Обращаясь с просьбой разобраться по делу отца к верховному прокурору страны, мама писала: «Мой муж преданный, чуткий человек из трудового народа, несмотря на свои честные и уважаемые заслуги, по заочному решению тройки при закрытых дверях осужден и оставил нас – такое большое и бессильное семейство: измученную болезнями жену, малых детей, которых воспитывал и учил в революционном духе. Они стали пионерами и комсомольцами, отличниками учебы. Не имея никакой помощи и поддержки, без кормильца и воспитателя – отца они зачастую бывают голодными и холодными. Что же теперь, я, не способная из-за болезни к физическому труду, должна с ними погибнуть?»

И далее…

«Не могу согласиться, что в Советском Союзе может существовать закон, допускающий издевательство над трудовыми людьми, бросать на погибель их детей…»

Значит, существовали такие негласные изуверские законы! С трибун звучали громкие слова о том, что Сталинская Конституция провозглашает защиту прав людей и страна «строит самое справедливое общество на земле». А на деле процветали клевета, зависть, желание выслужиться, которые могли не только уничтожить человека, но и являлись для кого-то нормой жизни и успешного карьерного роста.

А как жить с отметиной детей «врага народа»?

Одни, зная добрые устои нашей семьи, жалели нас, сочувствовали, старались по-возможности поддержать, помочь. Другие, наоборот, – стремились унизить, оскорбить и при любом удобном случае напомнить: кто мы такие.

Первым в жернова этих унижений попал старший брат – Рогатин Иван Николаевич. В 1941 году он с отличием окончил среднюю школу и подал документы в институт железнодорожного транспорта. Ему отказали с формулировкой: сын «врага народа». А когда вместе со всем мальчишеским выпуском класса Иван попросился на фронт, его одного, как неблагонадежного, вместо действующей армии направили на Урал в строительный батальон. Там, работая на мерзлоте, он заболел крупозным воспалением легких. И лишь после госпиталя в 1942 году попал на передовую и до конца войны воевал. Участвовал в боях на Курской дуге, форсировал Днепр, освобождал Украину, Румынию, Венгрию, Чехословакию, Германию. Многократно награждался. Прослужив в армии в общей сложности 51 год, в звании генерал-майора он ушел из жизни.

Влияние «добрых и злых гениев» семьи ярко отразилось на судьбе старшей сестры – Рогатиной Клавдии Николаевны. Характер у Клавы исключительно доброжелательный. Красавица, певунья – она была заводилой школьной жизни. И когда с переходом в старшие классы встал вопрос оплаты за обучение, не только семья, но и руководство школы ломало голову, как решить эту проблему. Директор предложил ей поработать старшей пионервожатой.

Великая Отечественная война застала Клаву в этой должности в школе. И когда под Смоленск направили в помощь фронту отряд девушек-старшеклассниц на рытье противотанковых укреплений, то во главе его была эта шестнадцатилетняя девочка.

Не добрались девушки до линии фронта. Где-то под Воронежем их высадили из эшелона в поле под бомбами и обстрелом фашистских самолетов. Вместе с толпами беженцев, превозмогающих зной и холод, полураздетых, голодных, перепуганных девчонок – всех она привела обратно домой.

В 1944 году Клава вышла замуж за секретаря райкома комсомола Александра Андреевича Сухарева. Этот райком был в этом же поселке, поэтому все знали историю нашей семьи. Шесть лет А.А. Сухарев проработал в должности первого секретаря Тамбовского обкома комсомола. Заслужил уважение и любовь актива. Был на хорошем счету у партийного руководства области.

Но вот в 1949 году в газете «Правда» появилась статья, в которой коммунист Сухарев обвинялся в обмане партии как утаивший факт, что его жена является дочерью «врага народа». Лишь с третьей попытки голосования пленум освободил его от работы.

Пожалуй, каждому из нас – детей этой трудолюбивой и дружной семьи пришлось пронести на себе клеймо «врага народа» – изгоя общества.

Когда мне исполнилось 14 лет, я, как и все ребята в классе, подал заявление о вступлении в ряды ВЛКСМ. На комсомольском собрании в школе приняли всех. Готовились к бюро райкома комсомола. В назначенный день мы столпились у дверей кабинета. Приглашают меня. И сразу вопрос:

– А где твой отец?

– Он сейчас в тюрьме, – отвечаю.

– Как! – восклицает товарищ из райкома партии. – За что осужден? Какая статья?

– 58, пункт 10, – заикаясь, говорю. Эти цифры, как у узников концентрационного лагеря, были выжжены у нас, только не на руке, а в сердце.

– Так это – враг народа! И ты хочешь пролезть в комсомол?

