Глава 3
Пыль из-под кровати

Открыв глаза, Назар понял, что гости давно разошлись и уже глубокая ночь. Он проснулся, но не от шума. Стояла характерная для этого времени суток тишина. У Назара была хорошо развита способность чувствовать время. Иногда, вставая ночью в туалет, полусонный, он угадывал его с точностью до плюс-минус нескольких минут – что неоднократно было проверено им лично.

Сейчас он предположил (прочувствовал), что стрелки часов (он всегда представлял стрелки неких часов внутри своей головы, тикающих независимо от его контроля) находятся где-то в районе четверти третьего, – и ошибся лишь на девять минут, потому что в действительности было два часа двадцать четыре минуты.

Назар подумал о том, что же в таком случае, если не шум, могло его разбудить, поскольку в туалет ему тоже не хотелось. Это было странное ощущение: его органы чувств еще только приходили в бодрствующее состояние, а голова уже соображала четко и осмысленно, будто он и не засыпал вовсе. Кроме того, Назар был абсолютно уверен, что ему не приснилось что-нибудь плохое; в эту ночь ему вообще ничего не успело еще присниться. Может, это был случайный шум – у соседей или на улице? Однако Назар не мог припомнить, чтобы когда-то просыпался в столь позднее время из-за посторонних звуков, он спал очень крепко. Даже в прошлом году, когда кто-то ночью запустил камнем в окно на кухне, он узнал об этом только утром. Но сейчас…

Что это?

Теперь, когда у него в полной мере пробудилось обоняние – поупрямившись, оно наконец заработало последним из пяти основных чувств, – Назар уловил запах.

…Запах пыли и еще чего-то, вызывающего панический безотчетный страх. Назар будто окаменел под одеялом.

Потому что сразу же узнал этот запах.

Вот почему он проснулся.

Значит, чудовище вовсе не собиралось оставить его в покое и… – от мгновенного понимания Назар боялся нечаянно пошевелить онемевшими пальцами ног, словно любое малейшее его движение было способно вырастить его ужас до размеров вселенной, – и оно лишь терпеливо выжидало все эти дни подходящего момента. Выходит, случай с фильмоскопом оказался только началом. И то, что он видел тогда на стене, находилось сейчас где-то рядом…

«А если оно не просто где-то рядом, а, скажем, прямо под твоей кроватью?» – произнес кто-то в голове Назара.

Он изо всех сил вслушивался в ночную тишину комнаты, пытаясь уловить любой подозрительный шорох, звук, движение… В особенности из-под кровати. Ведь если монстр прятался именно там, то сейчас их разделяли всего лишь тонкий кусок листовой фанеры и матрас с простынею.

А может, предположил Назар, стараясь думать спокойнее и как-то прагматичнее (по-взрослому?), может, все это просто ерунда, и причина совсем иная? Просто глупые страхи, просто темнота.

«Да? – скептически возразил тот же голос в голове Назара. – Твои папа с мамой, как бы это сказать, немного выпили сегодня вечером, совсем немного, если судить по некоторым из гостей, конечно. Но и того может вполне хватить, чтобы они тебя не услышали, если ты станешь их звать. Или услышали слишком поздно, чтобы успеть к тебе на помощь. Разве, по-твоему, он об этом не догадывается? Поэтому…»

Назар заставил голос заткнуться, но не мог отрицать присутствия резкого запаха пыли в комнате. А также еще одну очевидную вещь: запах становился сильнее с каждой минутой.

Ему болезненно хотелось повернуть голову назад, чтобы увидеть то место, где пять дней назад ожило изображение Того, Кто Стучит По Трубам. Но для этого нужно было приподняться и почти целиком развернуться, чего Назар не решался сделать. И кроме того, было слишком темно, он все равно ничего не сможет рассмотреть.

А может, в том-то и было дело – что он МОГ увидеть.

Вскоре от сильного напряжения у Назара затекло все тело, особенно ноги. Ниже колен их, казалось, вот-вот начнет сводить судорогой. Но Назар мгновенно позабыл о боли, вдруг услышав тесную возню и сухое громкое сопение. Прямо под собой.

Под кроватью.

И закричал.

Его действительно не услышали.

Скорее всего, потому, что Назару только казалось, будто он вопит громче иерихонской трубы, а на самом деле этот крик звучал лишь в его сознании. Воздух из легких свободно выходил наружу, не приводя в действие парализованные ужасом голосовые связки.

Однако, видимо, ему таки удалось издать какие-то звуки, потому что в комнате родителей произошло наконец движение. Первым проснулся отец и, вскакивая с постели, будил на ходу Валерию.

