Отзывы на книги автора «Борис Васильев»

Когда начинал читать произведение, то показалось, что это небольшие сюжетные приключения героя, - вчерашнего школьника Генки, который попадает в небольшой, коллектив испытателей вездехода, и как во всяком коллективе каждый индивид - ИНДИВИДУУМ. Вот тут и начинается мастерство автора, он в отличии от меня, допустим, так тонко подмечает особенности и людей и окружающей жизни и природы, что видишь, как будто бы воочию, как будто бы там с ними, просто незаметный персонаж. Наверное тем и отличаются от нас мастера слова, что вот так умеют все показать. Но это еще не все. В повседневных заботах, Генка при нашем присутствии, становится Человеком, Мужчиной, закаляет свой характер, оставаясь при этом симпатичным мальчишкой-подростком, влюбленным юношей! Эти внутренние переживания взрослеющего представителя мужского племени тоже трогают, ведь наступает такой момент, когда приходится осмысливать и давать оценку своим действиям и поступкам окружающих, а потом и совершать свой нравственный выбор в очень непростых ситуациях, уготованных судьбой. И читая это произведение, уже не ощущаешь, что возраст ему более пятидесяти лет, а это и есть мастерство автора, когда затрагиваются "струны" неподвластные времени. Интересно, вроде бы производственный эпизод, а ждешь продолжения, как там сложиться судьба далее....

Хороший исторический роман, рассказывающий о судьбе неординарной личности, знаковой фигуры эпохи – военачальнике Михаиле Дмитриевиче Скобелеве. Конечно, в наличии довольно вольное толкование некоторых событий, но придираться не буду, не так уж много авторов осмеливаются взяться за тему событий происходивших в Туркестанском военном округе, во время Русско-турецкой войны, Ахал-текинской экспедиции, да еще делают это столь старательно, пытаясь создать произведение высокого качества.

Умный, бесстрашный, решительный, нестандартно мыслящий, при этом умеющий на славу погулять, часто пренебрегающий дисциплиной и субординацией дерзкий Михаил Скобелев являлся человеком чести, офицером, способным горы свернуть на своем пути. Он прекрасно зарекомендовал себя на службе в Туркестане и на Балканах. Скобелева обожали подчиненные и ненавидели соперники, карьеристы и недалекие офицеры. Человек, сумевший взять Кокандское ханство, тот, благодаря кому была взята после долгих безуспешных попыток Плевна, тот, кто обеспечил продвижение Российской империи на Восток... Печально, что судьба отвела ему всего тридцать восемь лет жизни, ведь этот достойный продолжатель дела Суворова мог еще многое сделать для Отечества.

Книгу о выдающемся стратеге Скобелеве я прочитала на одном дыхании, настолько захватило меня повествование. Однако должна предупредить, что в романе множество батальных сцен, обсуждений сражений и подготовки к ним, а если вам не хватает терпения, либо просто такие темы не интересны, то за книгу лучше не браться.

P.S. Выдающийся русский художник Василий Верещагин прошел практически тот же путь, что и Скобелев, только не с саблей в руке, а с кистью и красками, запечатлевая на холсте баталии, сцены из жизни солдат и местного населения тех мест, где проходила русская армия. Верещагин и Скобелев были хорошо знакомы (Верещагин даже написал мемуары «Скобелев. Воспоминания о Русско-Турецкой войне 1877—1878 гг.»), потому и образ художника занял достойную нишу в романе. И я не могу удержаться, чтобы не откопировать в качестве иллюстраций фотографии полотен Василия Верещагина из «Туркестанского серии», посвященной событиям 1868-1878 годов, и «Балканской серии».

"Нападают врасплох" ("Туркестанская серия", 1871)

"Туркестанский солдат в зимней форме" (1873)

"Перед атакой под Плевной" ("Балканская серия", 1881)

"Переход колонны Скобелева М.Д. счерез Балканы" (1877-1878)

"Два ястреба. Башибузуки" (1879)

Главный герой романа советского писателя - действительный генерал, живший в девятнадцатом веке и вошедший в историю как смелый и отважный полководец, к тому же участник среднеазиатских походов, русско-турецкой войны 1877-1878 годов, герой Шипки, Плевны и освободитель Болгарии, ставший там поистине национальным героем. Название книги удивительно точно и емко отражает характер и судьбу Михаила Дмитриевича.