Затем, подумав, добавил:

– Товарищ Сталин говорит, что сын за отца не отвечает, но ты, верно, письма отцу пишешь и врага народа дорогим папочкой называешь? Я бы тебе посоветовал отказаться от такого отца. Вот тогда мы откроем тебе дорогу в ряды Ленинского комсомола.

Вышел я из кабинета, как оплеванный, готовый провалиться сквозь землю, пристыженный, убитый горем, не зная, куда спрятать глаза. Ведь я один из всех товарищей оказался не принятым. И такое… говорили о моем любимом отце! Недопустимо, ужасно, несправедливо!

Правда, через два года меня все-таки приняли в комсомол, и тот же райком подтвердил это решение. А через три месяца избрали секретарем комсомольской организации школы. С тех пор начался мой более чем тридцатилетний путь активной деятельности в рядах Ленинского комсомола.

Пройдя все ступени в этой организации, в гуще событий и дел в индустриальном Кузбассе, среди шахтеров, металлургов, строителей, тружеников села, интеллигенции, молодых людей увлеченных и творческих, – я всегда знал, что большинство в ней тех, кто не предаст, кто не откладывая готов идти работать и побеждать.

Наша средняя сестра Рогатина Ираида Николаевна была главной помощницей мамы в заботах о домашнем хозяйстве, хлопотах о нас – меньших братьях, наших успехах в учебе, поведении. Не секрет, что во время войны, особенно на железнодорожных станциях, процветали преступность и жульничество, и было трудно устоять от соблазна легких денег и воровства. Строгость, с которой она относилась к нам, я сейчас вспоминаю с большой благодарностью.

После завершения учебы в Тамбовском пединституте она была направлена в Белоруссию. Проработав там год, вышла замуж за одноклассника – Марченко Станислава, окончившего Московский горный институт.

Кстати, его отец Марченко Михаил Сергеевич в то время был первым секретарем райкома КПСС (Первомайский район Тамбовской области). Ира, в традициях истинно русской интеллигенции, вслед за мужем – горным инженером последовала в Сибирь. Здесь в поселке Краснобродский Кемеровской области она до ухода на пенсию работала в школе.

И, чтобы завершить краткую летопись семьи, скажу о нашем младшем брате Рогатине Николае Николаевиче. Мы с ним росли вместе, трудились вровень, и доставалось нам за шалости тоже поровну. Он тоже окончил Московский горный институт, работал на руднике в Белгородской области, затем первым секретарем Октябрьского райкома комсомола и директором научно-исследовательского института в Москве. Он автор учебника для вузов «Технология и механизация открытых горных работ». Защитил диссертацию – кандидат технических наук. К сожалению, рано ушел из жизни.

Горести и радости каждого из членов семьи ложились на хрупкие плечи мамы. Как она могла защитить нас от жестокого мира людской несправедливости? Да и грамоты у нее, как и у папы, было не ахти – незаконченная приходская сельская школа. Она мало говорила. Всплакнет, бывало, вспоминая добрым словом папу, и скажет: «Работа – спаситель наш от всех горестей и невзгод. Бог поможет!»

Вот так! Не согнулась под тяжестью лихолетья эта русская женщина. А дети «врага народа» благодаря трудолюбию, усердию и настойчивости, унаследованным от предков, в полной мере сумели реализовать свое право на достойное образование, профессию, работу.

Мы гордились своей страной, мы верили в нее, мы хотели стать и стали активными участниками ее созидательных процессов. Из семьи «врага народа» вышли доблестные защитники Родины, дипломированные специалисты промышленности и народного просвещения: генерал-майор, два горных инженера, два учителя, два кандидата наук, общественные деятели.

Написав это, я невольно остановился. Ведь история нашей семьи не исключение.

Бок о бок со мной уже шесть десятков лет несет все радости и невзгоды близкий, дорогой и любимый человек – моя жена Рогатина Людмила Ивановна. Ничто не смогло разрушить наш союз. Мы учились в одном классе, вместе закончили школу. И о семье, в которой она выросла, можно написать поучительную повесть.

Ее отец – Епихин Иван Михайлович – вернулся с Великой Отечественной войны после тяжелого ранения инвалидом и не мог быть полноценным помощником в семье. Поэтому мама – Епихина Нина Алексеевна, удивительно скромная трудолюбивая русская женщина стала той основой, на твердыне которой держалось нравственное и физическое существование семьи.

Талантливая самоучка, познавшая все тонкости и секреты портняжного дела, она день и ночь не разгибая спины трудилась, выполняя заказы знакомых. На том и зиждился их скромный достаток. Не берусь описать тяжелейшие условия жизни подрастающих друг за другом семерых детей, но все стали достойными гражданами страны. Правилом их жизни было: с думой о будущем получать знания и честно трудиться. Все дети успешно окончили среднюю школу, получили высшее и специальное образование. Среди них инженер, врач, два учителя, два техника, офицер.