Все это закрутилось в тот момент, когда Назар уже видел размытые темнотой очертания кого-то большого, неповоротливо протискивающегося под кроватью.

То немногое, что удалось разглядеть, произошло благодаря скудно сочившемуся в узкую щель между портьерами свету далекого уличного фонаря.

Сперва это было похоже на огромную косматую лапу с широко растопыренными когтистыми пальцами. Потом Назару стало ясно, что так оно и есть. Лапа вытянулась вперед, слепо пошарила в воздухе в поисках опоры и ухватилась за выступ кровати, скомкав край одеяла всего в считанных сантиметрах от перекошенного лица Назара. Он невольно подался к стене, продолжая кричать, и беспомощно следил, как чудовище натужно сипит и подтягивается вперед.

Сильный толчок потряс кровать, когда монстр ухватился за ножку у изголовья, помогая себе другой лапой. Запах пыли стал таким резким, что Назару казалось, будто вся комната кишит грызунами, а ему в нос набиваются тугие серые комья.

Когда чудовище вылезло наполовину (это Назар осознал скорее интуитивно), часть разума, все время пребывавшая в роли стороннего наблюдателя, с математической холодностью прикидывала, сумеет ли бука протиснуться между низом кровати и полом целиком и сколько пройдет времени.

Вскоре этот сторонний наблюдатель пришел к справедливому, но неутешительному выводу, что дела плохи. Чудище уже пыталось повернуться к Назару. По рыхлому сипению монстра он сообразил, что до сих пор бабай находился к нему спиной.

И вот тогда его наконец услышали в комнате родителей. Отец.

Дверь детской резко распахнулась, гулко ударившись о плинтус, в люстре загорелся свет – на пороге в одних трусах стоял Михаил Левшиц, толком еще не проснувшийся, удивленно моргающий глазами. И успел вовремя. Через несколько секунд за его спиной возникла Валерия. Честно сказать, выглядела она еще хуже.

– Что случилось?

Это было произнесено обоими родителями одновременно, но прозвучало совершенно по-разному: у Михаила – сдержанно и почти что буднично, а у Валерии – так, словно она находилась на грани паники. Затем, спохватившись, она бросила мимолетный взгляд вниз, убеждаясь, что не влетела в комнату сына в одних трусиках, и было заметно, какое облегчение испытала, когда обнаружила, что одета в ночную рубашку. При других обстоятельствах этот эпизод мог бы показаться Назару забавным, но сейчас он будто выходил из транса и только безмолвно переводил испуганный взгляд с отца на мать и обратно, еще не уверовав окончательно, что их появление ему не пригрезилось.

– Сынок… – Левшиц первым сделал осторожный шаг к его кровати (выглядело это именно так – осторожно). – Мне показалось… ты кричал?

Назар по-прежнему молча кивнул, боясь, что вот-вот расплачется.

Валерия вдруг засуетилась и, почти оббежав мужа, присела к Назару на край кровати, точь-в-точь на то самое место, где совсем недавно комкала уголок одеяла когтистая лапа чудовища. Михаил остался стоять в прежней позе и несколько растерянно смотрел на сына.

– Ну все, все… – Валерия привлекла Назара к себе. – Господи, какой же ты весь мокрый! И горячий…

Он понял, что больше не может сдержать слез, попытался вывернуться из ее объятий, но ничего не вышло.

– Уже все хорошо. – Назар сердито размазал влагу по щекам.

– Плохой сон, – сказал Левшиц. – Иногда случается.

– Я проснулся… – начал было Назар, но умолк.

Для них это было просто «плохим сном». Если он начнет болтать про монстра… Он испытал огромный прилив отчаяния и бессилия – потому что не может обратиться за помощью к двум самым дорогим и близким людям на свете. Это было слишком жестоко.

– И тебе, конечно, показалось, что тут находится кто-то чужой, – понимающе докончила за Назара Валерия. – Я знаю, в твоем возрасте мне тоже иногда представлялось… – Она старательно подбирала слова. – Ничего, это пройдет. Тебе уже лучше?

Назар кивнул. Она даже не представляла насколько.

– Я думаю, он совсем успокоился бы, если бы ты его наконец отпустила, – заметил Левшиц.

Валерия неодобрительно глянула на него, но перестала обнимать Назара, который сразу же залез под одеяло.

– А чем это здесь так несет? – повернулась Валерия к мужу. – И душно, будто…

– Да, похоже, не мешало бы проветрить, – согласился Михаил, принюхиваясь. – Может, пыли налетело через форточку?