Имея талант к военной науке, при принятии определенного решения он исходил прежде всего из конкретных обстоятельств существующей задачи, умея среди общего увидеть частности, могущие сыграть в дальнейшем решающую роль. Детали, изучение ландшафта местности и психологии противника, его менталитета - всё это могло помочь в достижении поставленной цели меньшими потерями в человеческих и материальных ресурсах.

Все это, а также мирная жизнь Михаила Дмитриевича, не отличавшаяся особым благонравием и спокойствием, его отношения с друзьями, среди которых был известный русский художник Верещагин Василий Васильевич и родственниками, автор замечательно описал здесь хорошим русским языком. При этом на всем протяжении романа чувствуется, что автор восхищается своим героем и где-то по-отечески к нему снисходителен, отчего
порой сложно судить насколько реальность соответствует созданному образу.

Но тем не менее это нисколько не снижает ценности романа, прославляющего русского солдата и защитника, освещающего славные страницы истории нашего Отечества.

Мало найдётся читателей, не знакомых с именем Бориса Васильева. Называть его мощные и широко известные книги даже смысла нет. Однако в творчестве Бориса Львовича есть очень интересный цикл «История рода Олексиных», цикл в своей основе автобиографический (по линии матери), охватывающий более чем два века истории России. Какие-то романы из этого цикла мною уже прочитаны, а какие-то ещё в проекте. Роман о судьбе генерала Скобелева является книгой третьей.

Дальше...

Любители русской истории наверняка знают имя этого славного генерала. Белый генерал — так называли его в своё время из-за того, что он даже в бой отправлялся в белом мундире и на белом коне. И имя генерала навсегда и прочно вписано в историю русско-турецких войн, точнее в историю войны 1877-78 гг. Однако его военная биография и до Шипки и Плевны не менее славна и отважна, а также искусна в военном смысле, да и последующие его военные действия не менее результативны.

И понятно, что отважный смелый решительный человек проявляет эти свои качества не только на поле боя, но и в в отношениях с начальством, а также и в личной жизни, в общении с друзьями и сослуживцами. И наш роман как раз более-менее последовательно и полно раскрывает перед нами личность Михаила Скобелева, начиная от его первых взрослых шагов и заканчивая ранней и загадочной смертью (генерал скончался при странных обстоятельствах в возрасте 39 лет).

Поскольку Борис Васильев литератор весьма искусный, то читать роман, вышедший из-под его пера было и увлекательно, и интересно. Ну и освежить в памяти события той войны и истории государства Российского тоже полезно.

С удовольствием прочитала! Небольшая детективная повесть от признанного мастера Бориса Васильева.
Действие происходит после войны и всё пропитано духом того времени.
Сейчас всё уже кажется несколько наивным. Например то, что милиция собралась проверять по тому ли адресу ночевала восемнадцатилетняя девушка, которая отсутствовала дома три дня. Кого бы это сейчас волновало, тем более она сама и нашлась?!
Фигура преступника также необыкновенно любопытна. А особенно необычна мотивация всех поступков: "Хотел жить на Юге, читать и нигде не работать".
Хм, где-то я его понимаю. Вот только на преступления такие точно бы не пошла.

Как же мощно писал Васильев!
Вот вроде бы устаревшая советская повесть, где есть и попрание материальных благ, и стремление молодежи "попинать" родителей-мещан, и воспоминания старшего поколения о прекрасной своей молодости с демонстрациями, коммунами и сожжением икон.
Уже и время другое. И переоценка ценностей прошла. И... Да всё уже не так! А читать всё-равно интересно.
Так он ухватил глубинную сущность этой простой старухи-матери, пустой и глупой дочери, мелковатого и подленького зятька, порывистых, но не слишком ещё чутких Ларьки и Даши — удивительно.
И какой красивый язык. Мне очень понравилось.

