Для того, чтобы продать на Запад что-нибудь из отечественного сырья, действительно был необходим такой документ, как лицензия, выдачей которых в начале девяностых годов занималось только Министерство внешних экономических связей, его возглавлял нынешний олигарх Петр Авен. Но Путин сумел убедить мэрию, что лицензии на реализацию сырья может выдавать и его, путинский комитет внешнеэкономических связей, а не только Москва. И тогда за один только год В. В. Путин выдал лицензий на продажу сырья за рубеж более чем на 93 миллиона долларов США, причем лицензии выдавались компаниям, чей уставной фонд не превышал нескольких тысяч долларов, многие из них даже не имели права на занятие международной торговой деятельностью.

Среди документов договор № 1 (с оформлением лицензии) с концерном «Международный коммерческий центр» на поставку Западу 150 тысяч тонн нефтепродуктов и поставку в Питер продуктов питания. Со стороны комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга договор подписал В. В. Путин, со стороны концерна – его президент Г. М. Мирошник.

Кто такой Мирошник? Деловой партнер Владимира Путина дважды сидел в тюрьме, в 1991 году «увел» из Западной группы войск и присвоил 18 миллионов дойчмарок, участвовал в афере с чеками «Урожай-90», после этого перебрался с помощью Александра Руцкого в Испанию, вскоре всплыл в Германии и был арестован в США агентами ФБР за махинации со страховками. Сейчас Мирошник находится в Греции, где власти обвиняют его в подделке греческого паспорта.

Вот такой деловой партнер под № 1 оказался у Владимира Путина, который, как бывший кадровый офицер КГБ, не мог не знать об аферах Мирошника.

Посреднические компании, которые находил Путин, запрашивали и, что удивительно, всегда получали невероятные комиссионные. Обычно за посредничество при продаже сырья и природных ресурсов фирмы берут несколько процентов. Облагодетельствованные же местными путинскими лицензиями компании получали за посредничество от 25 до 50 процентов комиссионных! Согласно сохранившейся и имеющейся в редакции «Новой газеты» документации, на счетах фирм, «спасавших» Питер от голода, осело 37 процентов от общей суммы квоты, что составило более 34 миллионов долларов США.

А теперь о редкоземельных металлах, которых, как утверждает Путин, «ни одного грамма вывезено не было». Вот договор № 11–92 от 13 января 1992 года, который подписали заместитель Путина А. Г. Аникин и представитель фирмы «Джикоп» С. В. Иванов. Этот «Джикоп» согласно договора «всего» за 25 процентов от стоимости брался реализовать редкоземельные металлы на общую сумму почти в шесть миллионов дойчмарок… Но дело тут не в комиссионных. Цены на редкоземельные металлы, указанные в контракте, занижены в сотни, а то и в тысячи раз. Цена на скандий, к примеру, указана в размере 72,6 дойчмарки за килограмм, в 1992 году килограмм металлического порошка скандия на мировых биржах уходил за 372 000 долларов США.

Так что же, Путин врет? получается, что врет, ведь «Новая газета», которую, кстати, никак не попробовал оспорить Путин, не просто цитирует документы, она публикует видеоряд этих документов с печатями и подписями Путина – все как положено. Но даже если Путин и врет, вот так нагло, открыто, нахраписто, ведь знает, не может не помнить, что подписывал документы, не может не допускать, что документы эти могут сохраниться, что рано или поздно, но они могут всплыть, и тогда найдется кто-то, кто состыкует эти документы со сказанным Путиным, и тогда ложь Путина выплывет наружу, но все это Путина мало смущало, он привык врать и привык того не стесняться.

