Цитаты из книги «Товарищ Керенский: антимонархическая революция и формирование культа вождя народа (март – июнь 1917 года)»

Некоторые ветераны партии действительно видели в Керенском «выскочку», даже «чужака»

Так, в одной его из его речей перед солдатской секцией Петроградского Совета на 49 предложений приходилось 39 «я».

В заключение представления были проданы с аукциона в пользу Культурно-просветительского отдела Московского Совета солдатских депутатов два портрета Керенского, на которые он успел поставить свои автографы: один ушел за 5 тысяч рублей, другой – за 16 тысяч

Это было историческое зрелище, вызвавшее более сильную эмоциональную реакцию, чем любая речь Гитлера и других ораторов, когда-либо слышанных мною. Речь продолжалась два часа. Ее действие на Москву и всю Россию продолжалось два дня

Да, Керенские умирают за свободу, но не взнуздывают ее под свое седло… Они – ее знаменосцы, а не палачи.

Непопулярность приказа, утвержденного Керенским, не означала автоматически снижения авторитета политика в солдатской среде, поэтому шансы на успех демонстрации, направленной против политики военного министра, было трудно оценить.

которая, по их же собственному признанию, стала для них «превосходным агитационным материалом»

Неужели же именно теперь пришел конец нашему терпению? Что же, русское свободное государство есть государство взбунтовавшихся рабов?

Это проявилось и в раннем значении слова «революция», взятого из языка астрономии и астрологии: возвращение к «изначальному» состоянию[8]. Многим другим революциям, напротив, была присуща установка на абсолютную новизну: революционеры декларировали создание совершенно «нового мира», отличного от «старого порядка».

…жить в монархии, под самодержавием может лишь раб, по природе раб, который умеет бунтовать, но не умеет жить свободно, раб, который может сделать насилие над тем, кого ненавидит, угрожать ему этим насилием, но не умеет остановиться перед правом и преклониться перед той чертой, которую кладет между людьми справедливость (шумные аплодисменты).