Даже спустя несколько дней после прочтения книги, у меня ощущение такое, знаете, как детстве – когда тебя поругают ни за что, чаще всего за чужие проделки, ты наплачешься горько и сильно от обиды, а потом ещё долго-долго всхлипываешь, и на сердце очень тяжело, именно от незаслуженного наказания. Вот у меня сейчас абсолютно такое же состояние. Я не знаю как реагировать на эту книгу, потому что в ней для меня оказалось огромное количество непонятного, внутренне непонятного, что разделило для меня Бориса Васильева на прозаика, которого я бесконечно люблю и уважаю, и на человека, некоторые мысли которого я отторгла, как абсолютно не близкие мне. Удивительно, но такое случилось впервые и, наверное, я права в своем нежелании читать автобиографии авторов, не хочу ничего знать, кроме их произведений, но не могу - всё равно читаю. Но давайте по порядку.

Дальше очень много размышлений

Понравилось. Из того, что очень понравилось – стиль автобиографии: не линейный, а со вставками философских рассуждений, воспоминаний, размышлений о культуре и о России, об офицерстве и об армии. Это очень здорово, потому что возникает ощущение живого разговора с автором, ведь в жизни любой разговор начинает ветвиться – одна тема тянет за собой другую и так далее. Нет ощущения академичности и занудства, есть ощущение именно разговора. Ну, как, к примеру не ответвиться к Льву Николаевичу Толстому, когда речь зашла о матери Бориса Васильева? Вы знали, что её дядя Василий Иванович Алексеев тот самый американец – друг и последователь философии Льва Николаевича Толстого? Поэтому Васильев на страницах своей биографии рассуждает о философии Толстого, принимая её и в какой-то степени, наверное, следуя ей. А история женитьбы его деда по материнской линии, ну чем не ''Лолита'' Набокова! Но описана блестяще, без пошлости, а как история двух жизней. И наконец-то, наконец-то в словах Бориса Львовича я нашла и подтверждение своим размышлениям о том, что культура и интеллигентность не равно образование, не равно двум или трем дипломам, а есть огромный пласт, состояший из исторической памяти, из понимания прав человека, воспитания, личностного роста, нравственности, ответственности перед государством в общем и перед родными в частности (ах, как же это не совпадает с новейшими тенденциями, что никто никому и ничего не должен), но лучше об это сказал сам Борис Васильев. И я согласна с каждым словом.
Прекрасно Васильев пишет о том самом счастье, которое можно испытать только в детстве – счастье бытия, когда собирать и есть кисловатый пузатый крыжовник, слышать как падают яблоки в саду и после дождя находить их крепкие холодные в траве, ездить с отцом на велосипеде в соседние деревни – есть простота и безмятежность детского бытия . И это прекрасно!
Хороши размышления об офицерстве, о том, что сама школа образования и воспитания офицерского состава после 17-го года ушла в небытие, школа быстрой подготовки офицерского состава во время Великой Отечественной в какой-то степени постепенно начала поднимать офицеров к высокой планке. Единственное, с чем я категорически не согласна, так это с тем, что дедовщина появилась только в СССР, а в царской армии никогда не было, ибо офицеры все были сплошь интеллигентными, белыми и пушистыми. Никогда. Была дедовщина и до 17-го года. Достаточно хотя бы прочесть ''На переломе'' Куприна, чтобы эта иллюзия белости и пушистости развеялась, как дым.