«Как-то было заседание военного корпуса или что-то в этом роде, – вспоминает Путин. – Сам он (Собчак) член военного совета Ленинградского военного округа, и это заседание у него в плане стояло. А тут Алла Борисовна Пугачева в город приезжает. Он мне говорит: «Слушай, позвони генералам и скажи, что я не приеду». Он на самом деле хотел Пугачеву встретить. А генералы и так уже из-за него перенесли заседание, неудобно, обидятся. «Надо, – говорю, – ехать». – «Ну, скажи, что я заболел!». И все-таки уехал в аэропорт встречать Пугачеву. Я звоню командующему: «Вы знаете, Анатолий Александрович не приедет. Он заболел». – «Да? Ну ладно, спасибо, что сказали». Недели через две мы с командующим встречаемся, и он мне с обидой говорит: «Значит, заболел, да?» Оказывается, видел по телевизору, как Собчак встречал Пугачеву и потом поехал на ее концерт. И тут же нехорошо отозвался об Алле Борисовне, хотя она была здесь совершенно не при чем: «Вот этих … значит, встречать у него время есть? Даже болезнь превозмог. А заняться государственными делами времени нет?» («От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», М., «Вагриус», 2000 г., стр.110–111).

Потрясающее признание для офицера КГБ, величающего себя разведчиком, не тем, конечно, что так легко мог врать командующему округом, а тем, что не мог предвидеть очевидного: Собчак едет встречать Пугачеву, понятно, что в аэропорт примчатся все телеканалы, и сюжет этот непременно покажут во всех выпусках новостей. Ничего себе – разведчик! Впрочем, это еще один миф, разведчиком Путин никогда не был. Да, он закончил Краснознаменный институт имени Андропова, сейчас это Академия внешней разведки, но по каким-то причинам к настоящей разведработе его не допустили. Об этом откровенно рассказала Людмила Путина: «Жили мы в доме германской госбезопасности – «Штази». Соседи знали, где мы работаем, а мы знали, где работают они». И это что, разведка?

Разведчиков у нас любят, за долгие годы активной пропаганды героики – пропаганды подвига – писатели, кинорежиссеры, драматурги сделали разведчиков символом мужества, стойкости и геройства, образцом идейной чистоты, идеалом бескомпромиссного, жертвенного служения Родине. На том и сыграли те, кто вел предвыборную кампанию Путина, сделав упор, что Путин не просто офицер КГБ, он – офицер разведки.

Я не знаю кого и как готовят в разведшколах и какие оценки имел майор Путин в Краснознаменном институте имени Андропова, но получается, что Путина надо лишать диплома разведвуза, чтобы не компрометировать ни сам вуз, ни саму разведку.

«В 1992 году, когда в стране был фактически продовольственный кризис, Ленинград испытывал большие проблемы. И тогда наши (наши – запомним это определение – Б.М.) бизнесмены предложили следующую схему: им разрешают продать за границу товары, главным образом сырьевой группы, а они под это обязуются поставить продукты питания. Других вариантов у нас не было. Поэтому Комитет по внешним связям, который я возглавлял, согласился с этим предложением». Через страницу «кадровый разведчик Путин» признается: «К сожалению, некоторые фирмы не выполнили главного условия договора – не завезли из-за границы продукты или завезли не в полном объеме. Они нарушили обязательства перед городом» («От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», М., «Вагриус», 2000 г., стр. 89–91). Да не городу они давали обязательства, а Комитету по внешним связям, который возглавлял Путин, и это Путин, специалист, как он сам себя характеризует, по работе с людьми, определял с кем работать, и это его (помните, Путин подчеркивал «наши») бизнесмены брали лично перед ним обязательства и не выполнили их, но как ловко Путин пытается уйти от ответственности, выставляя вместо себя, конкретного руководителя Путина, расплывчатое «город». И тут же расписывается в собственной профнепригодности, в профессиональной импотенции, он, кадровый разведчик, которого долго и дорого учили рассчитывать все мыслимые и немыслимые ходы, уметь предвидеть ситуацию, разводит руками: «Но подавать на них в суд было бессмысленно – они растворялись немедленно: прекращали свою деятельность, вывозили товар. По существу предъявить-то им было нечего. Вспомните то время – тогда сплошь и рядом возникали какие-то конторы, финансовые пирамиды, МММ… Мы просто этого не ожидали».

