашим состраданием не только к Джонсонам, но и к ветеранам войны. – Он немного помедлил и договорил: – Я не уверен, что говорил вам об этом. Ваше сострадание так же велико, как ваше великодушие.

Бланш удивилась: сэр Рекс еще никогда не говорил ей таких льстивых комплиментов.

– Вы слишком добры.

– А я считаю, что не слишком. Поедемте же покупать им еду. Если хотите, я помогу вам в этом. – И он улыбнулся своей спутнице.

Бланш подумала, что сэр Рекс становится очень привлекательным, когда улыбается. Эта мысль вызвала у нее беспокойство.

– Сэр Рекс, у меня были хотя и по ошибке, но какие-то общие дела с Джонсонами, а у вас с ними нет ничего общего. Пожалуйста, не надо помогать. Я смогу и сама купить им немного нужных вещей.

Она была уверена, что сэр Рекс не настолько богат, чтобы позволить себе потратить деньги на еще одно доброе дело.

Улыбка исчезла с его лица, словно он догадался, что Бланш не хочет, чтобы он тратил свои скромные средства на арендаторов Пентвейта.

– Я буду рад внести свой вклад в эту помощь, – твердо сказал он. – Я велю Фенвику отвезти покупки по назначению, и тогда мы вернемся в Боденик вовремя к позднему обеду.

Бланш кивнула в знак согласия. Было ясно, что он твердо решил показать ей свое великодушие и щедрость. Но она и так догадывалась, что он великодушен и щедр, несмотря на то что имение у него не слишком большое. Почему он льстил ей? Он не дамский угодник и не флиртует с ней. И почему ей была приятна его лесть? Она же привыкла к лести и флирту. Она не могла спокойно войти в гостиную: обязательно какой-нибудь светский наглец подходил к ней со своей неискренней похвалой.

Идя вслед за Рексом к карете, она украдкой взглянула на его волевой классический профиль. В этом человеке было больше, чем могли увидеть глаза. Он был нелюдим и пил немного больше, чем надо, но Бланш не могла осудить его за это, видя его трудолюбие, надежность, честность и проницательность. Он не тратил свою жизнь зря, он делал мир лучше и совершал достойные порядочного джентльмена дела.

Она и прежде чувствовала его обаяние. Каждый раз, когда она входила в гостиную, где находился сэр Рекс, она сразу замечала его. До сих пор она никогда не задумывалась над этим. Но теперь ей пришло на ум, что он всегда мог инстинктивно нравиться ей. У него явно есть та сила характера, которая привлекает ее в мужчинах. На такого человека, безусловно, можно положиться.

Сэр Рекс заметил ее пристальный взгляд и улыбнулся.

Было три часа дня, когда они, наконец, вернулись в Лендс-Энд. Бланш была довольна тем, что купила для семьи Джонсон. Но половину денег на эту помощь внес сэр Рекс: было невозможно отговорить его от этого.

Она была весьма озабочена. Раньше она чувствовала только смутный интерес к сэру Рексу де Варену – возможно, лишь оттого, что их семьи дружили. А что теперь? – задумчиво размышляла Бланш. За очень короткий срок они стали близкими знакомыми и он явно стал вызывать у нее любопытство. Бланш не знала, что ей с этим делать. Любопытство к сэру Рексу она чувствовала всегда, но на безопасном расстоянии. Теперь этой безопасности не было, особенно когда Бланш позволяла себе вспомнить предыдущий день. Она была не в состоянии забыть тот случай. Но сегодня он уже не казался таким возмутительным, как вчера.

Из дома вышла Мег, а вслед за ней появилась Анна, которая шла явно не торопясь. Мег улыбалась во весь рот, Анна бросила на Бланш странный косой взгляд. Бланш это не слишком заинтересовало, но все же ей было неприятно. Она решила не думать об этом.

– Хорошо ли вы провели день, миледи? Понравились вам завтраки в корзинах? – все с той же сияющей улыбкой спросила Мег.

– День был необычный. Мы не поедем в Пентвейт, – сказала Бланш своей горничной. Потом немного помедлила и добавила: – Сэр Рекс спас положение.

Глаза Мег широко раскрылись. Анна бросила быстрый взгляд в сторону Бланш.

Сэр Рекс, разговаривавший с кучером своей гостьи, теперь вышел вперед и сказал:

– Я велел Анне приготовить нам обед и уложить его в корзины – на случай, если он понадобится. – Он повернулся к своей горничной, которая тем временем вынула из кареты плетеную корзину. – Пожалуйста, отнеси наш ланч в столовую. Леди Бланш очень голодна, так что мы пообедаем прямо сейчас.

Бланш заметила, что он задумчив и чересчур внимателен к любой мелочи. Она так долго смотрела на его красивое лицо, что он удивленно поднял брови и спросил:

– В чем дело, леди Херрингтон?

Ее сердце тревожно вздрогнуло.

– Я голодна как волк. – Она помолчала в нерешительности, потом предложила: – Не могли бы мы пообедать на свежем воздухе? Мег говорила, что у вас из сада при башне открывается прекрасный вид на окрестности.

Вчера за ужином им обоим было неловко. Им почему-то было тесно вдвоем в столовой. При ее внезапном интересе к его характеру им лучше будет пообедать под открытым небом: это не так интимно.

Сэр Рекс, кажется, был немного удивлен.