Не понравилось. Теперь я постепенно перехожу к тому, что категорически не понравилось, даже вызвало отторжение и неприятие. Как же много и с придыханием говорит Васильев об интеллигенции, что только русские интеллигенты и дворяне радели за Отечество, чувствовали ответственность и боль за страну, ибо были образованы, со снисхождением относится к крестьянству, а описывая СССР вообще с ненавистью о том, что победила крестьянская психология дворянскую культуру, которая и есть истинная культура России. Дворянская культура - настоящая культура России? Помилуйте, с чего бы это? А куда делась православная культура крестьянского быта? Исконно русская, смею напомнить, ибо дворянская культура это калькирование с западной культуры и пошла она с того времени, как Петр I окно прорубил. А истинная русская культура – это фольклор, это православие, это крестьянство, это корни. И носителями этой культуры и были крестьяне, а не дворяне. Давайте вспомним, кто Солнцу русской поэзии пел песни и рассказывал сказки, которые потом обрабатывались литературно? Правильно – няня, простая крестьянка. Поэтому я была не просто удивлена таким заявлением Васильева, а ошеломлена. И ведь трагедия-то 17-го года была в том, что сломаны оказались все традиции русской культуры: дворянской, крестьянской, купеческой – всё было сломано. Какое количество крестьян, работающих от зари до зари, было расстреляно или пошло по этапу! Какое количество крестьянских хозяйств было стерто с лица земли за нежелание вступать в колхозы! Это же уму просто непостижимо! Было разрушено всё во всем. Я не понимаю откуда в Васильеве это дворянское высокомерие проснулось? Неужели развратничающий князь, спускающий деньги на карты, вино и девок, любит Россию больше, нежели честно пашущий землю простой мужик, хоть и не говорящий по-французски и не умеющий читать и писать? Неужели?
Почему настолько неадекватно оценено время перед революцией, когда верхи не могли, а низы не хотели, когда дворянство так противилось всеобщему образованию, спускало деньги на разврат, рабочие пили до озверения – всё это было и преобразования были нужны, необходимы! Другое дело, что не такими методами, не такой кровью, не разрушением.
Покоробили слова о Чехове, будто бы он сам был мещанином из Таганрога, сам хотел стать интеллигентом, завидовал настоящим интеллигентам и поэтому в своих произведениях выводил такую вялую и никчемную интеллигенцию – из зависти-с.
И вот это дворянство вкупе с интеллигентностью прет из всех щелей. И ведь удивительно, но в самом начале книги он же сам пишет о том, что не образование делает человека культурным и интеллигентным, а многие составляющие. И я сразу вспоминаю статью Д.С.Лихачева об интеллигенции, где он пишет о крестьянах русского севера, которые были по-настоящему интеллигентны, потому что сохранили свою культуру быта, свою историю, помнили много древних песен и сказок и, главное, были необыкновенно трудолюбивы и добры.
Человек, который во времена СССР издавался, по его книгам ставили спектакли и снимали фильмы, который будучи в составе Союза писателей выезжал за границу (и не в соцстраны, а в капстраны), писал патриотические книги, а сейчас настолько грубо пишет о том времени. Я понимаю, что, возможно, боялся тогда, но зачем сейчас писать вот так?... Это оказалось такой ложкой дегтя, что я до сих пор пребываю в состоянии глубочайшего недоумения. Почему же не взято во внимание, что наша история это череда закольцованных событий, которые повторяются из века в век, ничему нас не уча. В том числе и тирания, культ личности. Иван Грозный, Петр Первый, Екатерина II, Сталин – это лишь единицы имен, самые громкие. Закольцованы.
Военный период я не берусь оценивать – права морального не имею.
Но книга оставила в общем скорее негативный оттенок, чем положительный. Но, тем не менее, ставлю четыре звезды за то, что Васильев имел полное право написать свою автобиографию именно так и не мне судить. Но осадок остался, увы.

А голоса ложатся как колосья,
и не собрать для деток урожай.
Российская судьба – чересполосье,
люби его, сынок, и уважай…
Владимир Леви

(Именно эти строки крутились у меня в голове, пока я читала книгу воспоминаний Бориса Васильева. Я даже специально заглянула в словарь Ожегова. Метафора оказалась подходящей, правда, чересполосье – авторский неологизм, есть чересполосица.
Чересполосица – 1. Расположение земельных участков одного хозяйства полосами вперемежку с чужими участками. 2. Беспорядочно перемежающиеся действия, изложение).