И чего в этих словах больше – правды о себе, как никуда негодном ни разведчике, ни контрразведчике, или очередной порции лжи – трудно сказать, скорее всего здесь больше лжи. Ложь и цинизм Путина просто потрясают. Вот он выступает перед семьями погибших моряков атомохода «Курск»: «Правы те, кто говорит, что в первых рядах защитников моряков как раз оказались те люди, которые длительное время способствовали развалу армии, флота и государства… Лучше бы эти люди продали свои виллы на средиземноморском побережье Франции или Испании. Только тогда им пришлось бы объяснять, почему вся недвижимость оформлена на подставные фамилии и на юридические фирмы? А мы бы, наверное, задали вопросы: откуда деньги?». И сколько же наглости, сколько цинизма в этих словах Президента России Путина, ведь никто иной, а именно Путин зарегистрировал у себя в Комитете по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга в 1992 году корпорацию «ХХ Трест», президентом которой стал депутат петербургского Законодательного собрания, зампред бюджетной комиссии Сергей Никешин, и именно по личному распоряжению Владимира Путина в ноябре 1995 года из бюджета Санкт-Петербурга на реконструкцию православного женского монастыря в Израиле «ХХ Тресту» было выделено свыше 200 тысяч долларов. Как следует из материалов уголовного дела № 144128, эти деньги целиком ушли на покупку земельных участков и недвижимости в Испании. По сведениям испанских журналистов, имеющих источники информации в местных спецслужбах, и это подтвердили сотрудники министерства финансов России, с 1993-го по 1995 годы команда Анатолия Собчака «увела» из Санкт-Петербурга в Испанию еще 22,5 миллиона долларов («Новая газета», № 46, 2000 год).

Осенью 1995 года испанские спецслужбы зафиксировали появление в Торревьехе на земле Никешина (Никешина ли?) Владимира Владимировича Путина. Хозяином ли он приезжал тогда или собчаковским соглядатаем? Но если был он тогда ревизором Собчака, зачем появлялся здесь снова и снова, когда и тени Собчака над ним не витало, и был уже Путин не «шестеркой» Собчака, а директором ФСБ, и если поездки его сюда были вполне законны, зачем нужно было ему прикрываться фальшивыми паспортами и избирать сложные запутанные потаенные тропы из Англии? А участочек, которым наезжал, наплывал любоваться Путин, не маленький, – гектар, и домик на нем в 203 квадратных метра, и это, заметьте не Рублево-Успенское, это на российские мерки вообще не переводится, ведь гнездышко свито в одном из самых элитных и дорогих мест мира – на южном побережье Испании. Не гнездышко – целый рой. По соседству с «дачкой Никешина», где так любил бывать Путин, который так знающе говорил о подставных лицах перед вдовами и сиротами моряков атомохода «Курск», расположились виллы президента Промстройбанка Когана и Анатолия Александровича Собчака, с жизни которого Путин учит и призывает брать пример руководителей государства.

Да будь Путин честен, будь он чист, верен Присяге и профессиональному долгу, разве б осмелились при нем, позволил бы кто, не рискуя сломать шею, насыщать власть криминальными кадрами, и вместо давно ожидающих их тюремных нар стремительно поднимать их на высокие и высшие государственные посты. Уходят лучшие – приходят худшие, – вот резюме кадровой политики Путина в самом начале его президентства. В пример можно взять любую государственную структуру России, в том числе святая святых государства, хранительницу и берегиню чести и достоинства страны – Генеральную прокуратуру. Игорь Корольков в газете «Московские новости» (№ 50, 2000 год) приводит конкретные фамилии: рапорты об отставке пишут генералы, награжденные орденами и именным оружием, за плечами каждого расследование не одного сложного уголовного дела. Уволились Петр Требой, Николай Волков, Борис Уваров, Николай Индюков, Владимир Казаков, подали рапорты еще четверо генералов—»важняков» Владимир Паршиков, Владимир Данилов, Борис Погорелов, Владимир Елсуков. Пишут рапорты и те, кого не знает широкая общественность, но в профессиональных кругах у них безупречная репутация. А кто пришел на их место? Получивший повышение и закрывший дело «Мабетекс» Руслан Тамаев, родной брат которого Рамзан хапнул 100 тысяч долларов кредита в Московском национальном банке под смехотворные полтора процента годовых. Председателем правления банка был небезызвестный Ашот Егиазарян, чье имя связывают с провокацией, устроенной в отношении Скуратова. Егиазарян же стал заместителем председателя бюджетного комитета Госдумы, он был давно дружен с главным фигурантом по делу «Мабетекс» – бывшим управделами Администрации Президента, сыгравшим немалую роль в карьере Путина – Павлом Бородиным. Распоряжением Генерального прокурора Устинова переведен в Москву и назначен заместителем начальника Управления по надзору за соблюдением законности на транспорте и в таможенных органах бывший прокурор Калмыкии Джапов, тот самый Джапов, который долгие годы покрывал произвол в республике, творящийся там правовой беспредел, фактически способствовал расцвету воровства и коррупции в Калмыкии, как показала проверка Генпрокуратуры. Проверяющие уличили Джапова в откровенной дезинформации: он докладывал в Генеральную прокуратуру, что местные органы самоуправления в Калмыкии сформированы законно, хотя на самом деле законы были попраны. Заметая следы собственных махинаций, личной наживы, Джапов просто-напросто фальсифицировал документы.

