Цитаты из книги «Ранние тексты. 1976–1990»

Малевич в аналогичном духе (возможно, также под влиянием Шпенглера) говорит о цивилизациях – мыльных пузырях, возрастающих и лопающихся одна за другой[21].

«Природа не хочет вечной красоты»[20]. Этот ход мысли Малевича разительно напоминает ницшеанское противопоставление аполлоновского и дионисийского начал.

сопричастностью изначальному хаосу, находящемуся в возбуждении, в движении. И потому облик природы вдвойне обманчив: он не только создан человеком, но и создан им в качестве конечного существа и потому обречен на гибель.

Но если творцом природы является не Бог, а человек, то следует ли искусству подражать природе? В таком подражании человек не приближается к Богу. Он лишь копирует формы, созданные им самим, излишне дублирует их. Это дублирование тем более бессмысленно, что человек не может победить природу, ибо сам является частью ее[19]

Малевич, однако, пришел к видению художественных форм как форм «воли к власти» прежде всего через свой опыт художника. Художественное сознание Малевича было глубоко потрясено встречей с кубизмом и футуризмом. Благодаря им он увидел явление нового мира техники, приходящего на смену миру природы. Но мир техники Малевич осознал не как угрозу и не как обещание. Он увидел в нем и его победе лишь доказательство тому, что и уходящий мир природы не был «миром Божьим», созданным могуществом, превосходящим волю человека. Мир природных форм открылся Малевичу как мир человеческого произвола, как специфическое проявление человеческой воли к овладению изначально нерасчлененной стихией. За членением мира на элементы, за его дробностью и оформленностью художник увидел хаос – «ничто».

В статьях и трактатах Малевича обнаруживается удивительное совпадение основных философских предпосылок автора с основными интуициями философии Ницше. Этому не следует удивляться, поскольку Ницше был, пожалуй, самым читаемым и почитаемым автором для русской художественной интеллигенции того времени и идеи Ницше были буквально растворены в воздухе.

Рациональное постижение мира было истолковано в духе полного поступления мира во власть человеку. Но сам человек утратил ориентиры и пределы для своей деятельности, поскольку в целиком познанном мире ему уже ничто не противостояло. Неокантианцы и Шопенгауэр весьма характерны в этом отношении. Но окончательное выражение новое сознание нашло в философии Ницше.

рационального постижения мира? Как известно, Гегель утверждал в своих «Лекциях по эстетике», что время искусства как автономного и изначального источника знания о мире прошло, поскольку со вступлением человека во владение рациональным понятием о вещах искусство уже не может сообщить о них никакой истины. Это гегелевское положение Хайдеггер берет в качестве исходного пункта своего рассуждения об искусстве и задает вопрос: «Продолжает ли искусство быть существенным и необходимым

Проблема состоит в следующем: каков статус искусства в эпоху

Близость между Малевичем и Хайдеггером, однако, проявляется, на наш взгляд, не в сходстве достигнутых ими результатов, а в общности проблемы, которую они поставили себе для разрешения, и в общности интеллектуальной атмосферы, в которой постановка этой проблемы возникла.