Вообще-то я собиралась начать знакомство с творчеством Бориса Васильева с романа Отрицание отрицания либо с Картёжник и бретёр, игрок и дуэлянт (из саги об Олексиных), но увидела книгу воспоминаний под названием "Век необычайный" и поняла: вот с чего мне следует начать. Двадцатый век - моя больная тема. Не любимая (их множество), а именно больная. Я позднее дитя двадцатого столетия, но оно – как и родной город – всегда и везде со мной.
Я очень люблю читать воспоминания. Особенно близки мне те книги, где не только и не столько события, сколько размышления о прожитой жизни, о людях и эпохе, книги, в которых автор говорит о самом важном. Борис Львович рассказал мне и о своём отношении к советской власти (в этом мы единомышленники, что особенно для меня важно), и о судьбах своей семьи, и о детстве, и о войне, и о любви, и о творчестве – обо всём том, что составляет его внутренний мир. Поделился всем этим, всколыхнув мир мой собственный. И то чёрные вихри кружили в моей грудной клетке, то её наполняли неотделимые друг от друга величайшая радость и сильнейшая боль.
Как и Борис Львович, я не буду писать по порядку. Пусть отзыв мой тоже будет чересполосицей.
Одна из моих любимых цитат из этой книги повествует о том, как надо рассказывать истории. Она великолепна в целом, но есть в ней слова, которые мне особенно дороги: «К чёрту правдивое человекоподобие - да здравствует сказочная человечность». Воистину достойное творческое кредо. О творческой судьбе своей Борис Львович рассказывал в третьей части. О том, как понял, что хочет писать. О том, как долго шел к пониманию – что именно хочет писать. Как работал над собой. Издательская судьба – это вообще отдельная тема. У меня на неё профессиональная стойка. И грустно стало, когда я узнала, что повесть «Не стреляйте белых лебедей» пострадала от невнимательности корректора, который не убрал из заголовка предлог «в». И теперь в разных изданиях название то авторское, то с ошибкой, которую никто не замечает (* кто бы в профиле автора это дело исправил). Ну, и цензура, конечно, - куда же в те времена без неё (да и сейчас вот эта цитата, допустим, имеет смысл и большое значение).
Очень близко мне то, как Борис Львович относится к судьбам своей семьи, к своим корням, к истории родной страны. Так получилось, что для меня всё это тоже важно. Я очень люблю и своих родных (и тех, кого не успела узнать, тоже), и свою страну (без пафоса, без парадного патриотизма, такую, какая она есть. Жестокую, безжалостную, с чёрными дырами и рваными ранами, которые принято припудривать, потому что видеть их страшно). Из всей младшей ветви нашего рода я, наверное, единственная, кто знает и интересуется… Кто помнит и кому из-за этого больно. Я ни в коем случае не хвалюсь и не осуждаю: каждый выбирает по себе. Просто не могу представить свою жизнь без этих теней за спиной. Таков выбор мой.
Поэтому многие размышления Бориса Львовича упали на благодатную и подготовленную почву.
Понятна, хотя и не нова для меня мысль Бориса Львовича о том, что само понятие культуры в России потеряно (возможно, навсегда). Здесь возникает параллель с книгой Бенедикта Сарнова Случай Зощенко. Пришествие капитана Лебядкина . Сразу захотелось перечитать.
И бальзамом на сердце слова Бориса Львовича о войне. Дело в том, что лично я осуждаю героизацию людей, попавших в безвыходное положение. Осуждаю превращение трагедии в нечто пафосно-победное. Мой дедушка терпеть не мог советские фильмы о войне (он прошёл всю ВОВ и имел на это полное право). Он говорил: «Это всё ерунда. Война – это грязь». Борис Львович пишет о том же самом. И я вновь убеждаюсь: главное цена победы, а не сам факт. И читая о войне, сочувствую людям, а не благоговею перед сверхчеловеками, как это принято. Мой дедушка (его награды в его могиле, и только он сам знал, чего они ему стоили) был человеком (непростым и неоднозначным, как и все нормальные люди).
В этой книге много горьких мыслей и событий, но много и радости, а какая любовь! Это одна из лучших книг воспоминаний, что я читала. И что-то мне подсказывает, что всех своих эмоций, всех мыслей (в том числе и самых важных) мне всё равно не передать. Так что лучше буду закругляться.
Вернусь к началу, раз уж непоследовательно пишу. У книги этой замечательный эпиграф – строки Николая Глазкова:
Я на мир взираю из-под столика.
Век двадцатый, век необычайный.
Чем он интересней для историка,
Тем для современника печальней.
По смыслу можно было бы подставить век любой. Там где эпоха – сломанные судьбы. И очень хочется, чтобы, когда наш новый век станет эпохой, историк зазевал и заскучал. Правда, уже первые десятилетия показывают, что не бывать такому… Мечтать не вредно, как говорится, но правда такова.
А я стою и машу вслед бричке, на которой лежит счастливый человек. Он едет с ярмарки. Машу и смахиваю слёзы. Мне радостно и грустно одновременно. Но на самом деле-то я не прощаюсь. С творчеством Бориса Львовича я знакомство лишь начинаю… И предвкушаю. И знаю, что это моё.
П.С. Очень нравится фотография на обложке. Очень.