Нам чрезвычайно важно понять кадровую политику Путина, нам необходимо знать. кого приближает к себе Президент, кого он ценит и за что, что отличает он в людях, что ценит в них, что близко, дорого и понятно ему в людях. Ну, разве не интересно понять, почему Путин покрывает и прикрывает, пытается спрятать под крышу неприкосновенности всемирно известного вора Павла Павловича Бородина, своего бывшего шефа, покровителя, наставника? Но, может, потому и покрывает Путин вора Бородина, что благодарен ему за участие в собственной карьере, за то, что Бородин помог Путину продвинуться дальше, из Управления делами Президента в Администрацию Президента, а ведь будь Путин противен вору Бородину, был бы он по духу чужд вору Бородину, разве б двигал вор Бородин Путина выше, значит углядела воровская душа Бородина в Путине родственную душу, – своего! А то, что Павел Павлович Бородин врет на каждом шагу и уже сам запутался в своих словах, прекрасно иллюстрирует газета «Монд», в интервью которой Павел Павлович Бородин утверждал, что «МЭС» («РАО МЭС» – российская компания «Международное экономическое сотрудничество», созданное в декабре 1998 года Ассоциацией финансово-промышленных групп России, ЗАО «МЭС» и компанией «Феникс», учрежденной в начале 90-ых годов с участием хозяйственного управления Московской Патриархии) вообще не имела никакого отношения к реконструкции Кремля. Бородин тогда не очень уверенно пытался объяснить, что «МЭС» экспортировала нефть вообще» под некое «финансирование федеральных органов власти», но то ли Бородин настолько нагло уверен в собственной безопасности, то ли до сих пор не понял, что любой документ – вещь сугубо материальная и что рано или поздно он имеет шанс быть обнаруженным и обнародованным. Вот он, этот документ, уличающий еще раз Бородина в наглой откровенной лжи, – письмо Бородина к тогдашнему главе Правительства России В. С. Черномырдину: «В связи с необходимостью осуществления Управлением Делами Президента Российской Федерации ряда программ реконструкции объектов Московского Кремля Управление делами Президента РФ совместно с АО «Международное экономическое сотрудничество» (АО «МЭС»), реализуя Распоряжение Правительства Российской Федерации от 15 мая 1997 года № 635р, осуществлял экспорт двух миллионов тонн нефти с последующим перечислением прибыли на финансирование вышеупомянутой программы». Ложь Павла Бородина и документы, уличающие его во лжи, как и документы, уличающие его в воровстве, можно цитировать бесконечно, скажем только, что по секретным распоряжениям В. С. Черномырдина, секретным потому, что не попали ни в один официальный перечень правительственных документов и распоряжений Правительства, за рубеж было вывезено и продано там под патронажем П. П. Бородина около 8 (восьми!) миллионов тонн нефти. И ни копейки, ни цента на счета Минфина, как должно было быть, не поступило. «Ни в 1997-м, ни в 1999-м годах Министерство финансов Российской Федерации не имело официальной информации о том, куда, кому и по какой цене экспортировалась нефть компанией «МЭС» («Скелеты Бородина. Пал Палы