– Оттуда можно увидеть Америку – по крайней мере, так утверждают местные жители. Но сад еще в зимней спячке.

– Это меня не беспокоит.

– Вы уверены, что вам не будет холодно? Вы провели под открытым небом почти целый день.

Если бы Бланш не застала его вчера в некрасивой ситуации, она до сих пор продолжала бы считать его безупречным джентльменом.

– Мне нравится прохладный воздух, – ответила она и улыбнулась, не глядя на него.

Не потому ли Бесс решила их поженить, что знала, какой у него сильный и цельный характер, и понимала, что такой человек поможет ей управлять ее имуществом?

Сэр Рекс внимательно и пристально посмотрел на нее, но она не ответила на этот взгляд.

– Анна, принеси леди Херрингтон теплую накидку, – велел он, сделал своей гостье знак идти и сам пошел за ней.

Они завернули за угол замка и оказались возле башни. Пройдя мимо нее, Бланш остановилась. Он был прав: отсюда был виден весь океан до самой Америки – или, по меньшей мере, так казалось.

Там, где кончался сад, суша исчезала в океане. Бланш помнила, что внизу под этим отвесным обрывом есть еще скалы, но их невозможно было увидеть отсюда. Сегодня Атлантический океан был окрашен в серый, как сталь, цвет с радужными переливами.

– Ох! – вырвалось у Бланш, когда на поверхности воды вспыхнули золотые и оранжевые блестки.

– Это прошел косяк рыбы. Они блестят, как металл, – тихо пояснил сэр Рекс.

И встал за спиной Бланш – так близко, что его дыхание щекотало ей шею. Бланш мгновенно отступила – почти отпрыгнула – на приличное расстояние. Сердце вдруг сильно забилось у нее в груди. Сэр Рекс не коснулся ее, но она почувствовала себя так, словно это произошло, потому что ощутила тепло его тела.

Бланш мгновенно лишилась сил и чуть не задохнулась. Почему его близость вызвала у нее такую сильную реакцию? Этого Бланш не могла понять. То, что она оказалась так близко от него, была явная ошибка.

– Извините, что я вас напугал! – произнес сэр Рекс и отвернулся от нее.

Его полос прозвучал резко, почти грубо.

Бланш не позволила своей памяти выпустить на волю воспоминание о нем и Анне. Она не позволила себе даже задуматься о том, что означает тон его голоса. Вместо этого она окинула взглядом сад. Здесь были кусты роз, глициния и клумбы с нарциссами и тюльпанами. Мег расстилала клетчатое одеяло, Анна открывала корзину. Рекс быстро, как бы между делом, улыбнулся гостье, повернулся к своей горничной и приказал:

– Принеси бутылку белого вина и два бокала.

– Летом здесь, должно быть, очень красиво, – сказала Бланш.

– Я уже говорил вам: вы должны вернуться сюда летом, – ответил Рекс и улыбнулся ей.

Теперь сердце Бланш как будто перевернулось в груди. Она не знала, что с ней происходит, но его улыбка была прекрасной. Просто стыдно так редко пользоваться этой улыбкой. Если бы он проводил в Лондоне больше времени, он не был бы холостым. Какая-нибудь молодая светская красавица подцепила бы его – в этом Бланш не сомневалась. Состояние у него небольшое, но у него есть другие прекрасные качества. А среди девиц, которые впервые выходят в свет, не все так глупы, что не умеют очаровать мужчину. Странно, и даже очень странно, что он до сих пор не женат.

Бесс в самом деле хочет их поженить?

Бланш взглянула на волевой профиль сэра Рекса, следившего за тем, как ее горничная выкладывает из корзинки ланч. На мгновение в ее памяти все же мелькнул другой образ – выпуклые мышцы, могучие плечи, блестящая от влаги кожа его спины и груди. Снова началось прежнее волнение, правда, не такое сильное, как раньше, и – странная боль. Бланш заставила себя взглянуть на еще спавший зимним сном сад и попыталась представить себе, что она посадила бы здесь, если бы жила в Лендс-Энде. «Я бы попыталась посадить сирень», – твердо подумала она.

Тут она почувствовала на себе взгляд сэра Рекса и подняла глаза. Хозяин дома смотрел на нее пристально и дерзко. Этот взгляд был слишком мужским и почти обольщающим. Еще одну секунду он продолжал только смотреть, словно глубоко задумался и не заметил ее взгляд. Лишь потом он улыбнулся.

Он предпочитает дамам из общества горничных. Он трудолюбивый и решительный. Бесс хотела их поженить.

Сэр Рекс покраснел и отвел взгляд в сторону.

Бланш торопливо подошла к одеялу и села так быстро, что потеряла равновесие. Но много ли значит равновесие тела, когда совершенно нет равновесия в душе? Она стала поправлять юбки и, возясь с ними, почувствовала, что ее щеки горят от стыда. Теперь ей казалось, что этот обед-пикник был самым худшим, что она могла придумать. Но как она теперь избежит пикника? И что значил его прямой и властный взгляд?

«Должно быть, я заранее догадывалась об этом. Но все равно, пусть черт заберет Бесс и ее маленький заговор!» – подумала она.

– Леди Херрингтон, с вами все в порядке? – спросил сэр Рекс, садясь рядом с ней и осторожно кладя свой костыль на траву.

Бланш изобразила радостную улыбку. Теперь избежать пикника невозможно, подумала она. Нужно придумать что-то, что придаст ей сил.