Короткая повесть, а сколько мыслей в голове после прочтения. Чего стоит наше прошлое? И так ли надо его стыдиться? У каждого человека за спиной есть то, что было до встречи с мужем или женой. Зачем Надя так? Неужели нельзя было по другому? Ведь нынешний муж у Надежды совсем не дурак, наверняка догадывался о чем-то. Надо было поговорить. Обсудить. Признать и забыть.
Я полностью согласна с известной пословицей "Что было, то прошло". Тем более, что было это много лет назад, еще до встречи, еще до знакомства. А сейчас забылось, утекло, изменилось.
А Гога? Терпеть не могу таких мужиков. Это подло, низко и гнусно. Такие люди не достойны уважения. Уверена, что и в другой ситуации он проявил бы себя не лучшим образом.

"Есть только миг
Между прошлым и будущим,
Именно он называется жизнь."

Во время чтения этой книги я не выпускала из памяти слова известной песни. Что есть жизнь- миг, такой ответ получил Михаил Дмитриевич Скобелев от восточного мудреца. Это "здесь и сейчас" сопутствовало ему всю жизнь, слово "миг"- стало девизом его жизни.
О Скобелеве, как человеке, я практически ничего не знаю, поэтому не берусь судить, насколько соответствует образ и характер генерала реальности. Зато исторические события представлены очень точно: Хивинский поход, русско-турецкая война 1877-1878 гг., осада Плевны, взятие крепости Геок-Тепе... На протяжении всего времени службы, Скобелев не следовал слепо правилам ведения боя, а каждый раз умел находить лучший подход, учитывая географические особенности, сильные и слабые стороны противника, одним своим видом вдохновляя солдат.
Тяжела была осада Плевны, русские солдаты и офицеры храбро сражались, стоя насмерть, неоднократно штурмуя крепость. Но не было слаженности в командовании, каждый заботился не об общероссийских, а о своих личных интересах. Падение Плевны в ноябре 1877 года стало переломным в ходе войны: Турция лишилась лучшей армии, открылся путь к Константинополю, взять который русские могли тогда легко. Солдаты ждали приказа, главнокомандующий вел. кн. Николай Николаевич ждал приказа из Петербурга: брать или не брать? Известно, что в один из тех дней Верещагин буквально ворвался к главнокомандующему и почти кричал на него: «Оборвите телеграфные проволоки, поручите это мне — я их все порву, немыслимо заключать мир иначе, как в Константинополе!» Из Петербурга же пришла телеграмма — не брать Константинополь. Под нажимом Германии и Австро-Венгрии царь отказался от захвата Константинополя, вечно желанного и близкого, как никогда. Итог войны- Сан-Стефановское перемирие с Турцией и Белинский конгресс, открытый Европой, недовольной усилением России, старающейся создать любые препоны: ведь у турок были английские ружья.
Как тут не вспомнить слова Н. Данилевского, вспоминающего о прошлом России:

При Алексее Михайловиче Россия не имела еще счастья принадлежать к политической системе европейских государств, и потому у ней были развязаны руки, и она была единственным судьей в своих делах.

И зная, что возвращение Константинополя было так близко, идеи Данилевского о Всеславянском союзе и его столицей в Царьграде уже не кажутся столь утопическими.

Третья часть книги посвящена Ахал-текинская экспедиции 1881-1882 года и взятию Геок-Тепе. Поход готовился очень тщательно, Скобелев опять разрабатывает уникальную стратегию. Но его преследуют несчастья:одна за другой следуют смерти близких друзей и родителей. А, получив месячный отпуск в июле 1982 года, загадочно умирает в Москве. Что произошло на самом деле, никто не знает и сейчас.
Так закатилась яркая звезда Белого Генерала, прочертившая небосвод русской истории.