– Но откуда столько-то? – с легким конфузом хмыкнула Валерия, направляясь к окну, чтобы распахнуть форточку. – Я только сегодня здесь все вылизывала. Черт знает что! А ну-ка… – Она нагнулась, чтобы заглянуть под кровать.

Назара подбросило, он метнулся в сторону матери… но было поздно – Валерия достигла своей цели и уже изучала подкроватное пространство на предмет наличия пыли в позе экзальтированной молельщицы.

– Ты чего? – недоуменно глянул на сына Левшиц.

Назар смутился и вернулся на место.

– Так… ничего особенного.

– Ну разумеется. Так я и думала, – констатировала совершенно спокойно Валерия, – Это же надо! Ума не приложу, откуда ее столько взялось. Придется завтра снова убирать.

Назару вдруг подумалось: что, если недавний кошмар действительно был лишь плохим сном? Точнее, ему очень хотелось поверить в это. И на долю секунды почти удалось. Вот только…

– Хочешь, мы немного побудем с тобой? – предложила Валерия.

– Действительно, хорошая мысль, – поддержал ее Михаил. Выглядел он уже не таким помятым, как несколько минут назад. Назару, правда, этот отрезок времени показался несколькими часами; просто не верилось, что между моментом, когда монстр вот-вот готов был выбраться из-под кровати, и этими словами не вместился бы даже блок телевизионной рекламы. – Может, так и сделаем? А? – Левшиц-старший с каким-то сложным, не типичным для него выражением лица разглядывал детскую.

Назару очень хотелось сказать «да», и поэтому он поступил так, как поступает большинство мальчишек его возраста, – ответил «нет».

Твердо, но самую малость запальчиво.

– А вообще, – одобрительно подмигнул ему Михаил, когда они с Валерией выходили из комнаты, – молодец, я тобой горжусь.

Но настольная лампа осталась гореть.

Так, на всякий случай.

Спустя десять минут Михаил Левшиц осторожно коснулся плеча уже задремавшей жены:

– Лера, я вдруг подумал…

– Что? – сонно отозвалась та с явным недовольством в голосе.

Левшиц даже приподнялся на локте.

– А если… в той комнате действительно что-то есть?

– Где? В детской?

– Угу.

– Ну разумеется. Наш… Что ты имеешь в виду? О господи! Спи.

Левшиц медленно опустился на подушку и, повернувшись спиной к жене, начал внимательно вслушиваться в ночную тишину. Из детской больше не доносилось ни звука.

Пробормотав себе что-то под нос, он уснул.

Взрослым не свойственна иррациональная вера в сверхъестественное, с годами они склонны забывать собственные страхи из путешествий по Ночному Государству. Лишь изредка, в особые минуты – в жестокуто бессонницу или в темном коридоре по пути в уборную, – накатит что-то, зашевелится в глубине памяти, как давно забытый мешок в углу подвала, когда вдруг возникает необоримое желание оглянуться…

В своей реальной жизни взрослые боятся совершенно иных вещей: провалов в карьере, инфляции, неизлечимой болезни, рухнувших планов, роста цен, чужого успеха…

И даже не подозревают (а попросту – не помнят), что после их ухода из детской спальни, где остается в одиночестве ребенок, все внезапно изменяется. Стены комнаты превращаются в незримую границу, которая заключает внутри себя неизвестную, запредельную страну, где в любое мгновение может случиться все, что угодно. И даже отголоски внешнего мира не в силах разрушить причудливое существование этого обманчиво хрупкого государства.

По углам, сгущаясь, собираются зыбкие тени. Мебель вдруг меняет привычные очертания. Беззвучно на спинке стула шевелится снятая одежда, превращаясь в молчаливого наблюдателя. То тут, то там оживают подозрительные шорохи, кто-то осторожно движется за шторой или тихо дышит под кроватью в бесконечном ожидании свесившейся руки…

Государство, из которого не возвращаются случайно попавшие в него взрослые.

Назар долгое время лежал с открытыми глазами, хотя включенная настольная лампа вселяла надежду на безопасность. Но одно дело – жуткий сон и совсем другое – ощутить наяву тяжелое прикосновение монстра к твоей постели.

Впрочем, что-то Назару подсказывало – этой ночью ему уже ничего не угрожает. Этой ночью.

В конце концов он закрыл глаза.

…И еще. Один момент никак не желал укладываться рядом с другими событиями. После того как косматая тварь убралась обратно под кровать, но еще до того, как примчались родители, Назару почудилось, что откуда-то снизу – но он был уверен, не из соседней квартиры – странное эхо принесло далекий-далекий плач маленькой девочки…